“Это "вода", - сказал он. - Истинное слово. Я только что научился этому в Знаках и Сигилах.”

Магистр искусств кивнула. “Эта часть не в Сафири” - медленно произнесла она, как будто открывая то, что не ожидала сказать. - Глифы - это Варестан.”

Арантур кивнул. “Дхадхийский язык.”

Магистр искусств подняла брови и одновременно нахмурилась-удивительное выражение лица.

“Не совсем. Варестан-это язык, на котором сейчас говорит большинство Дхадхи. Но это также и коренной язык как Эллин, так и Сафири. Мы слишком мало знаем об этом. Но до этого Дхадхи говорили на одном языке ... - она улыбнулась. - Визуализация этих символов и изучение того, что они контролируют, возможно, самая важная часть всего проекта. Послушайте, молодой человек. Люди умирали, чтобы принести нам эту книгу из-под обломков Востока. Это может быть ключом ко многим вещам, и только тот факт, что он был скрыт от нас, и мы никогда не видели копии, раскрывает ее.”

Руки Арантура дрожали, когда он переворачивал страницу.

“Я недостоин этого, - сказал он.

“Я думаю иначе.- Она махнула рукой в сторону стола. “У тебя будет все это, чтобы помочь тебе.”

Рядом с великолепием гримуара—если нечто столь величественное можно назвать столь приземленным именем-покоился футляр с восемью свитками по истории Сафьяна; тяжелый том, совершенно новый и чистый, из плотной бумаги, а не пергамента; и красивый пенал. Наконец, была потертая, тяжелая книга, которая, когда ее открыли, оказалась лексиконом Сафирского языка: сотни переплетенных вместе фолиантов, некоторые явно добавленные позже. Он никогда не видел ничего подобного, потому что к обложке был прикреплен очень красивый предмет из золота и хрусталя.

- Устройство чинеия, - выдохнул он.

- Очень старое. Это из императорской библиотеки. Вы можете играть с ним в свое удовольствие, если согласитесь. Ни один из этих предметов не может покинуть эту комнату, за исключением пенала, так что вы узнаете меня очень хорошо.”

- Он ухмыльнулся. Это было похоже на дуэль. Он знал, что смириться—значит повернуться спиной к дому и ферме, стать чем-то другим, чем могли бы вообразить его родители. К тому времени, как он закончит копировать массивную серию свитков, он будет на десять лет старше. Он может умереть, работая над этим. Но это была великая работа.

- Спасибо, я согласен. Значит, другая студентка-Кати?- спросил он, преодолевая свой страх перед ней.

Затем он понял, что ее тонкогубые улыбки не были искренними, потому что гораздо более яркая улыбка расплылась по ее лицу.

- Отлично, - сказала она. “Я беру по два ученика в год и уже довольна тобой. Приходите через час после молитвы, каждый день. У меня нет выходных—и у тебя тоже. Ты можешь принести мне кваве - очень горячую. Попробуйте каждый день найти другого уличного продавца, и я скажу вам, какой мне больше нравится. Некоторые из них с Востока. Вы можете даже найти тот, кто говорит Сафири.”

- Да, Магистра.”

Она кивнула и встала. - Увидимся утром. И да, вашим партнером будет Мир Ай Фарид.”

Он поклонился и вышел, чувствуя слабость в коленях. Но ему удалось добраться до секретаря, который встал и пожал ему руку.

- Поздравляю, - сказал он. - Мне тоже нравится кваве.”