— Что ты делаешь? — недоумевая, спросила я, когда убедилась, что могу говорить без дрожи в голосе.

— Нельзя ночью бродить по улицам. Это небезопасно.

— А, так тебя волнует моя безопасность?

— Я этого не говорил. Последнее, что мне нужно, чтобы ко мне приперся констебль и начал задавать вопросы: действительно ли соседи видели чужака, покинувшего ночью мой дом. Я должен уйти завтра в рейс без задержек, — он потянул меня за запястье, и хотя мое любопытно жаждало изучить его металлическую руку, я запретила себе это.

— Куда ты меня ведешь?

— Можешь остаться здесь на ночь. Утром решу, что с тобой делать, — он провел меня по коридору в небольшую комнату, по виду напоминавшую гостиную.

Через маленькое окошко мне были видны светящиеся серебром стекла капсулы и темно-зеленая глубина за ними. Вздрогнув от накатившей безнадеги, я обхватила себя руками за талию. Никогда в жизни я не чувствовала себя такой одинокой…

Заметив мою реакцию, Эзра нахмурился. Не сказав ни слова, он вышел из комнаты и вернулся с небольшим покрывалом.

— Вот, — сказал он. — Это все, что я могу предложить. Гости бывают у нас нечасто.

Я с благодарностью приняла тонкий потертый плед.

— Ты не должен… — я судорожно втянула воздух. — Это я должна извиняться. Не хочу быть для тебя обузой. Я понимаю, что у тебя связаны руки, и ценю твое великодушие.

— Всегда пожалуйста, — ответил он с некоторой неловкостью.

А когда ненадолго замер в дверях гостиной, мои пальцы крепче сжали покрывало. Наступило тяжелое, гнетущее молчание. Затем Эзра развернулся и, пожав плечами, вышел.

* * *

От громкого удара, казалось, пошатнулся весь дом. Я вздрогнула и, мгновенно проснувшись, машинально попыталась выбраться из постели. Но спросонья решила, что на нас напали, и с испугу запуталась в покрывале. Когда же мне удалось из него выбраться, я обнаружила себя лежащей на полу. Какое-то мгновение я тупо таращилась на Эзру, на полных губах которого играла легкая улыбка.

Я нахмурилась, а он протянул мне свою механическую руку. После минутного колебания я все же ухватилась за нее. Холодный неподатливый металл показался мягче, чем я помнила. Почти таким же нежным, как и кожа. Его рука была так близко, что я с легкостью различила тихое жужжание и щелканье внутренних механизмов. Меня опять охватило жгучее любопытство. Впрочем, как и всегда, когда речь заходила о внутреннем устройстве вещей. Именно это вдохновило меня заняться медициной.

Невероятный сплав биологического и механического материалов настолько заинтриговал меня, что я так и не отпустила его руку. В себя мы оба пришли лишь через несколько мгновений, когда кто-то грубо постучал во входную дверь. Стряхнув с себя минутное оцепенение, Эзра развернулся и, потянув меня за собой, направился к двери.

— Молчи, — только и сказал он, прежде чем открыть ее.

Должно быть, воздух в капсуле был пропитан каким-то наркотическим веществом. Чем-то, что существенно повлияло на химию моего мозга, работавшего теперь совсем не так, как в моем мире. Это было единственно разумным объяснением моих неадекватных реакций на Эзру. Я не смогла придумать ничего лучше, и этот вывод показался мне наиболее логичным. То ли это, то ли бурливший в моей крови адреналин лишили меня возможности дышать, когда Эзра сжал своей нормальной рукой мою ладошку. Причем, почти с такой же силой, как делал это искусственной. Единственная разница была в том, что его здоровая рука была значительно теплее.

В тот момент, когда он направился к двери, мое сознание сосредоточилось на соприкосновении с его кожей, а также на его близости, неимоверно волнующей меня. Я даже слышала стук его сердца, который эхом отдавался у меня в груди.

— Драген, — голос Эзры выдавал его недовольство.

— Конец месяца, — проворчал тот хриплым голосом.

Слова мужчины были искажены, видимо, курительной трубкой.

— Я знаю, какой сегодня день, — огрызнулся Эзра.

Хотя я не видела его лица, но мне было достаточно языка его тела, чтобы понять: я бы не хотела стать объектом его убийственного взгляда.

— Тогда, полагаю, ты знаешь, что если на следующей неделе я не получу арендную плату за этот месяц, то без сожалений вышвырну на улицу твою гребаную задницу.

— Ты получишь свои деньги, обещаю.

— Смотри, не вынуждай меня делать это. Мне бы не хотелось, чтобы твоя милая малышка оказалась на улице из-за своего никчемного папаши.

И тут я обнаружила, что пытаюсь вырваться из жесткой хватки Эзры, чтобы наброситься на этого мерзкого, бессердечного типа. Вот только у меня ничего не вышло.

— Не волнуйся, на следующей неделе ты их получишь, — едва договорив, Эзра захлопнул дверь перед его носом. Дождался, когда тот уйдет, наблюдая за ним через небольшую стеклянную щель, а затем повернулся ко мне. — И что же ты собиралась делать? — с легкой ехидцей спросил он. — Напала бы на него? — похоже, эта мысль его рассмешила.

— Ненавижу хапуг, — пробормотала я.

Отпустив мою ладонь, Эзра, казалось, был удивлен тем, что до сих пор сжимал ее.

— Я и сам могу позаботиться о себе, — бросил он, обходя меня.

— Разумеется, — буркнула я, стряхивая с себя остатки пьянящего запаха его тела и мужской силы, будоражащей мою кровь. — Можно мне воспользоваться ванной? Потом уж уберусь с глаз долой.

— Дальше по коридору и направо.

Пока я шла наугад, в моей голове крутились всевозможные планы. Но их приходилось отбрасывать как нереальные. Воспользовавшись удобствами, я тщательно вымылась. Если я задержусь здесь, то мне понадобится сменная одежда. Иначе очень скоро завоняю.

До меня долетел умопомрачительный аромат кофе, и я вдохнула его всей грудью. Ладно, выпью чашечку кофе, а потом придумаю, как найти механическое сердце без Эзры. Если он может это сделать, то почему я не смогу?

* * *

Эзру я нашла на кухне. Кроме него за столом сидели его родители, дочь Лина и Тинк, перед которым стоял лишний бокал с кофе.

— А это еще кто? — удивился старик, отхлебывая из помятой кружки.

— Никто, — пробурчал Эзра. — Она уже уходит.

— А как тебя зовут? — полюбопытствовала Лина, потянувшись ко мне.

— Кэролайн, — мягко ответила я.

Тинк, шаркая, подошел ко мне и протянул бокал. Я с благодарностью приняла его, едва сдержав стон удовольствия.

— Ты же не выгонишь девочку в такую рань? — возмутилась мама Эзры.

— Нет, нет, все в порядке, — успокоила я ее, сделав несколько быстрых глотков. — Мне уже пора идти. Не хочу быть навязчивой.

— Она не поедет с нами, сэр? — спросил Тинк.

— Нет, — коротко бросил Эзра. — Она уходит.

Допив остатки кофе, я сполоснула бокал в раковине.

— Спасибо за кофе и ночлег. Было приятно познакомиться с вашей семьей.

— Я думал, нам нужен еще один медик, — услышав за спиной невозмутимый голос Тинка, я замерла на месте.

Мое сердце бешено забилось в груди, но мне не хватило смелости обернуться. Боялась увидеть на лице Эзры категорический отказ.

— Нужен… — его голос прозвучал как-то нерешительно. — Но какое отношение это имеет к ней?

— Она посещала школу целителей, — сообщил Тинк.

От удивления я даже обернулась.

— Откуда ты знаешь?

Эзра обреченно вздохнул.

— Он всегда все знает, — отпив большой глоток из своей чашки, он добавил: — Порой это чертовски раздражает.