Глава 15

Терапия с доктором Томасом отличалась от всего, что он проходил с другими психиатрами. Казалось, с тех пор, как терапевт возложил на него ответственность поправляться, Аарон просто больше старался. Доктор Томас хотел сделать его лучше, ради Спенсера. Но Аарон должен был признать, что отец Спенсера заинтриговал его различными методами контроля приступов истерики.

— Не могу поверить, что часть моей терапии включает в себя видеоигры, — сказал Аарон, пока на огромном плоском телевизоре Спенсера загружалась игра. Спенсер продолжал смотреть прямо на него, стуча ногой по диванной подушке на полу. Заиграла игровая музыка, и Аарон поднял взгляд, но Спенсер не повернул голову, и Аарону потребовалась секунда, чтобы вспомнить, что Спенсер этой музыки не слышит. Он выбрал персонажа, и через минуту Спенсер сделал то же самое.

— Помогает. Когда. Есть. На. Что. Отвлечься. От. Мыслей, — сказал Спенсер, выбирая машину—гриб, которая не была быстрой, но хорошо проходила радужную дорогу, потому что редко переворачивалась.

Аарон выучил все трюки, играя со Спенсером последние несколько дней. Он подумал, что через какое—то время даже сможет приехать домой и надрать зад братьям. Играть со Спенсером было легко, пока он проигрывал так же часто, как побеждал. Спенсер относился ко всему спокойно. Не злорадствовал, когда побеждал, и не истерил, когда проигрывал. Аарону нравилось, что Спенсер такой тихий; это делало «терапию» легче.

Доктор Томас ещё предлагал фильмы, книги, интернет и что-то, о чём Аарон особо не думал — то, чем наслаждался до нападения. Аарон считал, что может заняться футболом. Без физического контакта, может быть легко вытащить Антони на задний двор и какое-то время попинать с ним мяч. Аарону нравился солнечный свет, а футбол давал ему причину находиться на улице. Прежде чем весь мир вокруг него изменился, Аарону нравилось бывать на улице.

— Чёрт. Возьми! — вдруг вскрикнул Спенсер, и Аарон очень старался не рассмеяться, когда его друг съехал с трека. — Я. Всегда. Лажаю. На. Этой. Части.

Пока внимание Спенсера было приковано к экрану, Аарон не мог сказать ему, что борется с той же проблемой. Аарон мог только быстро замедлиться и обойти тот же угол, едва оставаясь на треке, чтобы вырваться вперёд. Руль скользил в его вспотевших руках, когда он пересёк черту и начал второй круг с огромным отрывом и оружием в запасе. Аарон ненавидел использовать против Спенсера торпеды, но всё это было частью игры.

— Только. Подожди. Пока. Я. Получу. Эти. Шипы, — предупредил Спенсер, и хоть Аарон знал, что друг его не услышит, он рассмеялся.

С той тёмной ночи он никогда не чувствовал себя свободнее, и впервые отнёсся к этому нормально. По какой-то причине, доктор Томас считал, что видеоигры ему помогут, так что Аарон позволил себе маленькую поблажку. В конце концов, может быть, у него получится снять давление с матери, ведя себя как функциональный человек.

Игра продолжалась ещё несколько минут, Аарон и Спенсер делили первое место на протяжении всей игры. Когда пролетел финальный флаг, Аарон вышел победителем, но в общем зачёте Спенсер выиграл первый кубок. Он бросил контроллер в сторону и откинулся на спинку дивана. Повернув голову, Спенсер улыбнулся Аарону.

— Это. Было. Весело. Обычно. Мне. Приходится. Играть. Одному, — даже при медленном темпе Аарон всё равно слышал грусть в голосе друга. Он задумался, каким могло быть детство Спенсера, раз он всегда отличался, не имел братьев или сестёр. В школе у Аарона было много друзей. Его старшая школа была не такой уж большой, так что он знал большинство людей на своей параллели, и в его дома всегда гостили друзья. Аарон ненавидел, что лишил этого своих братьев. Они никогда не могли быть уверены, что его спровоцирует, поэтому никогда не приводили домой друзей. Раньше дом был полон света и смеха, но после нападения остались только тьма, страх и злость. По крайней мере, так казалось Аарону.

Отвлечение.

— Ты ходил в специальную школу для глухих детей? — голос Аарона слегка дрожал, и он задумался, видел ли Спенсер отчаяние на его лице. Схватив одну из подушек с дивана, Аарон обхватил её руками. Это не заменило ощущение того, как если бы кто-то его обнял, помогая сдержать все эмоции, но узел в его груди слегка ослаб.

Спенсер поднял вверх один палец, прося Аарона мгновение подождать, и вышел из комнаты. Аарона охватила тишина, и его нога подскакивала так сильно, что он слышал, как пятка в носке стучит по ковру на полу. Это был практически беззвучный стук, что напомнило ему о диком сердцебиении. Аарон сосредоточился на этом звуке и ни на чём другом. Он оттолкнул в сторону мысли о том, насколько лучше было бы его родителям и братьям без него, чтобы сузить всё внимание до одного звука. Он ускорил топот и услышал, что звук тоже ускорился. Аарон заставил себя замедлиться, и звук тоже замедлился. Он контролировал движения, создавая что-то вроде песни, отвлекаясь, пока Спенсер не вернётся. Его друг вышел из комнаты всего на пару минут, но из комнаты словно пропал воздух.

— Я. Поставил. Разогреваться. Яичные. Рулеты. Чтобы. Перекусить, — сказал Спенсер, проходя обратно в комнату. Он не видел, как Аарон заставлял себя дышать, или что подушка была в опасной близости от того, чтобы разорваться в дрожащих руках парня. Спенсер не видел капель пота, которые стекали по лицу Аарона в прохладной комнате. Спенсер просто взял со стола их ноутбуки и вернулся к дивану. Протянув Аарону его ноутбук, Спенсер открыл свой и зашёл в чат.

СПЕНСЕР: «Так легче разговаривать».

Он поднял взгляд и увидел тревогу на лице Аарона, а Аарон увидел, как Спенсер поймал собственную руку, когда потянулся к Аарону.

СПЕНСЕР: «Тебе нужно дышать, Аарон. Как учил тебя папа. Медленные, глубокие вздохи».

Аарон закрыл глаза и выдавил из мыслей изображение того, как сам свисает с гаражных потолочных балок. Открыв глаза обратно, он сосредоточился на лице Спенсера и заметил, что тот дышит очень медленно, стараясь помочь Аарону. Аарон сделал глубокий вдох и потерялся в бледной коже Спенсера. Он не думал, что когда-нибудь замечал, что у Спенсера на носу и на щеках есть крохотные веснушки. Из—за болотного цвета футболки с Grateful Dead зелёный цвет в его глазах выделялся больше, чем карие крапинки. Аарона заинтересовало то, что глаза Спенсера изменили цвет. У Аарона глаза всегда были одного цвета, голубого, или так он думал. На себя он больше не смотрел.

СПЕНСЕР: «Нет, я не ходил в специальную школу. Мой отец считал, что будет лучше объединить меня с другими детьми. В каком-то смысле он был прав. Я был вынужден жить как слышащий человек, что обеспечило меня необходимыми навыками, но никто не хотел дружить с глухим тупицей».

ААРОН: «Должно быть, это было тяжело».

Разговор со Спенсером помогал, потому что Аарону стало тяжелее увидеть свою смерть. В тёмном гараже не сияла белая верёвка. Синеватый оттенок с его кожи исчез.

СПЕНСЕР: «После уроков я ходил на занятия для глухих детей в общественном центре недалеко от Гранд—авеню, так что там у меня были друзья. Нам было комфортнее друг с другом, намного комфортнее, чем слышащим детям с нами. Не все они были злыми. Многие просто не знали, как ко мне подойти, или какие вопросы можно задавать».

ААРОН: «Я знаю, каково жить без друзей. Раньше у меня друзей было много. Наверное, я был одним из популярных детей, что бы это ни значило. Но после произошедшего я не мог выносить, когда на меня смотрят люди. Я сильно испугался, когда Майер сказал, что в этом семестре мне придётся делать проект с партнёром. Думал, что мне достанется кукла Барби, которую будет тошнить от каждого взгляда на меня».

СПЕНСЕР: «Чёрт, Аарон. Я никогда так о тебе не думал и готов поспорить, что ты придумываешь себе большинство реакций, которые получаешь. Когда я увидел тебя в тот первый раз, я подумал, что могло с тобой произойти, чтобы ты так себя вёл просто от прикосновения руки к твоему плечу. Я хотел тебе помочь».

ААРОН: «Это может быть от того, что ты более чуткий, чем большинство людей».

СПЕНСЕР: «Может быть. Но это не важно, потому что теперь ты застрял со мной».

ААРОН: «О нет».

Спенсер смеялся громко и долго, что вызвало у Аарона улыбку.

ААРОН: «Откуда ты знаешь, как смеяться, если не можешь слышать смех других людей?»

СПЕНСЕР: «Наверное, это как чихание. Получается само собой. В детстве я долгое время стеснялся из-за этого и из-за других звуков, которые издавал, потому что не знал, правильные ли они. Моя тётя долго работала со мной, пока мне не стало комфортно смеяться, хлопать, произносить слова и даже рыгать. Светские условности изучены, и большинство из них с помощью звуков. Поражает, что слышащие люди принимают всё это как должное».

ААРОН: «Ты очень сильно старался компенсировать глухоту».

СПЕНСЕР: «Что удивительно, так как я ужасно ленивый. ;)»

— Ты не ленивый, — сказал Аарон сквозь свой смех и, не думая об этом, толкнул Спенсера в плечо. Увидев на лице Спенсера удивление, он отдёрнул руку назад. — Прости.

Спенсер повернулся на диване и поджал ноги под себя, чтобы быть лицом к Аарону.

СПЕНСЕР: «Не извиняйся. Я не знаю, почему ты можешь без проблем прикасаться ко мне, но, думаю, для тебя это какой-то прорыв».

ААРОН: «Думаю, это потому, что я прикасаюсь сам. Когда люди ко мне прикасаются, это возвращает меня обратно в то место. Когда я к кому-то прикасаюсь, это под моим контролем. Просто я никогда раньше не думал это делать и не думал, что мне это понравится».

Аарон понял, в чём только что признался — что хотел прикасаться к Спенсеру, и его желудок завязался узлами. Спенсер не был геем, а парням-натуралам не нравилось, когда их трогают другие парни. Хоть Аарон не думал, что Спенсер выбьет из него всё дерьмо, он не мог представить, что его пригласят трогать Спенсера каждый раз, когда захочется. Мысли Аарона подтвердились со следующим сообщением Спенсера.