∙ ГЛАВА 10 ∙ Тру

Еще до того, как я открываю глаза, я понимаю, что он ушел.

Я вжимаюсь щекой в подушку и слушаю звуки утреннего города. Мое тело болит немного меньше, чем вчера. Уверена, что отек вокруг глаза спал. Но пусть моя плоть и чувствует себя лучше, моему сердцу хуже ровно настолько же.

Я никогда не сталкивалась с этим раньше, но тоска удивительно болезненна.

Я переворачиваюсь на другой бок и смотрю на часы. Сегодня воскресенье, поэтому мне не придется беспокоиться об учебе, но сожалею, что не могу выйти в «У Бадди». Меня есть, кому прикрыть, но, зная Карлу, она возьмет дополнительные смены из-за денег.

Ее мужа-механика уволили несколько месяцев назад. Они едва сводят концы с концами.

Так что, в некотором смысле, даже хорошо, что я не выйду.

Но я все равно чувствую себя виноватой. Пусть жизнь на ферме и не придала мне лоска, но определенно привила трудовую этику.

Зевнув, я накидываю халат и иду на кухню. Мне нужен кофе, прежде чем я смогу встретить новый день. Особенно сегодня, когда все перевернулось с ног на голову из-за того, что произошло в том переулке. Особенно пострадал мой мозг. И мое либидо.

Я не могу перестать вспоминать, как ощущалось тело Лиама рядом со мной.

Как дрожали его пальцы, когда он прикасался ко мне.

Как каждый волосок на моем теле вставал дыбом, стоило Лиаму вдохнуть мой запах.

— Доброе утро! — меня приветствует Элли, отчего я подпрыгиваю на месте.

Она делает яичницу на кухне. В халате, босиком и с растрепанными волосами, повернувшись ко мне спиной. Я смотрела в пол, погрузившись в свои мысли, поэтому не заметила ее.

— Божечки, Эллибелли! — вскрикиваю я, прижимая руку к своему громыхающему сердцу. Затем шаркаю на кухню и хмуро смотрю ей в затылок. — Ты чуть не довела меня до инфаркта.

— П-ф-ф, — фыркает она. — Забыла, что живешь с соседкой?

— Нет, это невозможно забыть, особенно после того концерта, который вы с Таем устроили ночью. Неудивительно, что ты такая веселая сегодня утром.

Тыкая лопаточкой в жарящуюся яичницу, она смеется над моим тоном.

— Не надо меня ненавидеть. Я ничего не могу поделать с тем, что наш примирительный секс такой... Охренеть! — она ахает, когда я прохожу к кухонному шкафчику, потому что замечает мое лицо. — Боже мой, Тру! Ты в порядке?

Я пренебрежительно отмахиваюсь и тянусь за кружкой.

— В порядке. Все выглядит хуже, чем есть на самом деле. Я и без того вечно хожу в синяках. Все дело в бледной коже.

Потрясенная моей внешностью, она сжимает свободной рукой основание своего горла.

— Господи. Когда Лиам сказал, что с тобой произошел небольшой несчастный случай на работе, я подумала, что ты поскользнулась и упала. Ощущение, что тебя ударили по лицу!

Она произнесла имя Лиама так, будто они старые-добрые друзья. Что странно, потому что она никого не любит.

— Вообще-то, меня пнули.

Она чуть не роняет лопатку.

— Пнули? Кто?

С кружкой в руке я прислоняюсь к стойке и пристально ее изучаю.

— Идиот, который пожалел об этом. Но давай отмотаем наш разговор. Лиам стучит в дверь и говорит тебе... что? «Привет, я красивый ирландец с которым ты никогда не встречалась, но с твоей соседкой по квартире произошел небольшой несчастный случай, не дашь ли мне свой запасной ключ?»

Она обдумывает это.

— Ну, если в двух словах, то примерно так. Но в промежутке между всем этим он принес продукты.

— Стоп. Что?

— Продукты, — терпеливо повторяет она, как будто я не услышала ее в первый раз. Когда я продолжаю на нее просто смотреть, она жестом указывает на холодильник. — Целые пакеты всякого разного. Мы не съедим всего и за год.

Нахмурившись, я топаю к холодильнику и открываю дверцу. Внутри, как кильки в банке, разложены продукты: мясо, молочные продукты, напитки, закуски, деликатесные салаты и разнообразные нарезанные фрукты в квадратных пластиковых контейнерах.

И вода, конечно же. Дизайнерская французская вода в стеклянных бутылках уютно расположилась между всем остальным.

— В кладовке тоже полно всякой еды, — добавляет Элли. — Всякие причудливые штучки. О половине из них я даже никогда не слышала.

Повинуясь какому-то предчувствию, я открываю морозилку, которая оказывается до отказа набита пинтами фисташкового мороженого.

Я медленно поворачиваюсь к Элли, чувствуя себя словно во сне.

— Итак... я в шоке.

Она кривится.

— Удивлена, что твой богатый парень купил тебе продукты?

Мое сердце сжимается, а голос становится визгливым.

— Он представился моим парнем?

Элли закатывает глаза, как будто я веду себя нелепо со всеми этими ненужными вопросами.

— Послушай, я знаю, что ты очень скрытный человек и не любишь говорить о своей личной жизни. Учитывая все, что случилось у тебя с твоим бывшим придурком, я тебя не виню. Я все понимаю. Но ты живешь, как монашка, с тех пор как мы съехались...

Когда выражение моего лица становится мрачным, она быстро добавляет:

— Я не осуждаю тебя. Просто хочу сказать, что этот парень безумно горяч, обладает безупречными манерами, покупает тебе продукты и, вероятно, связан с английской королевской семьей. Тебе стоит за него держаться. Попробуй ему открыться.

Я приподнимаю брови.

— Английской королевской семьей? Ты ведь понимаешь, что у него ирландский акцент?

— Ирландия — это часть Великобритании.

— Не повтори это в Ирландии, суверенном государстве, не входящем в состав Великобритании. Не в Северной Ирландии.

Она пожимает плечами.

— Не велика разница. Все это находится на одном острове и в названии есть слово «Ирландия». Если бы жители хотели, чтобы люди говорили правильно, они бы сделали это дерьмо менее сложным. Мы же не называем Канаду Северной Америкой, не так ли?

— Нет, мы так и делаем, потому что Северная Америка — это континент, а Канада — его часть. Ты уверена, что закончила школу?

— География — не самая моя сильная сторона.

— Ты что, сказала это вслух?

Она закатывает глаза.

— Моя точка зрения заключается в том, что в венах Лиама, очевидно, течет голубая кровь. К тому же он безумно сексуален.

— Ты это уже говорила.

— Это стоит повторить.

Я захлопываю дверцы холодильника и морозильника и потираю виски.

— Я запуталась.

— А ты это уже говорила. А чего тут путаться-то?

— Прежде всего, ты дала ему свой запасной ключ.

Она хмурится, как будто я говорю на иностранном языке.

— Так вы с ним не встречаетесь?

— Ты вообще тут? Ты просто раздаешь ключи от нашей квартиры, как конфеты на Хэллоуин!

Она хихикает и снова поворачивается к яйцам.

— Он похож на воришку? Неужели ты думаешь, будто он решил, что покупка продуктов — достаточно хороший способ пробраться внутрь, чтобы привязать меня к стулу и порыться в моих трусиках в поисках спрятанных драгоценностей? Да брось! Кроме того, воры не носят костюмы от Armani и часы Patek Philippe.

Прекрасно. Она поняла, какую марку костюмов он носит. Я же поняла это только потому, что мне это сообщила Карла. И я ничего не знаю о часах, кроме того, что если они называются часами, то они дорогие.

— Но ты никогда раньше с ним не встречалась.

Она перекладывает яичницу со сковородки на тарелку и пожимает плечами.

— Мне известно, насколько ты молчаливая. У тебя может быть медовый месяц, но я бы узнала, что ты вышла замуж, только при получении открытки на почте. Я решила, что ты просто еще не рассказала мне о нем.

Бросив взгляд на дверь своей спальни, где, по-видимому, все еще спит Тай, она добавляет:

— Честно говоря, если бы этот мужчина позвонил в дверь и сказал: «Привет, я здесь, чтобы изнасиловать тебя», я бы сама сорвала с себя всю одежду. Он такой охрененно...

— Горячий. Я в курсе. Как и Тед Банди.

Меня раздражает, что Лиам оказывает на меня такое же воздействие, как и на нее. И на Карлу. Как и на каждую вторую женщину с парой функционирующих яичников. Даже полицейские были им ослеплены, а они вышколены быть очень подозрительными.

Есть в нем что-то такое, что заставляет ослаблять бдительность.

— Так что за придурок на тебя напал? — спрашивает Элли, добавляя острый соус в яичницу. — Что с ним за история? Может быть, он сидел на наркотиках? Его арестовали?

Она прекращает свое занятие и поворачивается, чтобы оглядеть меня с головы до ног.

— И что еще важнее, — нежнее добавляет она. — Ты уверена, что с тобой все в порядке? Все это выглядит больно.

Она явно ничего не видела в новостях и не слышала местных сплетен о трех мертвых парнях, найденных в переулке за закусочной «У Бадди». Но полиция приходила в больницу, значит, они определенно что-то знали. Лиам сказал, что ситуация улажена... но что именно он имел в виду?

Скрытие новостей?

Договор с копами, чтобы они не распространяли информацию?

И чтобы убрали трупы с места преступления?

— Тру? — зовет Элли с озабоченным видом.

— Да? Я в порядке, — уверенно говорю и отворачиваюсь, сосредоточившись на кофейнике. — Мне просто очень нужен кофе.

— Ну, дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится. Серьезно. Возможно, тебе стоит взять отпуск. Пусть синяки немного заживут, прежде чем ты вернешься на работу.

И тут я вспоминаю, что Лиам уже поговорил с Бадди об этом.

— Эм, можно я возьму твой мобильник? Моя сумочка осталась на работе, а я хочу позвонить своему боссу.

— Конечно. — Элли указывает в сторону фойе. — Сумка на столе.

— Спасибо. — Я наливаю себе кофе и достаю из сумочки мобильник Элли. Затем возвращаюсь в свою спальню, сажусь на край кровати и набираю номер закусочной.

— Спасибо, что позвонили Бадди, — произносит веселый женский голос. — Чем я могу вам помочь?

Это Лиза, одна из девушек, которая работает в дневную смену по выходным и иногда подменяет Карлу, если та больна.

— Привет, Лиза. Это Тру. А Бадди там?

— Приветик, Тру! Нет, Бадди уже ушел.

— Блин. У тебя случайно нет номера его мобильного телефона? Мой сотовый в сумочке, а я оставила ее в своем шкафчике. Мне нужно с ним поговорить.

— Подожди секунду. — Я слышу в трубке, как она копошится. — Ага, нашла. Ты готова?