Маздан смеётся:

— Он едва не убил меня, когда увидел в первый раз.

Бэрронс бормочет:

— А потом я осознал, какую глупость допустил Круус, как легко Маздана можно использовать против него, и что Маздан пришёл ко мне по этой самой причине.

Маздан фыркает:

— Ты видел во мне слишком много от самого себя, чтобы ненавидеть меня.

Мне он говорит:

— Я буду держаться на расстоянии, моя королева, если так тебе будет комфортнее.

Я слегка улыбаюсь. Закончив укладывать в голове всё это, я не могу сказать, что возражаю против периодического присутствия двух Бэрронсов с разными сильными сторонами. Мне кажется, что Маздан обладает своим уникальным даром предвидения, видит разные вероятности в Стране Снов, и это ещё один инструмент, который может пригодиться нам для спасения нашего мира.

— Действительно ли есть эликсир Невидимых, дарующий бессмертие, но не отнимающий эмоции и душу?

Маздан склоняет голову и приподнимает крылья, изменяя их положение и шелестя перьями.

— Есть. Я принесу его тебе и верну другие предметы, которые Круус поручил мне украсть из Фейри. Но я попрошу тебя кое о чём и надеюсь, что ты меня выслушаешь. Я обдумывал будущее фейри, и у меня есть идеи, которыми я хотел бы поделиться.

Вздохнув, я пинком отодвигаю стул от стола и плюхаюсь на него.

Однажды я посплю. Но в данный момент у меня есть работа.

Я МакКайла Лейн, Верховная Королева Фейри.

И я открыта для дискуссий, советов, разных точек зрения. У нас есть мир, полный уникальных существ, я всё ещё понятия не имею, как пропеть Песнь, чтобы поднять стены, и я начинаю задаваться вопросом, а стоит ли это делать.

Возможно, раскол дворов, разделение между мирами Смертных и Фейри, множество стен, материальных или созданных из страха... возможно, всё это было частью проблемы.

Маздану я говорю:

— Я слушаю.

Глава 53

Я остановлю мир и растаю с тобой⁶⁹

Мак

Спустя три дня я сижу с Бэрронсом в клубе Джимми Дуранте, поглощая свою вторую тарелку жареной в пиве рыбы с картошкой, и певица вполголоса мурлычет о мире, который всегда будет приветствовать любовников, пока я готовлю себя к смерти своего отца и к моей работе со Двором Света, к которой я приступлю, когда он скончается.

Я не хочу сейчас отправляться в Фейри. Я намереваюсь держать папочку за руку, когда он закроет глаза в последний раз.

Когда его уже не будет с нами (я не могу сказать слово «умрёт», просто не могу), я просеюсь в Фейри с сотнями ши-видящих. Встретившись с Иксай, Азаром и Севериной и сообщив им, что я намереваюсь сделать, я буду размораживать подданных Зимнего Двора одного за другим. Ши-видящие будут давать им выпить из настоящего Котла Забвения, который Круус украл и заменил бесполезной копией, а также по капле Невидимого Эликсира Жизни; затем они помогут заново перерождённым фейри адаптироваться к реальности, в которой они будут молодыми, бессмертными, без багажа за плечами, обладая эмоциями и душой, при условии, что у них таковая осталась. Затем, освободив пленников лабиринта Иксай, восстановив бессмертных и вернув людей на Землю, я переключусь на дворы Весны, Осени и Лета и проделаю то же самое.

Фейри будут новым видом: Туата Де Дананн, каким, я подозреваю, они и были когда-то, хотя тогда они просто жили чрезвычайно долго, но не являлись бессмертными.

Я никогда не скажу новорождённым Туата Де Дананн о существовании Котла и уничтожу его. Впредь прошлое больше не будет стираться. Каждое воспоминание фейри придётся нести с собой. Воспоминания о наших провалах, наших худших моментах и темнейших часах обременяют нас и заставляют стараться сильнее, делать лучше.

Подозреваю, что Иксай, Азар и Северина воспротивятся. Они захотят оставить свои воспоминания, потому что они травмированы и жаждут власти, и они увидят в этом способ быть хитрее и могущественнее своих придворных, ведь они обладают знаниями, которых недостаёт другим.

Они выпьют из Котла Забвения, даже если мне придётся приковать их к балке и силой вливать жидкость им в горло. Все начнут с чистого листа, безо всяких исключений.

Как только Двор Света будет восстановлен и перерождён, Маздан приведёт Двор Теней в Фейри. Он говорит, что Невидимым не терпится встретиться со своей светлой братией. Им всего четыре года, они сами вполне молоды. Они познакомятся, перемешаются и со временем, будем надеяться, станут одним народом.

Несмотря на моё горе и ту скорбь, которая ещё ждёт впереди, когда моего отца... уже не станет... мне не терпится помочь фейри обрести их путь.

Скоро в Фейри будет восемь королевств, в которых станут обитать оба двора. Дублин Вечной Ночи будет использоваться как своеобразное место отдыха (он слишком прекрасен, чтобы разрушать его), но никто и никогда больше не будет жить там постоянно. Я хочу, чтобы тюрьма Невидимых была разрушена, как только мы убедимся, что внутри не сохранилось никаких живых останков.

Кристиан просеивается и выдёргивает меня из грёз.

— Я слышал, ты восстанавливаешь фейри. Как ты планируешь ими править?

Я моргаю при виде стоящей рядом с ним женщины и использую Истинную Магию, чтобы определить, не является ли увиденное гламуром.

Не является.

— Лирика, это ты? — восклицаю я.

Она кивает, улыбаясь.

Состоящая из двух половин — так вот почему Круус её прятал. Она невероятно очаровательна, воплощает лучшее от двух дворов.

— Надеюсь, ты планируешь остаться, — говорю я ей, когда раскрываю объятия и прижимаю её к себе.

Она сияет, когда делает шаг назад.

— На некоторое время, возможно, — допускает она. Затем делает лёгкий реверанс и добавляет: — Моя королева, — все эти реверансы и поклоны, обращения «моя королева» для меня дискомфортны, но подозреваю, что формальности необходимы, не для меня, а для моих подданных. Изменения я буду вводить постепенно.

— На долгое время, возможно, — рычит Кристиан.

Его рука обвивает её талию, и очевидно, что они любовники. Между ними так и трещит химия. Смерть и библиотекарь, думаю я про себя, забавляясь. Но правда, она для него идеальна — свет для его тьмы, тепло и кипучее веселье для его сдержанности и серьёзности.

Он изменился. Сильный, уравновешенный, уверенный в себе, он могущественный принц в расцвете своей мощи. Глянув на Бэрронса, он склоняет голову в знак приветствия, как это делает Бэрронс. Бэрронс бросает на него раздражённый взгляд, но тоже склоняет голову в ответ.

— Не мой клан, горец, — рычит он.

Кристиан смеётся, а затем его глаза прищуриваются, когда он смотрит мимо меня и мрачнеет.

— Ох, ну только не этот мудак. Христос, он же теперь будет ещё невыносимее.

Я поворачиваюсь посмотреть, о ком говорит Кристиан, и мгновенно вспыхиваю радостью.

— Дэни!

— Мак!

Дэни срывается в режим стоп-кадра и оказывается рядом со мной. И мы обнимаемся, и я так рада видеть её, что почти не могу этого вынести.

— Боже, нам столько всего надо обсудить, — говорю я ей, улыбаясь и сжимая её руку.

— Я так сочувствую по поводу твоего отца, — тихо говорит Дэни. — Я знаю, как много он для тебя значит.

И её взгляд обещает мне, что когда я потеряю его, она будет рядом, сидеть у моей кровати, пока я буду его оплакивать, и вытаскивать меня обратно в мир, когда придёт время. То же самое, что по очереди делали мы, когда она потеряла Танцора.

Затем Риодан встаёт рядом с Дэни, и я настолько ошеломлена тем, что чувствую, что я лишаюсь дара речи. Вот что Кристиан имел в виду. Невыносим, воистину. Но это же Риодан, король в каждом столетии.

Потрясённая, я говорю Бэрронсу:

— Сила короля приняла решение. И она выбрала не тебя. Но фреска...

— ...была лишь вариантом, — напоминает Бэрронс. — И я сделал другой выбор. Это Кристиан подал нам идею. Когда он полностью трансформировался в Смерть, сила короля пришла к нему, но он её отверг. Он подозревал, что силу получит тот, кто хотел её сильнее всего. Я хотел её. Если ты будешь королевой, я был бы королём. Но сила короля всегда наблюдала не за тремя, а за четырьмя претендентами. Она долгое время маячила и возле Риодана.

— У меня имелась мощная мотивация быть избранным, — говорит Риодан. — Как король, я могу путешествовать среди звёзд с Дэни. Мы никогда не будем разлучены ограничениями наших форм. Когда мы с Бэрронсом пошли в тюрьму Невидимых, мы провели ночь в замке старого короля, творя все известные нам тёмные заклинания и поднимая целый шторм силы, чтобы привлечь короля к нам.

— Когда король появился, я вышел из игры, — говорит Бэрронс. — Оставив лишь двух претендентов: Риодан или Круус.

— На следующий день, когда Бэрронс ушёл на поиски тебя, сила короля выбрала меня, — добавляет Риодан.

Дэни говорит:

— Риодан пришёл на арену, где Охотники удерживали нас, чтобы забрать причитавшийся королю Дар и освободить нас.

— Но они не согласились, потому что Дэни уже спасла себя, — с гордостью говорит Риодан.

— Ладно, ребята, я знаю, что многое пропустил. Введи меня в курс дела, детка. Что происходит?

Я застываю.

Это не может быть голосом моего отца, стоящего позади меня. Это невозможно. Он находится на два уровня выше и умирает.

Я бросаю взгляд на Бэрронса, потому что не могу повернуться. Я не могу принять тот факт, что вижу и слышу галлюцинации.

Бэрронс бормочет через нашу связь: «Я понятия не имею, как, но твой отец стоит позади тебя с твоей матерью, выглядит здоровым и сильным, хотя его левая рука на перевязи, а ладони не до конца зажили. Кэт, Шон и Рэй с ними. Дыши, Мак. Возможно, это ребёнок. Я чувствую в ней что-то необычное».

Я поворачиваюсь.

— Папочка, — выдыхаю я едва слышно, чувствуя, что могу грохнуться на пол от шока и облегчения. — Но как? — я бросаю взгляд на Рэй, которая стоит между Кэт и Шоном, держа их за руки. Бэрронс редко ошибается. — Это сделала ты?

Она кивает, просияв.

— Я принесла приветы от спирсидхов, великая королева. Они сказали мне, что твой отец отравлен магическим зельем, а я заставляю плохие вещи уходить.