“Должен же быть какой-то выход, - настаивала Элера, опускаясь на колени и выглядывая из-за края уступа. “Если они не смогли взобраться наверх, то, возможно, они... - Она замолчала, а мгновение спустя тихо и удивленно произнесла “ - О!”

“В чем дело?- Спросил Соллис, присаживаясь рядом с ней на корточки в надежде, что она, возможно, нашла какой-нибудь способ ориентироваться на утесе. Вместо этого он увидел, что она смотрит на группу маленьких растений, растущих на покрытой мхом скале в нескольких футах внизу. Растения с узкими стеблями, из которых прорастали четыре бледно-белых цветка.

- Травка Джейдена” - сказала Элера одновременно грустным и радостным голосом. Она протянула руку и еще ниже опустилась над краем.

“Я думаю, у нас есть более насущные проблемы, сестра, - сказал Соллис, протягивая руку, чтобы помочь ей расслабиться.

Почувствовав настойчивое похлопывание по плечу, он обернулся и увидел, что Сментил присел на корточки, нацелив лук на выходящих из туннеля зверей. Обезьяны появились первыми, вырываясь из норы плотной массой не менее тридцати человек, растекаясь по скалам сверху и снизу. Они казались невосприимчивыми к падению, их когти легко скользили по камню. Следом шли кошки, их было гораздо меньше, но они проявляли такую же ловкость. Рысь и снежные кинжалы, казалось, скакали по камню. От волков Соллис не видел и следа, что заставило его задуматься, не погибли ли они все от рук изгнанных клинков.

Лук Сментила зазвенел, и Соллис увидел, как большой самец обезьяны безжизненно соскользнул с утеса, сбросив двух своих товарищей падая в глубину. Следующая стрела Сментила снесла снежного кинжала, третья-еще одну обезьяну, после чего тетива затихла. Он беспомощно пожал плечами, указывая на пустой колчан, потом отложил лук и вытащил меч. Соллис последовал его примеру, подойдя к брату и остановившись, чтобы бросить на Элеру настойчивый взгляд.

- У тебя остался Черный Глаз?- спросил он.

“Немного. Но какая от этого польза..? Она замолчала, когда он перевел взгляд на детей. Они сидели, прижавшись друг к другу, на краю уступа, бледные, хотя и без слез. Соллису пришло в голову, что за все это время он ни разу не видел, чтобы они плакали.

“Я не знаю, зачем они ей нужны, - сказал он. “Но я знаю, что это будет более добрый конец.”

Лицо Элеры, казалось, лишилось цвета и выражения, когда она снова посмотрела на него. В гневе или мрачной решимости он не мог сказать. “Очень хорошо, - сказала она хриплым шепотом, потянувшись за своим рюкзаком.

Соллис повернулся к приближающимся животным и увидел ближайшую обезьяну не более чем в десяти ярдах от себя. Он уже потянулся за метательным ножом,когда зверь внезапно замер. Тишина быстро распространилась на остальную часть Орды. Все обезьяны и кошки останавливались, чтобы повиснуть на камне, дыша затуманенным воздухом, когда они смотрели на свою добычу, в глазах не было ни голода, ни ярости.

“Из них получаются отличные солдаты, - произнес голос, эхом отразившийся от входа в туннель. Женщина вышла на свет, пригнувшись, выпрямилась и двинулась по карнизу несколько нетвердой походкой, напоминая Соллису пьяного пьяницу, пытающегося убедить других в своей трезвости. Теперь ее черты были еще более изможденными, испещренными пятнами крови, что превращало их в нечто из ночного кошмара.

Она истекает кровью, как Веркела, понял Соллис. Эти дары, похоже, стоят дорого.

“Никакого ворчания, никакой жажды добычи или грабежа, - продолжала женщина, подходя ближе. - Никаких своенравных мыслей или снов о прошлых жизнях, которые могли бы помешать мне удержать их.- Она остановилась в двадцати ярдах от меня. Слишком далеко для точного броска ножа. - Если бы это всегда было так просто.”

Она наклонила голову, чтобы рассмотреть их, обнажая покрасневшие зубы в ужасной улыбке, когда ее взгляд остановился на детях. Соллис заметил, как ее губы дрогнули в предвкушении, когда она перевела взгляд на Веркелу.

“Еще не умерла, - сказала она с тоскливым вздохом. “Мне показалось, что я чувствую, как искра все еще трепещет вдали.”

К удивлению Соллиса, Веркела издала резкий, полузадушенный смешок. “Какая дура, - сказала она, качая головой и поднимаясь на ноги. Она прислонилась к камню, и Сментил протянул руку, чтобы помочь ей подняться, вызвав слабую улыбку благодарности. Она тяжело прислонилась к скале и подошла к Соллису, понизив голос до шепота. “Баронесса Янна Форвил, - сказала она. “Ты найдешь ее на крепостной стене у северного Ренфаэлинского побережья. Если она еще жива, я хотел бы, чтобы она знала, что я никогда не винила ее, никогда не ненавидела за то, что она сделала.”

Соллис протянул руку, чтобы поддержать ее, когда она покачнулась, но она покачала головой, лицо ее исказилось от боли, когда она пробиралась по карнизу, чтобы встретиться лицом к лицу с женщиной. - Волк уже забрал то, за чем ты пришла, - сказала она ей. Соллис заметил, как она прислонилась к скале, упершись обеими руками в камень. - Ребенок теперь вне твоей досягаемости.”

Улыбка исчезла с лица женщины, когда ее пристальный взгляд, теперь уже с неистовым любопытством, вернулся к детям.

- Просто приманка, - сказала ей Веркела, снова рассмеявшись. “И как охотно ты сунула ногу в силок. Все эти годы вы наводняли этот мир, и все же у вас не больше ума, чем у тех зверей, которыми вы командуете.”

Женщина издала рычание, такое же звериное, как и все, что произносил один из ее зверей. Орда немедленно возобновила атаку, обезьяны и кошки роились по камню.

- Воды, - услышал Соллис голос Веркелы и увидел, что она улыбается ему, а из ее носа и глаз течет свежая кровь. - Она во всем, брат. Воздух, земля, даже горы.…”

И тут он почувствовал, как глубоко задрожал камень под его сапогами. - Назад!- сказал он Сментилу, подталкивая брата к дальнему концу уступа. Раздался громкий, оглушительный треск, и он обернулся, увидев расщелину в скале, куда Веркела положила руки. Осколки камня полетели, когда трещина растянулась по всей длине утеса, отправив несколько зверей кувырком в каньон. Он увидел женщину, несущуюся по карнизу с коротким мечом в руке и убийственным взглядом на изможденном лице, когда она приблизилась к Веркеле.

Поток вырвался из расщелины, как лезвие топора, и быстрым, яростным ударом отбросил прочь женщину и Веркелу. Они ринулись в глубину каньона, и Соллис услышал последний крик женщины, полный ярости и отчаяния, но не услышал ни звука от шамана. Вода издавала чудовищный рев, продолжая литься из расщелины, все новые трещины змеились по камню, высвобождая новые потоки, сметая всю Орду зверей в считанные секунды. Он утих после нескольких минут ярости, оставив их разинувшими рты на затуманенном склоне утеса, пронизанном радугой, когда солнце поднялось над восточным хребтом.

Из зверей остался только одна-обезьяна, сидевшая высоко над расщелиной и озиравшаяся вокруг в явном ужасе и замешательстве. Она издала жалобное уханье, когда ее глаза блуждали по каньону, без сомнения ища исчезнувших товарищей по стае. Ее крики стихли, когда ответа не последовало, и Соллис увидел, как она бросила любопытный взгляд в его сторону, прежде чем взобраться на вершину утеса и скрыться из виду.

Соллис поднялся с низкого приседа, опустив взгляд, чтобы проверить остальных. Сментил, как и дети, с облегчением огляделся по сторонам. Однако лицо Элеры не выражало радости по поводу их освобождения. Вместо этого она сжимала банку с Черным Глазом с такой глубиной стыда и вины на лице, что Соллис было трудно смотреть на нее.

“Вы не... - начал он, подходя к детям и вглядываясь в их глаза в поисках надвигающегося серого тумана.

“Нет,-ответила Элера тихим от упрека голосом. - Я не могу... я трус, брат. ”

“Ерунда. Соллис наклонился, взял ее за локоть и помог подняться. - Здесь не было трусов. А теперь давайте посмотрим, как вернуть вашу травку.”