— Мои извинения, мисс Банни, — сказал он кролику.

Кэсси уперла кулаки в бока.

— Она принимает твои извинения.

— Я хорошо позабочусь о ней, — сказал Оуэн.

Я поставила стакан немного громче, чем положено. Вода расплескалась наружу.

— Ты уверена? — спросила я Кэсси. Она даже не знала Оуэна.

— Уверена. У него красивая аура. — Ее пальцы очертили в воздухе круг вокруг головы Оуэна, прежде чем она выбежала через открытую бабулей дверь.

Оуэн уставился на игрушку в своей руке. Он несколько раз моргнул.

— Она никогда никому не позволяла присматривать за Банни, — сказала я. — Даже мне.

Оуэн не смотрел на меня. Он усадил кролика на свое колено.

— Совсем забыла, Молли, закинешь мое платье в химчистку? — Бабуля начала закрывать заднюю дверь. — Завтра вечер покера. Зайти в химчистку на углу рядом с офисом моего адвоката. Ты знаешь ее. Она щелкнула пальцами, пытаясь вспомнить название.

— «Монарх», — подсказала я.

— Да, именно. «Центральная Химчистка» всегда не очень бережно относилась к моей одежде. Я перестала ходить туда три года назад.

— Какое платье и где оно сейчас? Наверху?

— То, которое с сине-зеленым узором на подоле. Я принесла его вниз, чтобы не забыть взять его. Ты найдешь его рядом с моим пальто внутри шкафа в прихожей, — сказала бабуля, а затем закрыла дверь.

Я побледнела. Я ненавидела этот шкаф.

Снаружи загавкали Мадд и Дирт, многословно приветствуя бабулю и Кэсси с другой стороны забора. Внутри же над столом нависла тишина, такая же густая, как тучи снаружи. Я подняла ложку, но тут же положила ее обратно.

— Ты в порядке? — Оуэн пристально посмотрел на меня.

Нет, не была. Но я натянуто кивнула, вытирая свои руки о салфетку на коленях. Я позволила своему взгляду блуждать в направлении коридора.

— Спасибо, что взялся за бабулин ремонт, — сказала я, пытаясь не думать о шкафе.

Он издал звук, означающий благодарность.

— Мы закончили лишь на прошлой неделе.

Я уловила подтекст в его тоне.

— Ты присматривал за ней.

— Мэри сама о себе заботится.

— Я беспокоюсь за нее.

— Мэри стала чуть старше и чуть медленнее, с тех пор, как я вернулся из Мексики. — Он потер свой затылок. — Если не считать ее частые головные боли, то она вполне себе в порядке.

Мои брови взметнулись вверх.

— Какие головные боли?

— Тебе следует спросить у нее. Я пытался. Она мне не говорит.

— Хорошо, — согласилась я, засовывая ложку в пирог. Я подула на курицу и морковь, а затем откусила кусочек.

— Я звонил тебе.

Я заколебалась, ложка замерла в воздухе на полпути ко рту.

— Несколько раз. Прямо после того, как ты уехала. — Он потер руки о бедра. — Вообще-то, я звонил много раз.

— Я знаю, — сказала я, продолжая смотреть на свою тарелку, слишком пристыженная, чтобы посмотреть на него и увидеть боль, отражающуюся на мне.

Когда я уехала из Пасифик-Гроув в колледж, за пару недель до того, как Оуэн должен был отправиться в Мексику на двухгодичную программу по строительству домов, я сказала ему, что больше не хочу быть с ним. Он утверждал, что мы должны остаться вместе, несмотря на то, что случилось с моими родителями. Это не должно было повлиять на нас. Но их потеря подкосила меня. Поэтому я сделала, что должна была. Я соврала и сказала ему, что больше его не любила.

— Ты сменила номер.

Потому что я не хотела поддаваться соблазну и отвечать, когда он звонил. Он бы сломал мою решимость, и я бы призналась ему, почему оставила его. И, что ужасно я боялась себя. Я не могла рисковать и навредить ему тем способом, которым могла…

— Я приезжал увидеться с тобой.

У меня отвисла челюсть.

— Что?

Он отвел взгляд, предпочитая смотреть в заднее окно.

— Это был твой последний год в колледже, — прочистил он горло. — И ты была беременна.

О Боже. Моя ложка упала на тарелку.

Я могла лишь представить, как себя чувствовал Оуэн, когда увидел меня. Должно быть, также как, вероятно, и я, если бы увидела его с женой и ребенком. Ярость и зависть от того, что у нас все это могло бы быть вместе. Завести семью было одним из наших желаний, и я лишила его этого.

— Я не знала.

— Я знаю, — сказал он. — Я не хотел, чтобы ты знала. Но я хотел увидеть тебя. Ты выглядела прекрасно.

От его признания у меня голова шла кругом.

— Оуэн… — Я замолчала, никак не находя подходящих слов. Чтобы я сказала?! Что могла сказать?!

Снаружи лаяли Мадд и Дирт. Оуэн посмотрел на окно позади меня.

— Мне нужно проверить собак. — Он встал из-за стола, поднимая свою тарелку.

Я медленно встала. Стул заскрипел по деревянному полу, создавая шум на кухне, впервые с того момента, как ее покинули бабуля и Кэсси.

— Я заберу ее. — Я потянулась за тарелкой Оуэна и заметила, что мои руки дрожат.

Как и его. Он поднял свой взгляд на меня. Он был напряжен и выражал невысказанное заявление и извинения.

— Пожалуйста, — буркнула я, кивнув на тарелку, прежде чем я сломаюсь.

Он дал ее мне, затем взял в руки Банни.

— Это я возьму с собой.

Я кивнула и подошла к раковине, включая воду. Сквозь шум воды я услышала, как раздаются шаги Оуэна, когда тот проходил через кухню. Они затихли у дверного проема.

— Молли.

Я замерла с намыленной тарелкой в одной руке и губкой в другой.

— Добро пожаловать домой.

Он не стал дожидаться моего ответа. Его шаги эхом отдавалиь в узком коридоре, ведущем к входной двери. Щелкнул замок. Я сломалась, позволяя слезам, которые угрожали политься весь день, наконец, взять верх. Закончив с посудой, я покинула кухню и остановилась у шкафа в коридоре. На дверной ручке висело платье бабули.

Черт возьми, Оуэн.

После всех этих лет, он понимал меня лучше, чем остальные.

Злобно дернувшись, я схватила платье и покинула дом.

* * *

Я нашла место для парковки за полквартала вниз от химчистки «Монарх Клинерс». Схватив бабулино платье, я быстро зашагала к магазину, стремясь поскорее выполнить поручение и вернуться обратно. Нам нужно было обсудить, как она планирует помочь Кэсси. Был ли способ изменить исход ее видений? Могла ли она помочь Кэсси увидеть больше деталей без ночных кошмаров? А еще мне было интересно, сбылись ли все предсказания мамы. Были ли они такими же жестокими и тревожными, как и предсказания Кэсси?!

Мое внимание привлекла золотая надпись. Мой шаг замедлился, когда я проходила мимо ряда окон. Я остановилась и прочла надпись на стекле.

СПЕНСЕР МАРТИН, ЭСКВАЙР.

АДВОКАТ

СЕМЕЙНОЕ ПРАВО – ИМУЩЕСТВЕННОЕ ПЛАНИРОВАНИЕ

УСЫНОВЛЕНИЕ – ОПЕКА – РАЗВОД

Я перекинула платье в другую руку, когда у меня начал ускоряться пульс. За просьбой бабули сбегать в химчистку скрывалось явно большее. Я подозревала, что упоминание фирмы ее адвоката было преднамеренным. Подлая бабуля. Хотя, она была права. Я всегда думала, что у меня будет достаточно времени, чтобы составить завещание. Я была молодой и здоровой, до сих пор выплачивала автокредит.

Я заглянула в окно. Внутри стояло несколько столов. Мужчина в костюме и галстуке сидел за одним из них и разговаривал по телефону. В остальном офис казался пустым.

Отвернувшись от окна, я прошла в химчистку. Звонок на двери предупредил о моем приходе резким звуком. Я встала в очередь за двумя другими клиентами. Пока ждала, я продумывала план, чтобы заскочить в адвокатскую кантору и узнать, смогут ли мне устроить срочную встречу с мистером Спенсером Мартинон, эсквайром.

Дверной звонок снова загудел, и кто-то встал в очередь позади меня. Зашуршала ткань, и заныл ребенок, желающий посмотреть ТВ-шоу. Ноготь задел мою шею, затем щелкнул по серьге. Я дернулась и повернулась, уставившись на женщину, стоящую позади меня. В голове мелькнуло узнавание.

— Фиби! — удивленно ахнула я.

— Твои серьги великолепны, Мол…ли. — Она специально сделала акцент на каждом слоге моего имени. — Я знала, что это ты. Какого черта ты здесь делаешь?

Я уставилась на свою лучшую подругу и подавила волну эмоций.

— Я приехала всего час назад.

— Ты проделала весь этот путь, чтобы сдать платье в химчистку? — Она кивнула головой в мою сторону, подняв брови.

— Хах... Нет. Это платье моей бабушки.

— Не могу поверить, что ты мне не позвонила, — надула она губы.

— Прости. Это было решено в последний момент.

Обида переросла в беспокойство.

— Все в порядке?

Я открыла рот, чтобы ответить, когда из-за ее спины появился трехлетний Курт. Фиби посмотрела на сына, который цеплялся за подол ее свитера, посасывая большой палец.

На его футболке с рисунком Базза Лайтера красовались остатки завтрака. Он уставился на меня из-под растрепанных каштановых кудрей и указал на ухо.

— Кисиво, — пробормотал он, облизнув большой палец.

— Посмотрите-ка, Курт! Ты так вырос.

Последний раз я видела его в августе, когда Фиби приезжала с детьми на пару дней в гости. Я опустилась к Курту и слегка махнула ему. Он съежился. Я подняла взгляд на Фиби.

— Он не помнит меня, — сказала я, немного разочарованная.

— Вероятно, нет. Ему три. Его мир вращается вокруг еды, разрушения моего дома и телевизора.

— Что же, я помню тебя и то, как нам было весело, когда ты приезжал в гости. — Я улыбнулась Курту.

Его глаза расширились от неуверенности. Он спрятался за маму и обнял ее ногу своими ручками. Я выпрямилась.

— Стадия привязанности?

— Больше, чем привязанность. Я подумываю сменить его имя на Липучку.

— Где остальные?

У Фиби было четверо детей: Джефф, Дейл, Курт и Даника. Все имена в честь гонщиков «НАСКАР». Спасибо одержимости ее бывшего фанатичного мужа. Она и Винс развелись почти год назад.

— Джефф и Дейл в школе. Я собираюсь забрать их. Даника в машине. Черт, — она оглядела химчистку. — Надеюсь, никто не слышал, — сказала она громким шепотом. — А то моей удаче придет конец, и какая-нибудь параноидальная Бетти сдаст меня властям.

— Ты самая нерадивая мать на планете, хотя и нарушаешь закон, — драматично прошептала я уголком рта.

— Ш-ш-ш, — она слегка махнула рукой. — Я ее вижу. Она прямо здесь. — Фиби указала на витрину. — Она отрубилась в автокресле. Маленькая негодница. Кричала все долбанное утро и вырубилась, когда мы сели в машину. Боже, если бы я могла оставить ее в машине с включенным двигателем на весь день, то я бы так и сделала, — глубоко вздохнула она. — Я шучу, ты же знаешь.