Когда слова Натаниэля вновь всплыли в моем сознании, я отогнал их, не желая слышать вновь.

Слова «я согласен» и «я позвоню ей» вертелись у меня на языке, но я был не в состоянии их произнести. Аспен протянул мне свой телефон, и все, что я смог сделать, это кивнуть в ответ.

Он мягко улыбнулся мне со всем своим добродушием, которое я успел полюбить и которое успокаивало меня, и положил телефон к себе на колени, чтобы набрать нужный номер.

— Хочешь, сначала я поговорю с ней?

Я замотал головой, избегая его взгляда, и уставился на его мобильник, словно эта была бомба, которая вот-вот сдетонирует. Разговор с матерью после пятилетнего молчания вдруг показался мне крайне интимной вещью, и я уже не был уверен, что вообще хочу видеть Аспена рядом в этот момент.

Он несколько раз провел пальцем по дисплею и вновь протянул телефон мне.

— Просто нажми «позвонить», и вы на связи.

Использование гаджетов уже не вписывалось в концепцию моего существования, поэтому ощущение телефона в руке было чуждым. Не оповещая Аспена, но будучи уверенным, что он поймет, я развернулся и спустился к кромке воды, чтобы перебраться на другой берег, балансируя на камнях и пристально вглядываясь в имя матери на дисплее телефона.

Оказавшись в некотором отдалении, я приземлился на один из камней и нажал на вызов раньше, чем успел пойти на попятную.

Гудки прерывались помехами и продолжались довольно долго, и я уже был уверен, что никто не возьмет трубку. Но вскоре, на пятом гудке, раздался щелчок, за которым последовал нежный дрожащий женский голос пожилой женщины. Это был голос, память о котором я хранил в глубине своей души, и он поразил мое сердце неожиданным уколом, который заставил меня свернуться калачиком, оперившись лбом в колени, но не убирая телефона от уха.

— Алло? Меня слышно?

Я сделал судорожный вдох и резко выдохнул, стараясь не терять почву под ногами, которая куда-то ускользала.

— Мама? — мой голос прозвучал сдавленно и был таким же прерывистым, как и связь из-за помех.

— О, Хаксли, это ты? — в трубке раздался негромкий, но отчетливый вздох облегчения.

— Да, это я, мама.

Я не знал, что говорить. Этот момент настолько обескуражил меня. Я собрался силами и бросил взгляд в сторону Аспена. Он по-прежнему сидел на каменном выступе, который мы делили с ним, и наблюдал за нашим разговором с настороженностью и тревогой. Заметив, что я смотрю на него, он взмахнул рукой и ободряюще улыбнулся.

— Хаксли, сынок, ты даже не представляешь, как я переживала за тебя. Как ты мог держать меня в неведении так долго?

Я был не в силах сглотнуть комок, стоявший у меня в горле, поэтому я пытался говорить, игнорируя его.

— Я не хочу подвергать тебя опасности. Если они интересовались у тебя обо мне, то лучше, чтобы ты ничего не знала.

— Перестань думать об этом, мальчик мой. Что бы тебя ни тревожило, это осталось далеко позади. Ты слышишь меня?

Так ли это?

Меня не было там, и я не имел ни одной возможности узнать это.

— Я переживаю за тебя, — продолжил я.

— Я понимаю тебя. Твой разум занят тем, чтобы сделать так, чтобы со мной все было хорошо. Ты знаешь, как я это ценю.

Умиротворяющий тон ее голоса был не тем, что я ожидал услышать. Она казалась спокойной и счастливой, не считая некой взволнованности из-за того, что была счастлива услышать меня. Все было точно так, как сказал Аспен.

— Хаксли, милый, как ты?

— Я... Со мной все в порядке. Не думаю, что стоит рассказывать тебе, где я сейчас. Я в курсе, что в общих чертах Аспен уже описал тебе, но… это не самая лучшая затея.

— Я все понимаю. Аспен с тобой?

— Да, — я снова встретился с ним взглядом.

— У него прекрасная и чистая душа. Он очень напоминает мне Натаниэля, тебе так не кажется? Проницательный, прямолинейный, но заботливый и чуткий.

Я не мог найти слов, чтобы ответить. Поскольку я сразу же сбежал, у нас никогда не было возможности поговорить о трагедии, которая настигла Натаниэля. Фактически, единственный человек, при котором я упоминал это имя, сидел напротив меня, наблюдая за мной, пока моя мать проводит параллели, которые я был не в силах отрицать.

— Возможно, в чем-то.

В некоторых аспектах они сильно различались. Никогда в жизни я не смог бы овладеть Натаниэлем так, как делал это с Аспеном. У Натаниэля имелись табу в постели, и любое проявление грубости было среди них.

Аспен больше не смотрел на меня и был сосредоточен на выковыривании грязи из-под ногтей. Луч солнца блеснул на его грязно-светлых волосах. За летние месяцы они изрядно выцвели, а его кожа, напротив, приобрела золотистый загар.

— Ты вернешься домой? — ее вопрос был довольно внезапным, но ожидаемым. — Аспен вернется в Крикстоун в конце месяца, и ты мог бы сделать это вместе с ним. Это будет менее страшным для тебя, когда рядом будет друг.

— Не могу обещать.

— Опасность миновала, Хаксли. Если твой разум все еще тревожит это, ты можешь быть уверен, что доктор Коллиер будет рад снова помочь тебе.

Я напрягся и поджал губы, прежде чем что-то ответить.

— Мой разум в порядке.

— Это просто предложение. Доктор Коллиер был хорошим, надежным другом. Не забывай об этом.

— Который пичкал меня таблетками, из-за которых я не мог мыслить здраво. Ты же знаешь, как я ненавидел это. Мне важно, пребывать в здравом рассудке. Когда я принимаю это дерьмо, я слишком расслаблен и спокоен, что мешает мне сконцентрироваться.

— Но вы с Натаниэлем меньше ссорились, вспомни?

— Натаниэль мертв.

Из-за помех на линии возникла тишина, и я снова посмотрел в сторону Аспена, который продолжал возиться с ногтями.

— Возвращайся домой, мальчик мой. Больше нет причин скрываться.

— Возможно, мам.

— Возможно — это уже лучше, чем нет. Ты же позвонишь мне еще?

Я вздохнул.

— Я не знаю. Это не мой телефон.

— Аспен, наверняка, не будет против одолжить его тебе, пока он рядом.

Я в этом не сомневался.

Мы попрощались ни на чем, и я нажал кнопку «завершить разговор», прежде чем подняться с места и вернуться к Аспену. Он заметил мое приближение и выпрямился, слегка улыбаясь.

— Как все прошло?

Я вернул ему мобильник и пожал плечами.

— Она хочет, чтобы я вернулся домой.

— А ты?

— А я еще не уверен в том, что это правильное решение.

— У тебя же не возникло ощущения, что ей что-то угрожает? Я знаю, ты переживал по этому поводу.

Я помотал головой и нахмурился.

— Нет. Но...

Когда я не договорил, он протянул ко мне руку и коснулся моих пальцев.

— Но что?

— Но, если я вернусь домой, пусть даже угроза реально миновала, как утверждает моя мама, там больше нет ничего моего.

Мысли о моем будущем в Крикстоуне породило ощущение пустоты внутри меня. Моей квартиры, где мы с Натаниэлем строили нашу жизнь, больше нет. Моя работа никогда не была настолько стабильной, чтобы я мог рассчитывать вернуться к ней. Все было чужим для меня, как никогда раньше. Технологии двигались вперед, а я стоял на месте.

Мои мысли вернулись к книге, которую читал Аспен, и к близости с природой, которой придерживался Тур. Во многом это не сильно отличалось от того, к чему пришел я. Целых пять лет хижина, спрятанная в горах, служила мне убежищем. За его пределами все менялось, и я не был уверен, что готов столкнуться с этим.

Пальцы Аспена переплелись с моими, и он потянул меня вниз, чтобы я сел рядом.

— Чтобы ты не решил, я уверен, что твоя мама поддержит тебя и поможет с этим справиться. Она беспокоится о тебе и желает лишь одного, чтобы ты был в безопасности.

— Я чувствую себя в безопасности здесь.

Я окинул взглядом горную местность, и печаль еще сильнее укоренилась в моем сердце.

— Я понимаю твое ощущение покоя. Вот почему я убегаю в поля при каждом удобном случае. Дома порой наваливается слишком много дел. Этот груз давит на меня, и, в конце концов, я ловлю себя на том, что мне тяжело дышать. Поэтому я делаю такие короткие перерывы для обновления. Возможно, если возвращение домой для тебя станет слишком тяжелым, ты тоже сможешь устраивать себе такие перерывы. Если ты начнешь чувствовать себя неуютно, ты сможешь проводить неделю-другую где-нибудь на природе и оценишь, помогает ли это.

— Мне нужно обдумать все это.

Аспен снова схватил меня за бедро и слегка сжал его.

— Это серьезное решение, и принимать его страшно, но дай мне знать, когда определишься. Если хочешь, мы можем вернуться вместе. Я пробуду здесь еще несколько недель, так что у тебя еще есть время, чтобы все обдумать.