5. Маневр уклонения

— Будешь делать все так, как я скажу и когда скажу, — инструктировал меня Эзра, пока мы поспешно шли по оживленным мощеным улицам к воздушному шлюзу, где была пришвартована его подводная лодка. Я согласно кивнула, но он не мог этого видеть, так как был слишком занят изучением окружающей среды. Тревожно оглядываясь по сторонам, он пытался выяснить: не привлекаем ли мы к себе излишнего внимания. — Если окажется, что ты ничего не умеешь, можешь быть уверена, при первой же возможности я выкину тебя там, где ты на нас свалилась.

— Я недавно окончила медицинский колледж. Последние три года стажировалась на врача. И я привыкла руководствоваться здравым смыслом. Я буду выполнять свою часть сделки, пока ты выполняешь свою.

— Посмотрим, — это все, что я услышала в ответ. Похоже, нам придется поработать над его речевыми навыками. Как только мы завернули за угол, он резко прижал меня к себе. — Не говори ни слова, пока мы не поднимемся на борт. Не высовывайся и не отставай от меня.

Я поняла это так, что мне не следует ни с кем разговаривать.

Я с облегчением выдохнула. Если он готов помочь мне вернуться к Фиби, то я сделаю все, что он захочет. Им нужен медик? Я буду работать до седьмого пота. Вся его команда будет блистать здоровьем, дайте только с ними поработать.

Эзра потянул меня за руку, и мы снова двинулись вперед. Его шаги были такими длинными, что мне, дабы не отстать от него, пришлось бежать трусцой. На улицах и тротуарах было немноголюдно, но я все равно старалась не поднимать глаз. Наконец мы добрались до шлюза. Ни один из встреченных нами констеблей — в черных суконных мундирах и с черными цилиндрами на головах — не остановил нас.

Тинк следовал за нами по пятам. Его механические шаги эхом отдавались от трапа.

Я ни на минуту не расслабилась, пока за нами не закрылся шлюз, и не открылась дверь подводной лодки. Наконец-то я стала на шаг ближе к дому. Я поспешно зашла внутрь субмарины, а капитан с Тинком последовали за мной.

— Тинк покажет тебе твою каюту, — бросил мне на ходу Эзра.

— Надеюсь, на этот раз не в подземелье, — усмехнулась я.

— Если будешь хорошо себя вести, — пробурчал капитан в ответ, но я не поняла, серьезно он это сказал или нет.

— Сюда, — позвал меня Тинк.

Внутри корабля царила гробовая тишина, и я предположила, что двигатели не были включены, так как экипаж еще не вернулся. Пока мы шли по коридорам, Тинк объяснял мне внутреннее устройство лодки. На самом верхнем уровне находилась капитанская палуба. Точнее, капитанский мостик с навигационными и коммуникационными системами и рубкой управления, откуда Эзра руководил всем кораблем. На втором уровне располагались личные каюты и жилые помещения с кухнями и душевыми кабинами. А третий, самый нижний, занимало машинное отделение вместе с оборонной системой вооружения.

* * *

Каюта, в которую меня привел Тинк, была ненамного лучше той камеры, где я спала раньше.

— Небольшая комнатка, мисс, но она единственно свободная, — я готова была поклясться, что когда он взглянул на меня, в его глазах промелькнула насмешка. — Если, конечно, ты не хочешь спать с капитаном.

Я быстро зашла внутрь, не позволяя себе развить эту пагубную мысль.

— Нет, — поспешила ответить я, — все в порядке. Так что это за механическое сердце? — спросила я, садясь на то, что вскоре станет моей постелью.

Вкатившись в комнатушку, Тинк остановился передо мной.

— В твоем мире есть морские существа, так ведь? — кивнув, я вопросительно приподняла брови, ожидая продолжения. — Так вот, в этом мире произошла глобальная радиоактивная катастрофа. Все страны многие годы без устали воевали друг с другом, изобретая новые, все более разрушительные способы убивать врага. Когда после многочисленных взрывов пыль осела, мир — каким мы его знали прежде — исчез. Все изменилось. Либо из-за разрушительного влияния бомб и новейших технологий, либо сама природа, которую люди уничтожили, отомстила им. Какова бы ни были причина, и люди, и животные изменились навсегда.

Я бросила взгляд на воды океана за толстым стеклом иллюминатора.

— Так вот почему все живут на дне, — наконец-то поняла я.

— Да, — подтвердил мою догадку Тинк. — Думаю, ты заметила специфический запах там, где мы тебя нашли.

Я живо вспомнила ту вонь.

— И как давно это случилось?

— В самом конце войны. К тому времени земля уже была омертвевшей. Она перестала давать урожаи, перестала удовлетворять потребности тех, кто ее уничтожил. Но пострадала не только земля. Экологическая катастрофа изуродовала все. Океан. Животных. Людей. Каждое новое поколение, рожденное выжившей популяцией, также подвергалось изменениям. Теперь все рождались с синтетическими частями тела.

— Протезы, — ахнула я, когда все разрозненные факты сложились у меня в голове.

— Правильно. Все наши животные своим поведением не отличаются от обычных, — продолжил Тинк. — За исключением того, что они стали намного сильнее и гораздо агрессивнее из-за приобретенного могущества. Чертовски трудно отбиться от акулы, закованной в металлическую броню.

Представив подобное, я содрогнулась.

— Так как же вы смогли здесь выжить?

— Благодаря магнату Джеймсу Флетчеру, — ответил он.

— Не может быть, — не поверила я.

— Это так. До войны он был главным поставщиком оружия, — эта новость меня ничуть не удивила. — Но когда война закончилась, он первым предложил оставшемуся населению новое место жительства. Выбирать было не из чего, всем хотелось выжить. Компания Флетчера создала порт Арлисс еще задолго до войны, и магнат любезно предложил его выжившим людям. Вначале источником энергии было собственное изобретение Флетчера. Но вскоре оно вышло из строя, и ему пришлось срочно искать альтернативу. Иначе бы погибли тысячи жителей.

Я подумала о людях, которых видела, о детях. Там было не меньше двух, а то и трех тысяч человек. И это только в одной капсуле. А если добавить жителей присоединенных к ней капсул или других портов? Буквально целое человечество зависело от воли Джеймса Флетчера. Теперь мне стало понятно его поведение, его высокомерие и напористость. По жизни я несла ответственность лишь за Фиби, и то тяжесть заботы о ней порой казалась невыносимой. Я даже представить себе не могла, каково это, когда судьбы множества людей зависят от твоих решений.

Тинк, позволив мне переварить сказанное, продолжил:

— После длительных поисков мистер Флетчер пришел к выводу, что мутировавших животных можно использовать в различных целях. Потребовалось немало проб и ошибок, прежде чем он обнаружил, что киты-мутанты имеют мощное механическое сердце, способное питать энергией те машины, которые поддерживают жизнедеятельность портов, подобных Арлисс, и, следовательно, обеспечивают благополучие их населения.

— А если мы найдем кита и добудем его сердце, я смогу с его помощью вернуться домой?

Тинк не спешил с ответом, как будто задумался. А после нескольких минут напряженного молчания сказал:

— Я никогда не видел его своими глазами, так как за время моего существования в новом сердце не было нужды. Но, учитывая объем содержащейся в нем энергии, думаю, это вполне возможно.

Слова Тинка вдохновили меня. Я готова была сделать все, что угодно, лишь бы вернуться домой. Даже работать на такого человека, как Эзра.

— Я полностью в вашем распоряжении, — бодрым голосом заявила я. — Чем могу помочь, пока я здесь?

А буквально через несколько часов пожалела, что спросила.

* * *

Когда никому из членов экипажа не требовалось моя помощь, я с интересом исследовала субмарину. Пар от двигателей, просачиваясь сквозь стены, змеился по коридорам. А от мощной вибрации тряслись не только перегородки, но даже мои кости.

Как бы мое сердце ни рвалось домой — к привычной жизни и к Фиби — я не могла не восхищаться окружающим миром. В перерывах между наложением шин на случайно попавшие между шестеренками пальцы и лечением болезненных ожогов с помощью специальных мазей я проводила бесчисленные часы, глядя в иллюминатор своей каюты. А остальное время усиленно делала вид, что не рыщу глазами в поисках капитана.

Я знала, что мой интерес был вызван чувством благодарности за его помощь, хотя согласился он на нее весьма неохотно. И в то же время не могла отрицать, что Эзра — как и необычный мир за моим окном — по-настоящему заинтриговал меня. Всякий раз, когда мои мысли возвращались к нему или я ловила себя на том, что ищу глазами загадочного пирата, мне приходилось делать над собой усилие, чтобы прогнать их.

В один из таких случаев, когда я обрабатывала ужасную рану на руке одного из членов экипажа, мои мысли вернулись к протезу Эзры. Наложив повязку и отпустив мужчину, я продолжала гадать: как бы ощущалась на моей талии синтетическая рука капитана. Посмеиваясь над собой, я принялась наводить порядок после обработки раны.

«Мой интерес чисто научный», — пыталась я убедить себя, хотя прекрасно понимала, что это самообман.

Я уже почти забыла об этом, когда судно содрогнулось, и я, не удержавшись на ногах, рухнула на колени. Возле меня разбился графин, заполненный вяжущей жидкостью, и перепачкал мне все платье, которое я с таким трудом раздобыла. Я принялась костерить Эзру, как самый эффективный способ отвлечься от мыслей об этом несносном мужчине. А затем все отошло на задний план. Корабль вновь тряхнуло, и меня отшвырнуло к стене. Из кают доносились крики, а по коридору, за моей дверью, грохотали шаги.

Что бы это ни было, звучало оно не очень хорошо.

Я попыталась подняться на ноги, но поскользнулась из-за пролитой жидкости и приземлилась на разбитое стекло. Осколки вонзились мне в ладони, и я не удержалась от череды проклятий. Эта жидкость была чем-то вроде дезинфицирующего средства на спиртовой основе, поэтому — едва она попала в порезы — я задохнулась от жгучей боли. Втянув воздух сквозь сжатые зубы, я кое-как поднялась и на ослабевших ногах добралась до упаковки с бинтами. Мне удалось вытащить осколки стекла, не причинив себе дополнительного вреда.