Глава пятая

Киран

— Продолжай, парень. У тебя почти получилось, — говорит мне Дрю, сосредоточившись на секундомере, который держит в своей руке.

Мышцы ног горят, пока я продолжаю выполнять упражнения на лестнице с любимым из близнецов Бенсонов. Не то чтобы я имел что-то против Эллиота. Но после того поучительного разговора, который состоялся у нас на вечеринке в женском обществе, я предпочел бы держаться от него подальше. У меня нет желания отвечать на его вопросы или, боже упаси, напоминать, что я не гей, и не трахаюсь с квотербеком — или раздаю минеты, или еще что — ради того, чтобы получить какие-нибудь привилегии.

Нет.

Мяч оказывается в моих руках, потому что я хороший игрок, и все в команде об этом знают. На данный момент я более чем доказал свою ценность.

Вот только сегодня этого не чувствую.

Зато ощущаю, что мои ноги скоро отвалятся или даже сгорят на резиновом полу спортзала от того, насколько быстро я двигаюсь.

Но моей скорости все равно недостаточно.

Даже не глядя на секундомер в руках Дрю, я знаю, что двигаюсь медленнее, чем обычно. Несмотря на то, сколько усилий прикладываю, я знаю, что сегодня даже не достиг своего обычного результата.

Так происходит, когда меня что-то отвлекает.

Дело в том, что я всегда сосредоточен на цели. По крайней мере, когда нахожусь на поле или в тренажерном зале. Это единственные места, где я могу дать волю своей агрессии.

Мой оазис.

За исключением того, что теперь этот райский сад запятнан скользкой змеей по имени Ривер Леннокс.

Он везде, где и я. Постоянно. Как будто ищет меня. Наблюдает только для того, чтобы лишить меня душевного комфорта.

Конечно, я понимаю, что всё не обязательно так. Мы товарищи по команде, и нам приходится видеть друг друга на поле, в тренажерном зале или где-то еще. Но встретиться случайно в кампусе, аудитории или в кафетерии?..

В гребаном продуктовом в воскресенье вечером?

Без этого можно было бы и обойтись.

Глянув на Ривера, который, в данный момент, делает жим ногами вместе с Гарретом, я ощущаю, как в моей груди зарождается рык, пока продолжаю топать ногами по лестнице.

Если быть честным, по большей части, моё раздражение связано с самим собой, а не с Ривером.

Не знаю, почему ушел от него на днях. Быть би — не преступление, и я не какой-то там невежественный мудак. Ромэн тоже был би, но я никогда не ощущал себя рядом с ним неловко.

«Пока он не решил поцеловать тебя в ночь перед отъездом в колледж, оставив тебя не только без друга, но и в аду», услужливо напоминает мне разум.

Не то чтобы я был из тех, кто держит обиду.

Ладно, это наглая ложь, но не совсем, когда дело касается Ромэна. Хотелось бы верить, что каким-то образом у нас получилось бы преодолеть ту неловкость, и всякий раз при встрече мы могли бы над собой посмеяться. К примеру: эй, а помнишь тот раз, когда ты поцеловал меня, а мне не нравятся парни?

Но Ромэн поцеловал меня, а потом просто... уехал. Уехал в тот момент, когда моя жизнь по спирали покатилась вниз — в самую темную глубину ада, без веревки, за которую можно было бы схватиться, чтобы спастись от удара.

Не говоря уже о том, что он оставил меня в растерянности.

Этот шаг был похож на последний гвоздь, забитый в «гроб» нашей дружбы, с тех пор, как мы познакомились.

Вот из-за чего я затаил злобу.

Так почему же для меня настолько важно, что би именно Ривер?

В конце подхода я спускаюсь с лестницы и машу Дрю прежде, чем он озвучит мое время. Я уже знаю, что оно — отстой, но мне необязательно знать, насколько.

Вместо того, чтобы взять себя в руки, мой взгляд снова устремляется к Риверу, наблюдая за тем, как при каждом движении напрягаются мышцы его ног.

Даже я могу признать, что парень хорош собой. Короткие каштановые волосы, глаза, оттенок которых, клянусь, постоянно меняется от голубого к зеленому, и две ямочки на щеках. В добавок ко всему Ривер обаятельный, забавный и приятнее, чем восемьдесят процентов людей в моей жизни.

Он — образец идеального ребенка для каждого родителя, и идеальный парень для каждой девушки.

Правда ему нравятся не только они…

Боже, не знаю, почему мой разум продолжает цепляться за этот факт. Я не могу объяснить, почему у меня возникло инстинктивное желание послать Ривера куда подальше только потому, что он более открыт в сексуальном плане. Так или иначе, это не моё дело. Но в тот момент меня пронзило то же чувство, что и в ночь вечеринки, когда я впервые узнал о предпочтениях Леннокса.

В каком-то смысле ощущение напоминало инстинкт самосохранения. Бей или беги.

И, клянусь жизнью, я не понимаю, откуда оно взялось.

Потому что, по правде говоря, за те несколько раз, что мы общались с Ривером, у меня сложилось о нем хорошее впечатление. Я мало что знаю, кроме того, что он родом из Колорадо и учился в школе вместе с Эллиотом и Эндрю, а также сыном тренера Скотта. И прибавьте к вышесказанному приличный музыкальный вкус.

Когда я наблюдаю, как Ривер спрыгивает с тренажера и игриво толкает Гаррета на свое место, то начинаю понимать... Вот почему интуиция говорит мне бежать от него к чертовой матери.

Ривер... напоминает мне Ромэна.

Да, их волосы одного оттенка, но на этом сходство во внешности заканчивается. Аквамариновые глаза вместо зелено-карих. Атлетическое телосложение вместо худощавого. Предпочтение шортам и майке, вместо костюма-тройки.

Не говоря уже о том факте, что Ромэн в жизни не сделал бы татуировку, а у Ривера их несколько.

Внешне они совсем не похожи.

Но сейчас, когда Ривер смеется, шутит и выглядит таким счастливым, несмотря на то что у нас проходит тяжелая силовая тренировка…

Весь его образ напоминает мне Ромэна.

Веселый, беззаботный, общительный. Такой дружелюбный, что смотреть тошно.

И наверняка, Ривер, как и Ромэн, готов отдать последнюю рубашку. Отчего всё становится еще более запутанным.

Я никогда по-настоящему не размышлял о последствиях разрыва с Ромэном, который большую часть жизни был моим лучшим другом. На самом деле, я старался вообще о них не думать, делая вид, будто ничего и не было.

Так почему же эта схожесть настолько меня раздражает? Может, из-за ошеломляющего чувства… близости, которое я ощущаю, когда нахожусь рядом Ривером?

Честно говоря, не знаю, как описать, но что бы там ни было, это обоюдоострый меч. Лучшее, что случалось со мной, по крайней мере, если мы говорим о футболе, и смертельное оружие, учитывая все вышеперечисленные признаки.

Глупо думать, но иногда мне хочется, чтобы у нас не было той химии на поле. Чтобы вместе мы не составляли такую отличную команду, когда дело касается игры.

Не совсем так.

Мне нравится выигрывать, и кайф, который я получаю от отличного паса или тачдауна, не исчезнет даже по прошествии времени. Но если бы у меня не было квотербека, которого я понимал бы с полуслова, про победу и говорить бы не пришлось.

Мне просто хочется, чтобы мы не могли читать друг друга до такой степени, что кажется, будто наши разум и тело — единое целое. Наши мысли настолько синхронны, что мне даже не нужно смотреть на Ривера, чтобы понять, куда летит мяч и как быстро нужно бежать, чтобы благополучно его поймать. А учитывая безумные пасы Леннокса, он тоже чувствует эту связь. Иначе ни за что бы не доверил мне мяч, который бросал в Зачетную зону¹¹.

Именно это меня и расстраивает. Хотя и не должно.

С другими КьюБи у меня не было ничего подобного. Так что, как бы эта связь ни раздражала меня на личном уровне, она просто невероятна.

— Ну что, моя очередь? — произносит Дрю достаточно громко, чтобы я услышал.

Его голос вырывает меня из размышлений. Я качаю головой и жестом показываю, чтобы он снова включил таймер.

Мне просто необходимо взять себя в руки и сосредоточиться на тренировке. А значит, нужно отвлечься от гребаного Ривера Леннокса.

— Погнали, — говорю я и, не дожидаясь ответа, снова начинаю изнурительный шаг по лестнице.

И точно так же, как и в прошлый раз, я знаю, что не на высоте. Всё мое тело, кажется, движется как черепаха, застрявшая в смоле, пока разум продолжает блуждать в мыслях о Ромэне и Ривере, раздражая все больше и больше.

Я напрягаюсь, когда слышу его смех с другого конца зала — низкий и хриплый, словно дорогой виски, скользящий по моему горлу.

Да чтоб тебя черти драли.

Я снова схожу с лестницы. Дрю тихо присвистывает, глядя на секундомер, и смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

— Да, да, я знаю, что сегодня не в форме, — говорю я и хватаю бутылку с водой со скамейки, чтобы сделать глоток.

— Не хочется тебя расстраивать, но... — Дрю обрывает себя, когда до нас доносится смех Ривера, привлекая тем самым внимание.

Они с Гарретом ведут себя как два идиота и явно покончили с тренировкой, потому что ни черта не делают. Взглянув на часы, я понимаю, что наше время почти вышло, и моё сердце замирает.

За эту тренировку я никак не улучшил свой результат. Если только непристойный уровень досады не считается достижением.

И всё из-за одного раздражающего квотербека, который отвлекает всех своей вознёй. Вот и сейчас, они с Гарретом толкают друг друга, пока Ривер не зажимает его, рукой обхватывая шею.

Когда я ловлю себя на том, что снова смотрю на Ривера, замечая, как от движения мерцают его тату, то мысленно вздрагиваю.

Какое мне вообще дело, чем он там занимается?

Стянув через голову футболку, я вытираю ею пот со лба, прежде чем бросить на пол возле Дрю.

— Еще раз, — рычу я, указывая на секундомер в его руке.

Дрю вздыхает, явно думая, что мне нужен перерыв, или, может, желая сделать еще один подход до того, как тренировка закончится. Но он хороший товарищ по команде, так что просто кивает и нажимает кнопку на секундомере, давая мне возможность снова начать упражнение.

Дрю может считать, что я должен успокоиться и привести голову в порядок, и будет совершенно прав. Но что мне явно нужно, так это отвлечься от своего и без того отвлекающего «отвлечения». А так как боксировать или делать что-то, что может повредить рукам, не разрешается, да и сесть за краски нет возможности, придется тренироваться.