Глава 20

Редакторам нашей престижной газеты надоела монополизация власти в самых тёмных уголками Лондона. Мы призываем наших читателей сделать всё возможное, чтобы в стране остался только один монарх, тот, который не скрывается от народа...

"Новости Лондона".

17 мая 1833 год.

"Падший ангел" пребывал в осаде.

В половину одиннадцатого утра в зале казино было ещё темно, но за стенами творилась полная неразбериха, в стальные двери громко стучали, с улицы доносились гулкие крики, люди, заполнявшие Сент-Джеймс-стрит, не прекращали шуметь в надежде получить свои пять тысяч фунтов.

Темпл и Кросс сидели за рулеткой, ожидая, когда с новостями появится сотрудник службы безопасности.

Первым прибыл Борн.

– Что, чёрт возьми, происходит? – прокричал он, влетая в казино из вестибюля через внутреннюю дверь, оснащённую двойными замками и охраняемую портье в два раза крупнее обычного человека.

Кросс посмотрел на Борна.

– У тебя такой вид, будто ты побывал на войне.

– Ты видел, сколько там людей? Они рвутся внутрь. Неужели они думают, что мы просто так возьмём и объявим о личности Чейза? Просто потому, что Уэст сошёл с ума? – Он посмотрел на рукав своего пальто и грязно выругался. – Посмотри, что сделали эти ублюдки! Они порвали мне манжет.

– Когда дело касается одежды, ты причитаешь, как женщина, – сказал Темпл. – На твоём месте я бы больше беспокоился о том, что тебе могли оторвать руку.

Борн хмуро посмотрел на Темпла.

– Я беспокоился именно о руке. Теперь, когда непосредственная угроза миновала, меня раздражает манжет. Спрашиваю ещё раз: что, чёрт возьми, происходит?

Темпл и Кросс переглянулись, а потом посмотрели на Борна.

– Чейз влюбился, – без обиняков ответил Кросс.

Борн моргнул.

– Серьёзно?

– Потерял голову от любви, – ответил Темпл. В этот момент метко брошенный камень разбил маленькое окошко наверху, и на пол казино пролился дождь из стекла.

После долгой паузы, в течение которой они наблюдали за осколками, Борн повернулся к партнёрам.

– Из-за Уэста?

Кросс кивнул.

– Из-за него самого.

Борн на мгновение задумался.

– Мне одному кажется, что любовная история Чейза вполне закономерно является причиной, по которой наше казино без пяти минут уничтожено?

– Если Уэст не отзовёт своих псов, они уничтожат казино окончательно.

Борн кивнул.

– Я предполагаю, что вы...

– Естественно, – тут же вставил Темпл. – Сразу же, как только увидели газету.

– Она не в курсе?

– Определённо нет, – ответил Кросс. – Разве она нам когда-нибудь давала понять, что собирается вмешаться в наши дела?

– Нет, – со вздохом проговорил Борн, садясь. – Значит, ждём?

Темпл махнул рукой в сторону ближайшего кресла.

– Ждём.

Борн кивнул. Они долго молчали, глядя, как Кросс раскручивает колесо рулетки. Наконец, Борн сказал:

– Какой смысл крутить, если нет шарика?

– При наличии шарика, смысла больше не становится.

– Интересно, почему Чейз так любит рулетку? – задался вопросом Темпл.

– Потому что рулетка - единственная азартная игра, в которой выиграть можно только случайно, – ответил Кросс. – Нельзя форсировать результат. Всё честно.

– Всё зависит исключительно от случая, – подтвердил Борн.

– Просчитать риск невозможно, – согласился Кросс.

В дверь резко заколотили, судя по звуку визитёр явно не собирался сдаваться, пока ему не откроют. Когда стук прекратился и дверь распахнулась, охрана, без сомнения, применила всю свою силу, чтобы сдержать толпу.

Борн рассмеялся, остальные посмотрели на него в недоумении. Он покачал головой.

– Я просто представил реакцию всех этих чопорных шишек из Уайтса и Брукса, окажись они сейчас на Сент-Джеймс-стрит, не подозревая о столпотворении.

Кросс тоже рассмеялся.

– О, они придут в ярость. Хотя они и раньше нас терпеть не могли.

– Чёрт с ними, – сказал Темпл, его губы изогнулись в усмешке. – Пусть теперь кто-нибудь посмеет сказать, что "Падший ангел" не добавляет зрелищности району.

Это замечание заставило всех троих громко рассмеяться. Они не сразу заметили, что на пороге появился Бруно.

– Он здесь, – объявил массивный охранник.

– Я сам найду дорогу, – бросил Дункан, протискиваясь мимо верзилы в игорный зал.

Основатели клуба, все как один, встали, одёрнув рукава, за исключением Борна, который опять выругался, глянув на свой оторванный манжет. Каждый из совладельцев по-своему наводил страх на людей, но вместе они пугали до чёртиков.

Дункан двинулся им навстречу без колебаний.

Бруно уставился ему в спину.

– Думаю, надо бросить его на растерзание толпе.

– Мы вполне можем так и поступить, – сказал Темпл.

– Не сразу, – добавил Кросс.

– Что это за чертовщина? – спросил Дункан, размахивая сложенным вчетверо листком бумаги. – Считаете, что оскорбления помогут вам убедить меня отменить награду?

Борн выхватил из его рук записку и развернул, зачитав вслух:

– "Ты - идиот, слепо блуждающий по лесу". – Он кивнул в сторону Темпла. – Как поэтично.

Темпл выглядел весьма гордым собой.

– Спасибо. Я старался.

Дункан раздражённо вырвал листок из рук Борна.

– Оскорбления, а затем вызов в клуб не способствовали появлению у меня великодушного расположения духа. Какого чёрта вам надо?

– Знаешь, – сказал Борн, – я как-то слышал, что тебя называют гением. – Он посмотрел на Кросса. – Вот только для гения он слишком туповат.

– Стоит заметить, он попал в ситуацию, когда разум просто-напросто испаряется, – сказал Кросс. – У меня есть теория, что женщины выкачивают из нас мозги во время периода ухаживания и оставляют их себе. Вот почему они гораздо раньше нас знают, чем кончится дело.

Темпл кивнул, как будто граф изрёк чрезвычайно мудрое замечание.

– Интересная теория, – согласился Борн.

– Вы все чёртовы сумасшедшие, – сказал Дункан, тряся запиской. – Я пришёл не за безумными теориями. Я здесь, потому что вы обещали мне выдать Чейза. Но, судя по всему, вы солгали.

– Прошу прощения, – с обидой в голосе произнёс Темпл.

– Мы не лгали, – ответил Кросс.

– Неужели? – спросил Дункан.

– Объявить награду - хороший ход, – сказал Темпл. – Он определённо привлёк наше внимание.

– А Чейза?

– Подозреваю, что и его тоже, – ответил Борн.

– Тогда почему я разговариваю с вами тремя, а не с ним?

Кросс прислонился спиной к рулетке, сложив длинные руки на груди. Он указал подбородком в сторону двери в дальнем конце зала, под огромным витражным окном. Глянув в сторону выхода, Дункан понял, что за все годы своего членства он никогда не видел эту дверь без охраны.

Он опять перевёл взгляд на владельцев.

– Иди, – сказал Кросс. – Поговори с Чейзом.

Дункан нахмурился.

– Это ловушка?

– Не в том смысле, в котором ты думаешь, – зловеще произнёс Темпл.

Он отвернулся.

– Зря тратите моё время.

– Это не ловушка, – возразил Кросс. – Ничего с тобой не случится.

Дункан переводил взгляд с одного основателя на другого.

– Откуда мне знать, что вам можно доверять?

Борн пожал одним плечом.

– Она тебя любит. Мы не причинили бы тебе вреда, даже если бы захотели. – Слова прервала какофония криков с улицы, сердце Дункана забилось в такт с долетавшими звуками.

"Она тебя любит".

– Вы все плохо с ней обошлись. Ужасно, – обвинил их Дункан. – Вы позволили ей вести эту жизнь.

Темпл улыбнулся.

– Если ты считаешь, что мы можем позволить, чтобы с ней что-то случилось, то ты скудоумен. – Он указал подбородком на дверь. – Кабинет Чейза вон за той дверью.

Взгляд Дункана задержался на двери. Если это ловушка, так тому и быть. Он сам довёл основателей до белого каления, заставив начать действовать. Он предложил награду, отправив к их порогу половину Лондона, чтобы выкурить неуловимого владельца казино.

Дункан смело столкнётся с опасностью лицом к лицу.

Он пересёк комнату и распахнул дверь, за которой скрывалась длинная лестница, уходящая в темноту. Позади него плечом к плечу стояли трое мужчин, которые являлись публичными лицами казино и наблюдали за Дунканом. Когда он закрыл за собой дверь, отгородившись ею от владельцев, ему пришло в голову, что среди них не хватает женщины, которая величественно царила в игорном зале. Четвёртого партнёра.

Эта мысль не переставала крутиться у него в голове. Она была их четвёртым партнёром.

Четвёртым партнёром.

Он поднимался по лестнице, ускоряя шаг по мере того, как снова и снова прокручивал в голове события последних шести лет... все упоминания о Чейзе, все послания, которые от его имени передавала прекрасная, блистательная Анна, отвергнутая обществом аристократка, прятавшаяся у всех виду. Она так много знала об этом месте, о его членах.

Она была их четвёртым партнёром.

Дверь в конце лестницы открывалась в уже знакомый ему коридор, на противоположной стене красовалась огромная картина маслом, которую он уже видел раньше. Фемида и Немезида. Справедливость и Месть.

Когда они оказались здесь в предыдущий раз, Дункан спросил у Джорджианы, кто же она из них двоих?

А в ответ она спросила, почему не может быть и той, и другой.

Она была и той, и другой.

Дункан чуть не сорвал картину со стены, открывая вход в потайной коридор, ведущий в кабинет Чейза.

Он посчитал двери, остановился у четвёртой и схватился за ручку. Кто бы ни находился в кабинете, жизнь Дункана изменится. Навсегда. Он сделал единственный, успокаивающий вдох и открыл дверь.

Дункан оказался прав.

Она сидела за письменным дубовым столом, склонив голову, и что-то писала, а рядом с ней лежала стопка писем. В его голове промелькнуло недавнее воспоминание: Джорджиана восседает на краю стола в этой самой белой комнате. А он ласкает её руками и ртом.

Считая, что они находятся в кабинете Чейза, Дункан спешил.

Он думал, что их могут застукать.

Думал, что Джорджиана принадлежит другому мужчине.

Желал сделать её своей.

Сейчас его переполняли гнев и восхищение, недоверие и уважение.

Услышав, как открылась дверь, Джорджиана, не отрываясь от работы, махнула рукой в сторону стопки писем у её локтя.