Хотя, если быть честной, часть меня хотела этого.

Мэтт отступает назад, медленно отрывает свои бедра от моих, и я критически оцениваю свое тело. Мои конечности каким-то образом не повреждены, моё дыхание медленно возвращается к нормальному, у меня все ещё покрасневшие щеки, и они, наверное, такими и останутся до тех пор, пока Мэтт смотрит на меня со знающим блеском в глазах. Поправляю платье, подхожу к зеркалу и съёживаюсь. Мой рот говорит, что я была непослушной. Мои волосы в полном беспорядке. Запускаю в них свои пальцы и пытаюсь уложить, насколько это возможно, но нет способа вернуть их в нормальное состояние.

Я стону, когда осознаю.

Мы на рождественском корпоративе.

На мне нет трусиков.

За дверью все ещё кто-то ждёт.

— Как, черт возьми, мы выберемся отсюда? — спрашиваю я, смотря на его отражение у меня за плечом.

По-видимому, Мэтт уже думал об этом.

Когда я готова идти, показываю ему большой палец, и он открывает дверь настолько, что можно просунуть голову.

— Доктор Ричардс, — морщится он, — мне нужна помощь. Меня постоянно тошнит — пищевое отравление или что-то наподобие.

— Что? — стонет доктор Ричардс. — Ты в порядке? Ты ж не ел шпинатный соус, не так ли? Проклятье, я знал, что не стоило возвращаться на несколько секунд.

— Нет, нет. Просто, принесите мне воды, хорошо? И что-то, что успокоит мой желудок, если сможете найти.

Доктор Ричардс бормочет себе что-то под нос, и Мэтт внимательно наблюдает, как он поворачивается и идёт вниз по коридору выполнять свое поручение. В тот момент, когда он исчезает, и горизонт чист, Мэтт выпрямляется, поправляет свой пиджак и предлагает мне свой локоть.

— Давай убираться отсюда.

Я выхожу из своего ступора.

— На самом деле ты выбрал не ту профессию, — поддразниваю я, — Это представление достойно Оскара.