На вопрос, что происходит между мной и Лиамом, я ответила, что понятия не имею, о ком она говорит, и улыбнулась.

Но она поняла. После моего отъезда она увидела новости о его аресте и освобождении. Слышала, как репортеры называли его чудовищем. Если кто и знает о сложных отношениях, так это она.

Она не спросила, где я живу, а я не стала рассказывать. Мы просто хорошо посидели, обнялись и попрощались.

Интуиция мне подсказывает, что мы еще с ней увидимся. Кто знает? Буэнос-Айрес — невероятное место, но если мне удастся получить лицензию адвоката в Бостоне...

Киллиану, возможно, придется время от времени уезжать в отпуск, верно? А мафиозный папа не может вот так легко оставить бизнес висеть на волоске.

Возможно, ему понадобится кто-то знающий, кто-то, кто сможет дать ему отдохнуть и набраться сил.

* * *

Обратный рейс в Аргентину на этот раз проходит быстрее, потому что я засыпаю. Просыпаюсь уже на взлетной полосе.

Когда я въезжаю в Estancia Los Dos Hermanos, Лиам ждет меня у дверей.

Я подбегаю к нему и прыгаю в его распростертые объятия. Он молча относит меня в дом — прямиком в спальню.

— Привет, милый, — бормочу в его профиль.

— Ты нужна мне голой, — рычит он.

Я улыбаюсь.

— Уже поняла.

Лиам опускает меня на кровать, стягивает с меня одежду, раздевается сам, а затем с благодарным стоном входит в меня. Я выгибаюсь ему навстречу, удивляясь, что слово «дом» может ассоциироваться с человеком.

Лиам нетерпелив, жаден, немного груб. Его рот и руки повсюду. Он кусает меня за шею, вонзаясь в меня. Я сцепляю лодыжки за его спиной, пытаясь притянуть его ближе.

Кончаю с его именем на губах.

Лиам же чертыхается и издает звук боли.

Тяжело дыша, я открываю глаза и смотрю на него.

— В чем дело?

— Я не надел презерватив, — объясняет сквозь стиснутые зубы.

Какое-то время мы лежим, глядя друг другу в глаза, пока наши сердца колотятся. Я провожу руками по его широкой спине, вонзаю пальцы в его упругие ягодицы и приподнимаю свои бедра к нему.

Губы Лиама приоткрываются. В его глазах появляется понимание.

— Детка, — шепчет он. — Ты уверена?

Вместо ответа я снова приподнимаю бедра и целую его.

Он обнимает мое лицо своими большими руками и целует в ответ, жестко.

— Хочешь от меня ребенка? — он рычит мне в рот, вонзаясь все быстрее и глубже.

Его руки дрожат, грудь вздымается — мысль о моей беременности явно сводит его с ума.

— Больше одного, — добавляю я, после чего Лиам тихо стонет.

Мама расстроится, что мы сначала не поженились, но я разберусь с ней позже.

Лиам начинает быстрее меня трахать, и я приближаюсь к очередной кульминации. Моя голова откидывается на подушку, мое тело в огне, мое сердце поет.

Лиам кончает первым. Все его тело напрягается, он дергается, хрипит, затем опускает голову к моей груди и вбирает в рот сосок, изливаясь в мою плоть.

Чувствуя его пульсацию глубоко внутри, я сама срываюсь в обрыв наслаждения. От ритмичных и сильных сокращений я задыхаюсь.

— Я люблю тебя. Детка, я так чертовски сильно тебя люблю, — шепчет он.

Его огромное тело согревает меня жаром. Его сердце колотится в мою грудную клетку. Слезы скатываются по моим вискам и застревают в волосах.

Я и раньше ошибалась. Любовь — это не кошмар. Это чудо. Благословение.

Обретение дома.

* * *

Мы дремлем какое-то время. Я просыпаюсь от невероятной радуги над далекими пастбищами, которая сверкает от недавнего дождя. Небо проясняется до пятнистой синевы. Снаружи поют птицы.

Рядом со мной спит Лиам, на чьем красивом лице играет легкая улыбка.

Я тихонько соскальзываю с кровати, стараясь не разбудить его. Он что-то бормочет во сне, переворачивается на другой бок и устраивается поудобнее.

Здесь он кажется более расслабленным, чем в Бостоне. Там я бы не выскользнула из постели так легко.

Накинув халат, босиком захожу на кухню, чтобы приготовить кофе.

На кухонном столе, рядом с огромным букетом роз, я замечаю маленькую черную бархатную коробочку.

Мое сердцебиение сбивается с ритма, рука сама взлетает вверх, чтобы прикрыть рот.

Я оглядываюсь через плечо, но из спальни не доносится ни звука. Поэтому я крадусь к столу и трясущимися руками тянусь к коробочке.

Внутри, прижавшись к черному бархату, лежит великолепное бриллиантовое кольцо. Огромный камень в центре ослепляет, по обе стороны от него — два кроваво-красных рубина.

От увиденного слезы набегают на глаза.

Большие руки обхватывают меня за талию и прижимают к теплой твердой груди.

— Однажды я сказал, что не стану принуждать тебя выйти за меня замуж, но беру свои слова обратно. Считай, что тебя заставили.

Ну, вот... Опять эти долбанные слезы.

— Ты самый властный, самый раздражительный и, безусловно, самый замечательный человек, которого я когда-либо встречала.

— Я знаю. Надень кольцо.

Я натягиваю его на безымянный палец. Неудивительно, что оно подходит.

Повернувшись, прячу лицо на груди Лиама и заливаюсь слезами.

Хихикая, он крепко меня обнимает, приглаживая рукой мои волосы.

— Так, когда же коллегия адвокатов уведомит тебя о том, что ты сдала экзамен?

— Пожалуйста, дай мне минуту, чтобы прийти в себя. У меня зашкаливают эмоции!

Игнорируя мои слова, он говорит:

— Потому что я могу сказать тебе сейчас, если хочешь.

Я отстраняюсь и таращусь на него.

— Откуда ты можешь знать? Результаты будут только в течение двух месяцев!

Он улыбается.

— Есть свои люди.

— Лиам! — Я стучу ему в грудь маленькими бесполезными кулачками. Что его никак не трогает.

— Это значит «нет»? — Он пожимает плечами и отпускает меня. — Как хочешь.

Я впиваюсь взглядом в его спину, когда он берет пульт от телевизора, который висит на стене кухни, рядом с кухонным уголком. И включает новостной канал. Я собираюсь потребовать больше информации о тесте, но отвлекаюсь на заголовок на экране.

— Техасский судья арестован за заговор с целью убийства.

Я замираю, когда диктор произносит имя, которое я слишком хорошо знаю.

Это судья, который заказал убийство моего брата.

Я слушаю в немом шоке, как диктор сообщает историю о том, как ФБР совершило налет на дом и кабинет судьи. Когда я перевожу изумленный взгляд на Лиама, он стоит, прислонившись к кухонному столу, и смотрит на меня любящими глазами с мрачным выражением на лице.

— Твоих рук дело? — шепчу я.

— Ты сказала, что не хочешь пачкать руки кровью, — он говорит негромко, не отрывая от меня глаз. — Я решил, что жизнь в тюрьме — лучший вариант.

Когда у меня подкашиваются колени, Лиам подхватывает меня, прежде чем я падаю.

Как обычно.

И я знаю, что так будет всегда.

Навсегда.

КОНЕЦ

ПРОЧИТАТЬ ВТОРУЮ КНИГУ СЕРИИ ПРО КИЛЛИАНА МОЖНО У НАС В ГРУППЕ: https://vk.com/book_in_fashion

Заметки

[

←1

]

тюремная татуировка.

[

←2

]

это противоречивое [двойственное] отношение субъекта к объекту, характеризующееся одновременной направленностью на один и тот же объект противоположных чувств и установок, обладающих равной силой и объёмом.

[

←3

]

Отсылка к «Трем поросятам»