Третий эпилог

И спустя ещё некоторое время...

Мак

Я стою на тротуаре перед «Книгами и Сувенирами Бэрронса» и запрокидываю голову, пристально рассматривая элегантный фасад книжного магазина в стиле Старого Света и удовлетворенно кивая.

Я люблю это место. Но кое-чего не хватало.

Я только что закончила добавлять кафе, которое я окрестила «Уголок Корри» в честь одной из своих лучших подружек со школы, любящей читать не меньше меня. Давным-давно мы мечтали о том, чтобы вместе открыть книжный магазин с кафе. Мне не терпится рассказать ей, и я надеюсь, что она приедет и посетит это место. Мы недавно вновь начали общаться, и похоже, она готова к переменам.

Мне кажется, ей понравится Дублин и то, что я сделала с кафе, названным в её честь. «Уголок Корри» — это место, где люди могут выпить чашечку сногсшибательно хорошего кофе и почитать книгу, устроившись на подоконнике или в одном из дюжины мягких кресел. Тут можно собраться перед камином, обсудить историю, нынешние события, вообще что угодно, разобраться с проблемами нашего мира и найти решение. Если повезёт, я привлеку самые яркие сердца и умы в Дублине и буду бессовестно подслушивать. Я не настолько занята с Туата Де Дананн, как мне думалось. Фейри чрезвычайно хорошо справляются со своими королевствами. А теперь у меня есть место в мире смертных, которое свяжет меня с разнообразием людей, делящих со мной одну планету.

Единственная причина, по которой я так долго не создавала «Уголок Корри» — это потому, что мне нравится внешний вид книжного магазина, и я не могла придумать, куда поместить кафе, чтобы оно не испортило облик здания и не выглядело странно. Хоть я и Верховная Королева Фейри, не все об этом знают, и я не хочу рекламировать этот факт за счёт создания приметного кармашка реальности, в который могут войти люди. Кроме того, пространственная дезориентация «Книг и Сувениров Бэрронса» и так зашкаливает.

Поэтому я стала строить вверх.

— Серьёзно, мисс Лейн? — сухо говорит Бэрронс позади меня.

Мисс Лейн. Ага. Ему не нравится.

— Кому принадлежит заведение? — я бросаю дразнящую улыбку через плечо.

Он выгибает бровь.

— Кому принадлежит женщина, которой принадлежит заведение?

— Как будто ты когда-либо отрёкся бы от меня просто потому, что я добавила кафе на крышу книжного магазина, — говорю я, смеясь. — Оно там идеально смотрится. Признай.

— Книжный магазин — твой. Ковры — мои. Люди будут толпами тащиться через дом, по моим коврам, чтобы попасть в твоё чёртово кафе. Почему бы не поставить несколько столиков перед зданием? Как ты объяснишь своим посетителям бесчисленных лемуров, мародёрствующих в магазине?

Я издаю фыркающий смешок.

— Лемуры не мародёрствуют, и ты это знаешь. Они сбегали всего дважды. И они больше не пытались сбежать с тех пор, как я добавила лес и расширила их этаж. Рэй любит играть с ними, когда приходит в гости. Кроме того, тут есть ты, я, лемуры, и постоянно заглядывают наши друзья, но ты думаешь, что именно лемуры покажутся нашим посетителям странными?

— Среди всего прочего.

— Мне нужно было больше пространства, и крыша — действительно идеальное место, — говорю я, когда мы направляемся к двери. — Я втиснула элемент расширения. Пойдём, я тебе покажу. Я хочу, чтобы ты сказал, не слишком ли это очевидно. Я планирую предлагать футболки, кружки, календарики с эмблемой «Книг и Сувениров Бэрронса», и прочие штуки, и ещё я видела супер-милые розовые листочки для заметок в форме сердечка, которые... о! К слову о розовом, я собираюсь добавить к кафе пекарню, которая каждый день будет печь свежие торты. Вдобавок я планирую продавать кожаные блокноты ручной работы, созданные здешними мастерами, а также фотографии местных пейзажей в рамках. У меня столько идей, — я продолжаю трещать, пока мы идём по книжному магазину, затем резко останавливаюсь, осознав, что Бэрронс не уделяет мне внимания — он пишет кому-то смс, совершенно не слушая. Возмутившись, я громко говорю: — Не то чтобы я планирую водить посетителей на экскурсию в секс-темницу, и серьёзно, Бэрронс, учитывая, что я получила кафе, а ты получил секс-темницу, думаю, мои изменения выгодны для всех.

Он резко вскидывает голову, телефон оказывается запиханным в карман, а его тёмные глаза блестят.

— Так и думала, что это привлечёт твоё внимание.

— И где, говоришь, эта секс-темница?

— Если бы ты слушал, ты бы знал. Но нет, ты перестал обращать внимание после упоминания розовых листочков для заметок в форме сердечка.

Его ладони ложатся на мою талию, и он привлекает меня ближе, и я дрожу. Я всегда хочу этого мужчину. Никогда не достаточно. И да, я действительно добавила секс-темницу. Ещё до того, как построила кафе.

— Она в подвале, — бормочу я.

— У нас нет подвала.

— Теперь есть. Хочешь посмотреть?

— Уже не терпится туда попасть.

Позднее, запутавшись в кроваво-красных простынях перед потрескивающим огнём, я наконец-то поднимаю тему, которая беспокоила меня месяцами.

Бэрронс говорит, что задавая вопрос, ты должен быть готов к любому возможному ответу. И я боялась возможных ответов на этот вопрос.

Я перекатываюсь на бок, подпираю голову кулаком и смотрю на него — мой тёмный, прекрасный зверь-мужчина, растянувшийся голышом на спине, закинувший руки за голову и закрывший глаза. Я вожу пальцами по изгибу его бицепсов, вниз по руке, потом по подбородку. Его торс по-прежнему татуирован чёрными и кровавыми рунами от тёмной магии, которую они с Риоданом творили в ту ночь в замке Короля Невидимых, чтобы привлечь силу. С тех пор он не умирал. Я провожу рукой по символам, по рельефу его живота, затем убираю руку, так и не опустившись ниже. Это сложно, когда передо мной растянулся обнажённый Бэрронс, но мне надо сосредоточиться на мыслях.

— Бэрронс, помнишь то видение, о котором я тебе рассказывала?

— То, где фейри подлили тебе Эликсир Жизни, — бормочет он.

— Да, то самое.

— Почему ты до сих пор думаешь об этом?

— Серьёзно? Я сделала ужасные вещи.

— Мне кажется, — говорит он, медленно открывая глаза, — единственное, что ты сделала не так в той версии событий, ни в коем разе не было отражением тебя, что демонстрирует твою надежду, оптимизм и желание добиться мира для обеих рас.

— Я уничтожила людей и заточила Девятку в чистилище.

— В той версии тебе без твоего ведома подлили Эликсир, который лишает эмоций и души. Король был не совсем прав. С помощью химических веществ и сторонних снадобий можно стереть чью-либо сущность. Твою сущность отняли против твоей воли — в той версии событий, что была в видении, — натянуто поясняет он.

— Ты защищаешь меня в видении, где я превратилась в сучку из ада?

— Я буду защищать тебя где угодно.

— Ладно, забудь про это. Я это к тому, что пока я была в комнате вне времени, у меня было четыре необычных помутнения сознания.

— А три других?

— Они были такими же ужасными. В одном из них я не прошла через Тёмную Зону в тот туманный день, когда потерялась. В'Лэйн перехватил меня недалеко от книжного магазина и уговорил довериться ему. Я видела тебя, но мы так и не познакомились. Я выбрала его. Я ушла с ним.

Он рычит:

— Этот мудак мёртв. Я сжёг то, что от него осталось, потыкал в прах и подождал, не восстанет ли чего-нибудь. Не восстало. И я съел прах.

Я взрываюсь хохотом.

— Ты же не стал бы есть прах Крууса.

— Хера с два, ещё как съел. А два других твоих... видения?

— Я была любовницей Крууса, но он держал меня в ловушке реальности снов, из которой я не могла сбежать. Я слышала, как ты ревёшь, пытаешься сказать мне правду об его лжи, требуешь, чтобы я проснулась, напеваешь заклинания, чтобы выиграть мне время для побега.

— А последнее?

— Папа умер, я убила всех фейри и старых земных богов...

— ...кстати говоря, они должны стать твоим следующим проектом.

Я вздыхаю.

— Знаю. Обратно к помутнениям, — я отказываюсь отвлекаться теперь, когда я готова с этим разобраться. — В моём последнем видении моя ярость была столь велика, а моя жажда мести была столь всепоглощающей, что король Невидимых выбрал меня как преемницу, и как только его сила передалась мне, она тут же вырвалась наружу и убила всех существ, кроме людей.

— А я там был?

— Да, но я просеялась от тебя. Я сходила на могилу к папе, а потом отправилась жить среди звёзд.

— Что ж вы так боязливы, маловерные. С чего бы тебе убегать? Ты до сих пор веришь, что есть какая-то версия тебя, которую я не захочу? За которой я не пойду, решительно готовый разделить с ней жизнь до конца вселенной и самого времени?

На самом деле, это большая часть того, о чём я гадала.

— Я боялась, что ты будешь презирать меня за то, что я сделала. За то, что не сумела контролировать силу.

— Никогда. Кем бы ты ни стала. Что бы ты ни сделала. Я здесь. С тобой. Где бы мы ни оказались, мы вместе, — он перекатывается на бок, дёргает меня к себе и накрывает мой рот жарким и голодным поцелуем. Когда мы наконец отрываемся друг от друга, я вся свечусь и отвлекаюсь, но я женщина на миссии. Мне надо знать.

— Так вот, — продолжаю я. — Я думала об этих видениях и нашла четыре возможных объяснения.

— Мы всё ещё говорим об этом? — рычит он.

— Да. Первое: это просто сны, мои подсознательные страхи.

— Несомненно, верный ответ.

— Ты не выслушал три остальных варианта. Тс-с-с.

— Ты только что шикнула на меня?

— Второе: это настолько деликатный дар предвидения королевы.

— Я куплюсь на это. Почему ты до сих пор используешь свой талантливый ротик для разговоров, когда ты можешь делать им массу других вещей?

— Третье: Маздан не признал, что сплетал мои сны, как и ты не признаёшь большую часть того, что ты делаешь.

— Теперь в этом разговоре осуждают и меня. Как мы до этого докатились? — он смеётся и тянется ко мне.

Я спешно отползаю в сторону.

— Бэрронс, что если это были не видения и не сны? Что, если это дежавю? Как мне понять разницу между дурным предчувствием о будущем и ощущением, будто я уже бывала здесь прежде?