А когда темно-карие глаза встречаются с моими, я точно знаю, что это он.

— Давай возьмем тебе выпить, — мурлычет Блонди, продолжая тереть пальцами мою рубашку над грудными мышцами. Движение вынуждает меня снова обратить на нее внимание. Что я и делаю, но только на секунду, а когда вновь перевожу взгляд... его уже нет.

Растворился в воздухе.

Твою мать, сейчас я ощущаю себя выше, чем чертов Эмпайр-Стейт-Билдинг.

Крошечная блондинка снова хлопает меня по груди, возвращая внимание к себе. Глядя на нее так близко, я понимаю, что она хорошенькая. Пухлые розовые губы и огромные голубые глаза так и кричат «пойди и трахни меня». Уверен, что этот взгляд отлично на нее работает, когда дело доходит до такой просьбы.

Но даже в своем накачанном под завязку разуме я знаю, что спать с ней — плохая идея. Нет, даже ужасная.

Но, это не значит, что я уйду отсюда, не потрахавшись. Я не могу вернуться в чертов гостиничный номер с нуждой, а потом всю ночь спать рядом с гребаным Ривером Ленноксом.

Нет, я собираюсь продолжить тот разрушительный путь, который прокладываю себе в эту минуту, потому что к черту Ривера Леннокса, моего отчима, и всех остальных.

К черту... Всё...

— Почему бы нам не найти более... уединенное место, — говорит девушка голосом, который должен быть знойным, но здесь настолько громко, что я с трудом разбираю ее слова.

Тем не менее, киваю в ответ, и она берет меня за руку, чтобы отвести обратно по коридору, из которого мы вышли, останавливаясь перед мужским туалетом.

Я толкаю дверь, и Блонди впивается в меня, как присоска.

Да, я знаю, звучит бредово, но она буквально всасывает губами кожу на моей шее, как одна из тех жутких рыб-присосок, которые прилипают к стенкам аквариумов.

Черт, теперь я думаю о воде, и мне снова хочется пить. Не помню... успел ли я что-нибудь перехватить в баре или нет?

Это уже не имеет значения, потому что леди Дракула оставляет на моей шее самый огромный в мире засос, и меня это серьезно бесит, даже учитывая туман в голове.

Но все меняется в ту же секунду, когда блондинка начинает об меня тереться, и мой член на это реагирует.

Если быть честным, дружок многого не замечает, но это маленькое оживление — хороший знак.

Что тут скажешь, в отличие от меня, он гораздо разборчивее.

Не теряя времени, девушка хватает меня за джинсы, потирая мою длину ладонью. И это так приятно.

Молодчина, хвалю я свой член, будучи благодарен ему за то, что он согласился с планом игры. А именно, трахнуть случайную цыпочку, чтобы я получил хоть какое-то облегчение и побег от реальности, пусть и на короткое время.

Я стою с закрытыми глазами, пока Блонди расстегивает мне джинсы, просовывая свою изящную ручку в боксеры, чтобы вытащить мой член. В настоящее время он находится в полуживой форме, но только потому, что к нему прикасается другой человек. Честно говоря, в нынешнем состоянии на мой стояк могла бы повлиять и обезьяна, но зоофилия не по мне.

О чем ты вообще сейчас думаешь?.. Зоофилия, Рейн? Серьезно?

Теплые пальцы Блонди обхватывают мою длину, делая несколько быстрых рывков, но мне это ни хрена не помогает. Я начинаю стонать от разочарования, желая хоть раз побыть нормальным, потому манипуляции девушки никак меня не заводят. Совсем.

Это так раздражает, учитывая, что на данный момент случайный секс является моим любимым пороком. Меня никогда не влекло к девушкам так, как должно бы.

Она могла быть самой сексуальной женщиной на планете, но у нее не получилось бы меня привлечь.

Независимо от того, кто эта девушка и как выглядит, ее рука всегда слишком маленькая, слишком гладкая. Отчего мне хочется закончить самому. И когда ее губы обхватывают мою длину, текстура губной помады, блеска для губ или чего-то еще всегда слишком липкая.

Не говоря уж о киске. Она всегда слишком мягкая, слишком теплая, и такая... розовая. Я бы предпочел трахнуть девушку в задницу, но большинство любовниц на одну ночь не готовы играть в анальные игры, поэтому я научился брать то, что дают.

Возьмем все вышеперечисленное, добавим тот факт, что обычно я не испытываю сексуального влечения к женщинам и... да, я больше чем уверен, что являюсь асексуалом.

Для меня это самое разумное объяснение. Наверняка я именно такой.

Потому что нет другого объяснения, почему я предпочел бы собственный кулак, обхватывающий эрекцию, и твердую, мозолистую кожу, ласкающую меня до полного изнеможения. Мне всегда приходилось об этом думать, когда я находился с девушкой.

Но я бы солгал, если бы сказал, что всегда представлял себе свою руку при мастурбации.

Стыдно признаться, но она принадлежит другому.

Как и сейчас, когда блондинка гладит мой член, я думаю не о ней или своей собственной руке.

Нет, она принадлежит ему. Тому, которого я только что видел — или думаю, что видел — в баре. Его каштановые волосы теперь растрепаны из-за того, что я провел по ним пальцами. В моем сознании он сверлит меня взглядом темно-карих глаз, продолжая все ближе и ближе подводить меня к освобождению.

И каждый раз, как мои мысли занимает его образ, я тверд, как скала.

Вот только на этот раз глаза, в которые я смотрю, меняют цвет и становятся аквамариновыми. Темно-бирюзовыми, а не зеленовато-карими.

У меня больше нет сил волноваться о том, что эти глаза не те, что они принадлежат моему заклятому врагу, потому что я возбужден и готов закончить шоу.

Честно говоря, кайф помогает всегда, когда мне нужно потрахаться. Как будто мой мозг нуждается в дополнительных стимуляторах, чтобы заставить тело понять, чего именно я хочу, когда дело доходит до секса.

Не знаю. Что бы то ни было, оно действует как заклинание. Так было всегда.

Я убираю руку девушки со своего члена, прежде чем поднять ее на руки. Обхватываю ладонями каждую из ее ягодиц, и она оплетает ногами мою талию. Прижимая Блонди спиной к стене, я благодарю Бога за сотворение юбок, отодвигая в сторону нижнее белье и погружаясь в девушку одним глубоким толчком. Ее глаза закатываются, и она откидывает голову назад, к стене, издавая хриплый стон.

На мой взгляд, этот стон слишком легкий и воздушный.

Двигая бедрами, я начинаю трахать Блонди, с каждым толчком потираясь об ее ягодицы.

Что очень... приятно.

В конце концов, это же секс.

И все же чего-то как будто не хватает. Как бы ни старался, я никак не смогу понять, в чем дело.

Впиваюсь ртом в ее шею, посасывая упругую кожу, я достаточно груб, чтобы оставить на ней серьезный засос, а судя по бессвязному бормотанию и остекленевшим глазам девушки, она точно ничего не вспомнит.

Этот жест кажется мне уместным, потому что я буду щеголять с таким же засосом.

Начинаю вколачиваться в Блонди, не думая о деликатности или своей выносливости. Дело не в том, чтобы впечатлить какую-то цыпочку своими навыками в постели. Честно говоря, мне плевать, что она думает, ведь после этого вечера я больше никогда ее не увижу.

Девушка начинает извиваться в моих руках, пока я вхожу в нее с безрассудной самозабвенностью. Стоны экстаза исходят из ее рта.

Они такие громкие и пронзительные, что от них у меня начинает болеть голова.

Поэтому я прикрываю ее рот ладонью и трахаю сильнее, давая понять, чтобы она заткнулась.

Но, спойлер, все без толку.

Впрочем, это уже не имеет значения, потому что мои яичкиподтягиваются, и сперма заполняет презерватив, который я даже не помню, как надел, прежде чем ворваться в Блонди.

Она мне его дала или он у меня был?

Ай, без разницы.

Я просто благодарю Бога за маленькие чудеса. Мне не нужна охотница за богатством, готовая своей беременностью связать меня по рукам и ногам.

Покачиваюсь на ногах, когда выхожу из Блонди, опуская ее обратно на пол.

Ее пьяная улыбка ни коим образом не говорит мне, кончила девушка или нет, но в данный момент мне все равно. Трах в туалете клуба — это просто трах. И, судя по всему, Блонди на это плевать, потому что она плавно выходит за дверь, даже не потрудившись поправить юбку или пригладить спутанные волосы.

Я качаю головой и снимаю презерватив, прежде чем выбросить тот в мусорное ведро. Заправляя себя обратно в джинсы, я вздыхаю.

Какого хрена я творю? Что я сейчас сделал?

Или скорее с кем? Потому что я до сих пор не помню, как ее зовут. Кажется, имя начинается на букву «К».

Карли?

Чтоб меня.

Это худший рецидив на моей памяти. Все пороки слились в одно грязное месиво. Мне стоило бы переживать о возможности тестирования на наркотики, из-за которой меня выпрут из команды, или об охотнице за богатством, которая наделала дырок в презервативе… Но меня это не колышет.

Ни капельки, черт возьми.

Я в полной заднице.

Вытирая пот со лба запястьем, я открываю кран и быстро умываю лицо и руки. Затем прижимаю ладони к прохладной стойке, удерживая ими свой вес, пока вода стекает с моего носа и губ, и закрываю глаза. Глубоко вдыхая через нос, прежде чем выдохнуть через рот, я пытаюсь бороться со своими эмоциями, которые обострились от выпивки и кокса.

Это все, что получается сделать, пока я блюю.

Когда комната перестает вращаться, я открываю глаза и смотрю в зеркало, продолжая терять содержимое своего желудка. Прямо туда, в раковину.

У меня чертовы галлюцинации.

Его здесь не было. Ни раньше, ни сейчас.

Он не смотрел, как я трахаю случайную девушку в туалете клуба.

Снова поднимаю глаза, уверенный в том, что это последствия наркоты. Я знаю, что кокаин был чем-то разбавлен. Экстази, так? Или во всем виновато сочетание алкоголя и наркотиков. Черт, может, даже тот факт, что я был чист уже несколько лет, за исключением одной ночи, и кайф ощущался не так, как раньше.

Не знаю.

Как бы там ни было, именно они являются причиной того, что я снова встречаюсь с темно-карими глазами, принадлежащими одному из призраков моего прошлого.