— Это не смешно, — говорю я. — Вы не видели, что они делают друг с другом. Это ужасно.

— Если это означает, что эти у*бки не путаются у нас под ногами, дорогуша, то не похер ли? — спрашивает Лор. — Кроме того, если это правда, то тебе остаётся приструнить лишь кучку королевской знати.

— Или довести и их тоже, чтобы они пытались убить друг друга, как остальные, — Кристиан снова смеётся.— Мак, это идеально. Проблема решена. Пусть они дерутся друг с другом, пока ты не разберёшься, как использовать Песнь, чтобы навеки запечатать их.

— Бешеных и обезумевших, совсем как Невидимых? — требую я. — Я пытаюсь не повторять ошибок, которые были допущены в прошлом.

— Хочешь сказать, по-твоему, Невидимых не надо было запирать? — переспрашивает Кристиан. — Они убили миллиарды людей в ночь, когда вырвались на свободу.

Я вздыхаю.

— Если бы их изначально не заточили, у них мог бы быть шанс. Обстоятельства с самого начала были против них. Ошибки совершались с того самого момента, как король их создал.

— Поверить не могу, что ты защищаешь Невидимых, — говорит Кристиан.

— Не защищаю. Просто говорю, что в этом мире нет чёрного или белого. Всё в нём, и каждый из нас тоже — это оттенки серого. И ты сам Невидимый.

— Уравновешенный моей человечностью. Сильно, значительно уравновешенный. Серый отчаянно стремится к белому.

— Дело не в Невидимых, — я пытаюсь вернуть разговор обратно в нужное русло. — Они погибли. Дело в Видимых...

— Которые набросились друг на друга из-за древних распрей. Бл*дские идиоты. Пускай воюют. Двигаемся дальше, — рычит Лор.

— Я готова обсудить условия моей свободы, — голая не-Мак появляется посреди офиса, обнажённая и сияющая.

На мгновение все замирают, затем:

— Какого хера? — взрывается Лор. — У тебя появился двойник, Мак.

— Это фейри, — рычит Риодан. — Очередная бл*дская херова фейри просеялась через мои бл*дские херовы чары. Какого бл*дского хера.

— Кристиан, убери её отсюда, — рявкаю я. — Сейчас не время и не место.

— Я её сюда не приводил, — библиотекарю он говорит: — Ты выбрала именно этот момент, чтобы появиться? Прошло несколько дней с тех пор, как ты залезла в ту бутылку. После этого я не слышал от тебя ни слова.

— Я обдумывала свои варианты.

— Ну так иди и пообдумывай ещё.

— Я вполне закончила.

— Как ты вообще нашла меня здесь?

— Я запечатлелась на тебе, — говорит голая не-Мак. — Я могу найти тебя где угодно.

— Это чертовски жутко, — рычит Кристиан.

— Я готова быть свободной, — бодро говорит она. — Давай обсудим.

— Кто она такая, чёрт возьми, почему она выглядит как Мак, и почему, бл*дь, она голая? — произносит Бэрронс опасно мягким тоном.

— Она библиотекарь библиотеки короля Невидимых, — поспешно отвечаю я. — Я забыла рассказать тебе про неё, — Лору я говорю: — Прекрати так пялиться на неё. Кристиан, одень её. И скажи впредь оставаться в одежде.

Библиотекарь быстро облачается в простое короткое платье из почти прозрачной ткани.

— Я приношу свои извинения, — говорит библиотекарь. — Мне сложно привыкнуть навешивать на себя ткань. Я постараюсь запомнить, — её лицо омрачается, и она пылко заявляет Кристиану: — Впредь я буду помнить, обещаю.

— Ты вернёшься в свою бутылку, — рычит Кристиан.

Библиотекарь бледнеет.

— Ты сказал, что я могу быть свободна.

— Ты сказал ей такое? — с неверием восклицаю я. — С ума сошёл? Я приказала тебе закупорить её.

— Всё сложно. Она пришла в мою постель и, ну... это долгая история.

— Не такая уж долгая, — говорит библиотекарь, закатывая глаза. — Определённо не то, чего я ожидала. Всё заняло каких-то две минуты.

— Копия Мак была в твоей постели, — произносит Бэрронс с шёлковой угрозой. — Ты трахнул её.

— Нет! — ревёт Кристиан. — Как будто я пошёл бы на такое, — говорит он обороняющимся тоном.

— Ты хотел, — говорит библиотекарь. — Ты повёл себя странно только из-за того, что я похожа на неё, — она бросает взгляд на меня. — Он был чрезвычайно твёрдым, — она смотрит мимо меня на Бэрронса. — Мать честная, — бормочет она. — Ну разве ты не... кем бы ты ни был. Роскошный.

— Вот этого я совсем не хотела знать, — бормочу я. Но я знаю, я однажды видела его сама в кровати короля Невидимых размером со стадион. Я игнорирую её комментарий о Бэрронсе и то, как она на него смотрит. Это заслуженно.

— Какого чёрта здесь происходит? — спрашивает Лор. — Почему это выглядит как Мак?

Библиотекарь ощетинивается.

— Я не «это». У меня есть имя. Лирика. И я выгляжу как Мак, потому что Смерть ненавидит, когда я выгляжу как другая, которую он зовёт Дэни, — она распаляется по ходу своей речи, становясь ещё более сердитой. — И поскольку Смерть — мой новый хозяин, я вынуждена подчиняться ему, потому что, видимо, у меня всегда будет хозяин. Я понятия не имею, почему меня всегда будут заточать, порабощать и гнобить, когда ни с кем другим этого не делают, но вот оно, моё печальное существование, пожалуйста.

— Иногда она выглядит как Дэни, — повторяет Риодан ледяным тоном. — Голая. И она тоже была в твоей постели, — он переводит на Кристиана взгляд, пронзающий не хуже ножей.

— Нет, чёрт возьми, не была. И это не моя вина, — громогласно огрызается Кристиан. — Я разбил бутылку. Разбитие бутылки не равняется ответственности за утечку. Нельзя ожидать, что я буду в состоянии контролировать содержимое каждой чёртовой бутылки на свете.

— Ты ведь разбил и бутылку Кровавой Ведьмы? Сука убила Бэрронса и Риодана, — напоминает Лор.

— Это была Дэни, — раздражённо отвечает Кристиан, — и она её не разбивала, она её откупорила.

— Я же её пометила ярлыком, — с неверием произносит библиотекарь. — С чего бы вам её открывать? Да что с вами не так, люди? Читать не умеете?

Кристиан ощетинивается.

— Дэни открыла её прежде, чем я её вообще увидел. Кроме того, кто, чёрт возьми, лепит ярлыки на донышко? Надо крепить их сбоку.

— Сбоку они заслоняют мне обзор. Кроме того, ты явно даже не помнишь, в какие бутылки налил своё пиво, — раздражённо отвечает библиотекарь. — Я думала, Смерть должен быть гениален. Какие другие унижения я буду вынуждена терпеть, чтобы оставаться на свободе?

Лор начинает хохотать.

Библиотекарь изучает его несколько секунд, затем говорит:

— Смерть не даёт мне секса. Может, это сделаешь ты?

Лор мгновенно перестаёт смеяться.

— Спал я с одной из ваших чокнутых фейри. Не бывать этому, детка.

Библиотекарь фыркает и поворачивается обратно к Кристиану.

Я решаю, что должно быть выжила из ума, потому что меня действительно оскорбляет то, что Лор отверг библиотекаря. Сваливать всех людей в отверженную категорию просто из-за одного неудачного опыта — это совершенно нечестно.

Я дрейфую внутрь себя, открываю свои чувства, деликатно ощупывая Лирику. Что она такое? Откуда она взялась? Почему она в настоящее время разумна, тогда как остальные фейри слетели с катушек?

— Ты никогда не пила из Котла, не так ли?

Она резко разворачивается ко мне.

— Прекрати это!

Интересно. Она чувствует, как я ощупываю её со всех сторон, пытаясь выудить её секреты. Несмотря на все внешние сдерживающие факторы, она могущественна. Я задаюсь вопросом, вдруг её посадили в бутылку по этой самой причине.

Я продолжаю легонько изучать её суть. Необъяснимым образом в моём сознании всплывает Круус. Возможно, потому что я в настоящий момент хочу, чтобы он оказался жив и мог бы либо возглавить фейри, либо научить меня вещам, которых я не знаю.

Её глаза широко раскрываются; она выглядит ошарашенной и выпаливает:

— Ты знаешь моего отца? — затем она зажимает ладонью рот, выглядя потрясённой и ужаснувшейся.

Я прищуриваюсь.

— Круус был твоим отцом?

Она притихает на долгие несколько секунд, сощурившись и словно лихорадочно думая; её выражение сменяется со страха на злость и обратно. Наконец, она рьяно качает головой, словно завершив спор с самой собой и отвечает:

— Он так говорит.

— Говорит, — выразительно подчёркивает Бэрронс.

Настоящее время. Не прошедшее.

— Он выпускал... выпускает тебя? — настаиваю я.

Она опять погружается в хмурое молчание, затем отвечает:

— Мне запрещается о нём говорить.

— Ты только что это сделала.

— Ты застала меня врасплох, и я просто выпалила. Пока ты изучала мой разум, в твоём сознании сформировался образ.

Она подсмотрела образ в сознании Верховной Королевы. Бэрронс бросает на меня предостерегающий взгляд. «Подними свои ментальные барьеры, — беззвучно рычит он. — Немедленно».

Я укрепляю свой разум против неё.

— Когда ты видела его в последний раз? — спрашиваю я.

— Это запре...

— Отвечай на вопрос королевы, и я не засуну тебя обратно в бутылку, — перебивает её Кристиан.

Она притихает, глядя на каждого из нас, затем настороженно парирует:

— Надолго ли?

— За каждый день, в течение которого ты мне подчиняешься, я дарую тебе ещё один день, — говорит Кристиан.

Она несколько долгих секунд смотрит вдаль, затем бормочет:

— Если я ослушаюсь, мой отец сделает со мной куда более ужасные вещи, чем ты. Если он узнает, что я сказала вам, что он породил меня... — она умолкает, шумно сглотнув. — Вы не должны ему говорить.

Мне не нужен детектор лжи Кристиана, чтобы подтвердить, что она боится Крууса, хоть отец он ей, хоть нет. Я награждаю Кристиана жёстким взглядом, и он правильно интерпретирует мой посыл.

— Я встану между тобой и Круусом, если он попытается тебе навредить.

Библиотекарь бросает на него взгляд, её глаза широко раскрываются, а лицо освещается как маленькое солнышко.

— Ты защитишь меня? Не позволишь ему наказать меня?

Я награждаю Кристиана ещё одним выразительным взглядом.

Он тяжело вздыхает и отвечает:

— В пределах моих возможностей, да...

— Твои возможности безграничны! — восклицает библиотекарь.

— ...Я буду оберегать тебя и не позволю ни одному мужчине...

— Или женщине, или существу иного рода, — поспешно уточняет она.

— ...наказать тебя. Я не позволю никому и ничему навредить тебе. Однако если ты предашь меня или кого-то из моих друзей, я тебе сам наврежу.