Особое удовольствие доставляло то, что шагал он теперь по настоящей дороге, небольшой участок, километров на пять, примыкавший к разлому был размолот в труху, но уже через пару километров начинался вполне приличный асфальт, как ни странно, но дожди почти не размыли покрытие, небольшие трещины можно было просто перешагивать. Прямо по курсу был посёлок, где ему будут рады, там он поговорит с местными и выяснит, как ему поступить дальше.

До посёлка он добрался к вечеру, встретил его глухой частокол из брёвен, в котором были двустворчатые ворота. Над воротами висела табличка, а на ней краской было выведено название «Новый». Посёлков с таким названием он уже встречал не меньше десятка, старые обиталища людей становились по разным причинам непригодными к проживанию, а потому приходилось жителям собирать вещи и переезжать на новое место, отстраивая там новый населённый пункт, над названием которого размышляли недолго.

Перед частоколом стояло подобие противотанковых ежей, сделанных из деревянных кольев и связанных между собой проволокой, масштабная атака тварей (каковых не случалось уже года два) просто завязнет в этих укреплениях, а со стен их будут постепенно расстреливать. А на некоторых кольях, видимо, для устрашения безмозглых созданий, висели черепа убитых. Тут был почти весь спектр изменений, вызванных вирусом. Были черепа, похожие на волчьи, были вытянутые вперёд, как у крокодила, челюсти, имелось подобие акулы, некоторые имели дополнительные костяные наросты на лбу, соединявшиеся с черепной костью перемычками. Надо будет сообщить научникам, где брать материал для изучения природы вируса.

Остановили его метров за десять. Со стены его окликнул громкий и грубый голос:

- Кто такой? Руки на виду держи!

- Панцирь, - представился он, показывая руки. – Знаешь такого?

- Не знаю никакого Панциря, - проворчал мужик с ружьём, высунувшись из-за стены.

- Так позови тех, кто знает, - спокойно объяснил он часовому. – Таких много. Мне бы со старостой вашим перетереть. С Дедом.

- Нет больше Деда, - мужик разом погрустнел.

- Давно?

- Да вот, сорок дней недавно справили.

- А кто теперь за него?

- Швед, его выбрали, ну и Свиридов тоже на подхвате.

- Ясно, тогда мне к ним.

Мужик кивнул кому-то за стеной, после чего заскрипела самодельная лебёдка, и ворота стали медленно открываться. Открылись они ровно настолько, чтобы пропустить одного человека. Панцирь протиснулся внутрь и, поприветствовав собравшихся у ворот мужиков, направился прямиком к зданию местной администрации.

Никто не пытался его остановить, большая часть населения его отлично знала и помнила только с хорошей стороны. Двухэтажный домик местного «мэра» был не заперт, стукнув для порядка в дверь, Панцирь спокойно её распахнул и вошёл внутрь. Там, за большим столом сидел худощавый мужик лет пятидесяти, тот самый Швед. Панцирь его помнил плохо, но знал, что мужик толковый, один из первых, тех, кто организовал поселение и наладил относительно нормальную жизнь.

- Добрый день, - сказал Панцирь, протискиваясь в узкую дверь.

- Сашка? – Швед подслеповато прищурился. – Я думал, тебя давно в живых нет. Проходи, присаживайся. Есть хочешь?

- Хочу, - сказал Панцирь, немного подумав. – От горячего бы не отказался.

- Сейчас, - Швед выглянул в соседнюю комнату и негромко позвал, - Настенька, сообрази нам с гостем чего-нибудь, горячего лучше. Борщ? Вот его и неси.

За стеной кто-то громко загремел посудой, а они вдвоём уселись за стол.

- Рассказывай, Сашок, где всё это время пропадал? Я слыхал, в дальние земли намылился, на запад?

- Так и есть, Павел Глебович, был я там. До Москвы дошёл, до Башни самой.

- И? – в глазах Шведа появился неподдельный интерес.

- Всё так, как говорили по радио, есть законная власть, техника, оружие, медицина. Пытаются страну восстановить, пока довольно успешно, людей только у них не хватает, там, на западе, населения осталось ещё меньше, чем здесь.

- Оно и понятно, больше людей было, больше тварей получилось. А как скоро до нас доберутся?

- Год, может быть, два, сейчас они с мостовиками контакт устанавливают, железную дорогу кладут, а где есть, восстанавливают, паровозы пускают.

- А как же с заразой? Восстанавливать людей надо, а дети, считай, не родятся совсем.

- Средство у них есть, сейчас доделывают, да и детей уже предостаточно родилось, через два-три поколения, думаю, страна почти настоящая получится.

- А чего же ты ушёл? – подозрительно спросил Швед.

Тут они замолчали, поскольку в комнату вошла девушка лет двадцати в вытертых джинсах и футболке, поставившая на стол две тарелки с наваристым борщом, от которого шёл пар, а чуть позже принесла две алюминиевых ложки и корзинку с ломтями чёрного хлеба. Девушка была довольно красивая, но её слегка портила короткая стрижка. Совсем короткая, как после тифа. Дождавшись, пока она выйдет, Панцирь продолжил:

- Меня с заданием отправили, - сказал он, взяв ложку и осторожно подув на тарелку. – Всего объяснить сейчас не могу, секретность, да и сам я половины не понимаю. Но нужно мне одного человечка найти и привести его к ним. Вот тут.

Он отложил ложку, встал и подошёл к стене, на которой висела большая карта, очевидно, позаимствованная из кабинета географии. Панцирь ткнул пальцем в одну точку.

- Тавда? – Швед поморщился.

- Чуть южнее, - объяснил Панцирь, снова усаживаясь за стол. – Он там должен объявиться тридцатого апреля.

Швед посмотрел на перекидной календарь за какой-то из докатастрофных годов, потом отрицательно покачал головой.

- Не успеешь к тридцатому, точно.

- Попробую, в крайнем случае, он меня подождёт.

- Там ему тебя ждать нежелательно, - Швед покачал головой. – Там, в Тавде, объявились какие-то, отморозки. Самого-то города теперь нет, только десяток домов на окраине, вот там они и сидят.

- А кто такие? – удивился Панцирь, откусив кусочек хлеба, борщ был хорош, разве что, соли недоставало, ну, да, дефицит. Приходится экономить. – Я думал, что в этих краях уже всех отвадили.

- Всех, да не всех, - Швед недовольно махнул рукой. – Да и там не здесь, там края другие. А так, конечно, с бандами уже почти везде разобрались, твоя профессия уже и не требуется никому, да только пришли они издалека, с северов, вроде как, не знаю точно. Но, по слухам, рейды уже делали, и делали успешно. Всё то же, грабят, убивают, людей похищают. Двигаются быстро, рейды километров по сорок в один конец, догнать никто не может.

- Лихо, - только и сказал Панцирь.

- То-то и оно, что лихо, толком ничего не известно, от нас далеко, но тамошние уже готовят экспедицию, людей собирают, патроны из загашников достают. Такое терпеть под боком кому надо? Тем более, что бандюки эти, по слухам, человечиной не брезгуют.

- Точно?

- Находили людей, мёртвых, у которых мясо вырезано. Пленников захватили, а дотащить не успевали, вот и убили по пути, а мясо, значит, чтобы не пропадало.

Панцирь вздохнул, мало ему было проблем. Хотя, научники ведь говорили, что гаврик этот как-то месяц в тех краях продержался, а значит, сразу к ним в лапы не попал.

- А когда экспедиция? – спросил Панцирь, что-то прикидывая в уме.

- Недели через две, да был бы толк. Те ведь к месту не привязаны, и не дураки. Часовые им доложат, а они и снимутся, ищи их потом в тайге. Хотя мужики на них дюже злые, могут и догнать, следопыты, охотники, тоже дело своё знают. Ты, кстати, лучше выжди это время, бандюкам-то точно не до тебя станет.

Панцирь покачал головой.

- Нет, сейчас пойду. Чем раньше его встречу, тем безопаснее, он очень важен.

- А чем?

- Сам не знаю, - отмахнулся Панцирь. – Знает что-то такое, что сильно жизнь облегчит, тайны какие-то, от старого времени оставшиеся. Не знаю даже, как они на него вышли.

(не рассказывать же о перемещениях во времени)

- Знаешь, - сказал Швед после долгого раздумья. – Ты лучше на реку иди, с тамошними договориться трудно, но можно. Я с тобой отправлю кого-нибудь из своих, Свиридова того же. Найдём общий язык, заплатим, чем сможем, тебя по воде добросят, река русло сменила, но судоходна, моторки, пусть уже и не ходят, но и на вёслах быстрее получится, чем пешком по тайге.

- Заплатить я и сам могу, - ответил Панцирь. – Вам, кстати, тоже кое-чего оставлю.

Развязав вещмешок, он немного покопался в нём и вынул небольшую картонную коробку с капсюлями.

- Триста штук, - объявил он. – Новые, только с завода. А вот ещё.

На стол легла другая коробочка, побольше первой.

- Лекарства, антибиотики, инструкция там сверху лежит, всё новое, в Башне выдали.

- Щедрый ты мужик, Сашка. – Заметил Швед, осторожно убирая обе коробки в стол. – За такой куш в любой деревне можно много чего выменять. Прямо, горы золотые.

- Да на кой мне эти горы? – проворчал Панцирь. – Мне вообще ничего не нужно, только жизнь прежнюю вернуть, чтобы города стояли, ходили поезда и самолёты летали, чтобы летом на море, а зимой в тёплой квартире у батареи греться. Чтобы в поликлинике в очереди стоять, а вечером с девкой в кинотеатр.

- Стар ты уже для девок, Сашка, - Швед усмехнулся. – Если только детям нашим такое желать. Или внукам. Кстати, о девках, тебе Настасья понравилась?

- Красивая, - не стал спорить Панцирь, - а что за интерес? Или у вас тоже, как у некоторых, девок пришлым подкладывают? Чтобы потомство зачать.

- У нас такого нет, - сразу заявил Швед. – Нельзя женщин принуждать к такому, чем бы оно ни оправдывалось. На этом цивилизация стоит. Просто она тебя в прошлый раз заприметила, да всё интересовалась. Не везёт ей, с одним связалась, вроде даже свадьбу ждали, так он утонул в реке. Второй за ней ухаживал, так его медведь задрал, самый обычный. Так что ты присмотрись.

Панцирь покачал головой.

- Есть у меня жена, там, в Башне. Даже, кажется, ребёнок будет. А я не султан, чтобы в каждой деревне по супруге иметь, мужиков и так намного больше, другим тоже нужно.