104

Холодное утро, ни костров, ни кваве, ни еды. Арантур знал, что могло быть и хуже: на его вахте ранним утром сорок солдат и один декарк были посланы на восток и север, чтобы найти генерала, с одним из их проводников-Черных Омаров.

Вся колонна двигалась еще до рассвета, который был намного раньше по эту сторону гор. Все это было слишком ясно, что он собирается быть горячим. Равнина казалась практически безводной, и еще до десяти утренних колоколов вдалеке замерцал жар, и лошади зашагали, опустив головы.

Горстка разведчиков вернулась, когда Солнце достигло зенита. На следующем перекрестке колонна резко повернула на север, прошла через настоящий лабиринт каменных стен, собрала стадо овец и спустилась в овраг, который вывел их к глубокой, чистой реке.

Арантур был счастлив—хотя и не очень устал-быть с ветеранами. Они знали, как тщательно поить лошадей, и вся колонна двигалась осторожно. Арантура послали на Рассе в качестве стражника, поэтому он сидел на лошади в тени сосновой рощи на очень небольшом холме и наблюдал за дорогой на юг.

Далия подъехала к нему. “Мне скучно, - сказала она.

“Мне тоже, - сказал Арантур.

- Мир?- спросила она и протянула ему кусок черствого хлеба и кусок колбасы.

“Конечно.”

- Она улыбнулась. - У тебя есть вода?”

“Нет.”

Она дала ему полный рот воды, закурила трубку, и они стали передавать ее друг другу.

Где-то между двумя затяжками на южной дороге появилась маленькая пылинка.

- Поезжай назад за холм и скажи декарку: "тревожный пост четыре", - сказал он.

Далия не стала спорить. Она протянула ему трубку и повела лошадь через невысокий холм, а потом он услышал, как она уезжает.

Пыль двигалась прямо на него. У Арантура была обычная реакция, включая облегчение от того, что он не выдумал все это. Тем не менее, казалось, прошло много времени, прежде чем Эквус въехал на холм, спешился и покачал головой.

“Я могу видеть далеко, - сказала Далия.

“Пожалуйста, - сказал Эквус.

Далия бросила заклинание, и облако пыли, казалось, двинулось к ним.

“С юга, - ответил Эквус.

Его офицеры поднимались на холм.

“У моего коня не было воды, - сказал Арантур.

Эквус резко кивнул. “Позаботься об этом. Скажи Анда Кану, что мы встанем лицом к югу.- Он посмотрел на хозяина фургона. - Запрягай и езжай на север. Генерал должен быть не более чем в двух часах езды.”

- Да, сир.”

Арантур спустился к реке, передал Рассе одного из конюхов-кочевников и сел верхом на Ариадну. У него хватило ума переложить фугу из кобуры на Рассе в кобуру на седле Ариадны, а затем он передал приказ центарка.

Декарк Анда Кан был старшим декарком кочевников; он огляделся.

- Четвертая форма глубоко на мне, лицом на юг, даю слово.”

Он осторожно повел лошадь вверх по насыпи, глядя направо и налево, изучая землю, пока не успокоился. Декарк Лемнас, высокая женщина, пришпорила коня и начала отсчитывать расстояние, удаляясь от Анда Кана.

Солдаты стояли рядом со своими лошадьми, совершенно безмолвные.

Военные возчики снова запрягали свои упряжки. Они были болтливы—немного испуганы, громче, чем солдаты. Тем не менее, фургоны были запряжены и двигались на север, длинная линия пыли поднималась в яркое белое небо.

- Карабинеры ко мне, - сказала Лемнас.

Арантур натянул поводья и потрусил к декарку.

Декарк взглянул на него. “Разве ты не посыльный?”

- Да, Мир.”

“Я не имела в виду тебя, - сказала она на хорошем Бизасском, но потом пожала плечами. “Но я возьму тебя и всех твоих друзей. Мы возьмем их с фланга, если будет бой.”

Эквус остановился на вершине насыпи.

- Слушайте сюда, парни и девушки. Там примерно половина нашей численности. Они не похожи на завсегдатаев, и у них странный бело-красный шелковый флаг. Нам приказано не вступать в бой, но мы ничего не можем сделать, чтобы избежать этого—я должен прикрыть фургоны. Так что слушайте! Вот приказ: ни выстрела, ни удара, пока не услышишь мою трубу.”

Оба декарка кивнули.

Лемнас оглядела остальных своих карабинеров: мужчин и женщин с винтовками, а не с простыми мушкетами.

“На меня. Через реку и вверх по берегу.- Она огляделась по сторонам. “И ты будешь стрелять, когда я скажу. Центарк имел в виду не нас.”

Их было всего двадцать, с Далией, Сасаном и Ансу. Они пересекли холодную воду, и их кони повели их вверх по каменистому берегу. Вдоль реки росли деревья-высокие кедры, совсем непохожие на родные деревья. Декарк остался среди них, наблюдая за водой, которая теперь была в пяти шагах под ней, каменистая и непроходимая для лошадей.

- Черт, - сказала она. - Черт, черт и черт. Мне нужно вернуться назад. Это и так слишком долго тянется.”

Она привстала на стременах. Она посмотрела вперед из-под руки, а затем снова посмотрела на Арантура и Ариадну.

“Это хорошая лошадь. Ты глуп, парень?”

“Нет, Мир, - ответил Арантур.

“Хорошо. Идите вперед, найдите мне место, чтобы переправиться обратно.- Она показала пальцем. “Не умирай, не рискуй. Иди и посмотри. Помаши рукой, если найдешь брод.”

Арантур оглянулся на Сасана и побежал вперед. Через несколько шагов он подал Ариадне голову, и она побежала, как будто счастливая, несмотря на жару, иметь чистый пробег по хорошей земле.

Когда Арантур вышел из-за деревьев, он увидел, что справа от него, за рекой, выстроились кочевники-длинная лента черных доспехов, красных кафтанов и меховых шапок.

Впереди, слева от него, виднелась колонна всадников в развевающихся одеждах и подбитых мехом кафтанах; преобладающим цветом был пыльно-красный, и большинство было в кольчугах. Многие из них были в остроконечных шлемах и походили на рисунки из его Сафианового гримуара, за исключением того, что они были довольно красочными.

Далекий враг начал выпускать стрелы. Брызги эманаций вылетели из их рядов—работа силы. Вдоль линии Номади появилась дюжина щитов.

У горстки врагов были мушкетоны; клубы дыма появились вдоль их линии.

Среди Номади опустился алый хафтан. Еще один закричал. Из рядов Номади вырвалась лошадь без всадника.

- Спокойно, - четко произнес Эквус. Его голос разнесся на сотни шагов. Усиленный.

Арантур скакал галопом вдоль ручья, удивляясь, как он оказался в битве. Все казалось опасным.

Он увидел фермерскую тропинку или колею от телеги, и сердце его забилось сильнее. Поравнявшись с ним, он увидел, что она тянется вдоль дальнего берега реки, обозначая брод.

Он повернулся, поскакал к декарку и помахал ему рукой. Затем она увидела его, и двадцать солдат с карабинами рысью двинулись вперед. Арантур натянул поводья, проверил, заряжено ли его оружие, и посмотрел, как полк Номадов продвигавшихся вперед. Он и карабинеры уже миновали Номадов, и всадники в красных мантиях двигались мимо них. Некоторые повернули головы и посмотрели-в двухстах шагах за рекой.

Некоторые из вражеских лучников выпустили еще один град стрел и побежали прочь. Они были почти на одном уровне с телегой, когда буря красных молний заиграла над щитами Номадов. Один упал, и раздался сдавленный крик.

- Слезай, - приказал декарк. “Держи лошадей.”

Арантур соскользнул на землю. Далия взяла его поводья.

- Отметь цель. Стреляй, как хочешь.”

Арантур стоял на коленях. Нацелился …

Карабины затрещали. Дистанция была короткой-около семидесяти шагов—и вражеские конные лучники, стоявшие боком, легко выделялись на фоне светлого неба.

Арантур стрелял, заряжал и снова стрелял, его рот был полон солоновато-серного привкуса пороха, когда он откусывал бумажные патроны.

Стрела упала почти у его ног. Еще одна ударилась о землю неподалеку и взорвалась, осколки тростникового древка разлетелись вокруг него. Третья скользнула по земле всего в нескольких шагах справа от него.

Без всякой подготовки он выбросил из головы щит-гораздо менее эффективный, чем у Иралии, но достаточный для стрел. Он немного повозился с ним, и он накрыл небольшую линию карабинеров, а Далия добавила крышу.

“Думаю, они возьмут с нас деньги, - сказал Ансу. “Это не Аттиане. Это воины Чистых. Посмотрите на их знамя.”

Действительно, знамя было все белое.

Арантур бросил взгляд на врага. Больше дюжины пало, и внезапно, словно выпущенная из машины Стрела, Номады обнажили свои мечи, словно сверкнули тысячи метеоров, падающих на землю, или сверкнули сотни зеркал в ярком солнечном свете.

- На коней, - приказал декарк.

Вражеские всадники, приближавшиеся к карабинерам, были не столь решительны, как хотелось бы их офицеру. Они ехали к броду, но понимали, что ни одна из стрел не попала в цель. Они все прекрасно понимали, что трубит Трубач-Номад и длинная красная полоса движется по стерне убранных полей.

Они должны были быть отрезаны.

“Ты можешь поддерживать эти щиты, пока мы едем?- спросил декарк.

Арантур попытался пожать плечами, но ремни нагрудника врезались в плечи.

“Никогда не пробовал, Мир.”

- Попробуй сейчас, - отрезала она. - Шевелись!”

Карабинеры выстроились вплотную. Арантур с трудом управлялся со своим простым щитом, но Далия не сделала этого, и еще один полет стрел упал на землю, не причинив вреда. Вражеские всадники, приближавшиеся к ним, выглядели очень по-человечески. В пятидесяти шагах от них они были удручены отсутствием эффекта от своих луков, и их лица показывали это. У одного был современный карабин. Он прицелился, и Арантуру захотелось вздрогнуть. Он выстрелил, треск был слышен сквозь отдаленные звуки боя, и карабинер с хрюканьем упал. Сердце Арантура, казалось, дрогнуло.

Среди их непосредственных противников спешилась одинокая фигура в развевающемся красном одеянии.

- Уэр!- звонила Далия. “Это оккультист!”

Сасан закусил губу. “Я уже видел это раньше. Это один из их "Возвышенных".- Он огляделся по сторонам. - Он может убить ... он будет двигаться быстрее, чем волк, быстрее, чем антилопа.”