— Ах, мисс Холл, — вполголоса промурлыкал Жилли, как будто я была ещё одной птицей, которую необходимо было разместить. — Я мог бы и догадаться, что вы найдёте сюда свою дорогу. Это был излюбленный насест вашей матери.

— Она часто кормила голубей на пожарном выходе, — сказала я, моё горло стянуло от воспоминания о лице мамы, омываемом светом, когда она выглядывала из окна, лепеча, подзывая птиц. — И она говорила с ними, — добавила я. — Неужели она... я хочу сказать, это что один из навыков, которому нас здесь обучают — разговаривать с птицами?

Жилли рассмеялся высоким жутковатым тоном, что заставило сову беспокойно заёрзать на его руке.

— Что ты думаешь, Блоссом? Ты готова к короткому вежливому разговору?

— Блоссом¹⁰? — спросила я, рассмеявшись от несоответственно яркого имени для создания, имевшего такую мрачную мину.

— Да, её собственное имя Блодьювед, с уэльского языка, но это труднопроизносимо даже для меня. Это имя означает "цветочное лицо", так что я зову её Блоссом. Я и думать не хочу, как она называет меня, — он поднял руку, так что лицо совы оказалось рядом с моим лицом. Она наклонила голову и издала долгое, печальное уханье, от которого я задрожала: — Ах, она уже заговорила с тобой. Ты ей нравишься. Расскажи ей что-нибудь, что не хочешь рассказывать той стае девушек, что собралась там внизу, и посмотрим, что она тебе ответит.

Чувствуя себя глупо, я подалась ближе к сове, которая повернула голову набекрень и стала оценивать меня своими жёлтыми глазами, размером с золотой дублон, и прошептала:

— Я не уверена, что это моё место.

В ответ Блоссом подняла свои огромные крылья и перебралась с руки Жилли на моё плечо, откуда она заулюлюкала мне в ухо. Она оказалась легче, чем я могла даже подумать, но её когти зажимали моё плечо в безжалостной хватке, которые, у меня не было никаких сомнений, они могут разорвать мою кожу и раздробить кости.

— Видишь, Блоссом думает, что ты принадлежишь этому месту, а она не принимает кого попало.

— Но не все считают, что моё место здесь, — сказала я, осмотрительно погладив перья совы. — По причине того, что мама была исключена.

Жилли что-то пробормотал себе под нос, что как я предположила, было бранным на его родном шотландском языке.

— Твоя мама была самой прекрасной, самой преданной из девушек, которые когда-либо ступали на холмы и тропы Блитвуда, и она решила уйти уже до того, как эти старые склочницы исключили её. Она сама мне об этом рассказала, стоя ровно на том месте, где сейчас стоишь ты. "Жилли, — сказала она, — я не могу оставаться в месте, которое подвергает гонениям бедные, беспомощные создания".

— Беспомощные создания? Она подразумевала образцы мисс Фрост?

Жилли нахмурился, он свёл вместе свои тёмные брови, подобно двум ястребам, сражавшимся за лёгкую добычу.

— Да, ей не нравилось видеть крошечных сияющих спрайтов, выставленными на показ подобным образом — я и сам это не люблю. Не то чтобы они не были опасными. Спрайты уводят многих странников в опасные места, — Жилли поднял свою тёмную голову и посмотрел на север в сторону леса Блитвуда. — Моя обязанность ходить за девочками, которые сбились с пути, прежде чем они будут пойманы более крупными созданиями. В лесу есть ужасные создания, мисс: гоблины, которые съедят плоть прямо с ваших костей; келпи, которые затянут вас в реку и высосут последний вдох из вашей глотки; боггарты, которые... ладно, неважно, что боггарты с вами сделают.

— А что насчёт Дарклингов? — выпалила я.

Жилли насупился.

— Ты видела одного из них?

Я кивнула.

— Прошлой ночью по пути назад из Рябинового круга. Он камнем обрушился вниз и распугал всех других созданий.

— Если он сделал подобное, значит, он хотел тебя лично для себя. Дарклинги самые худшие из всех них вместе взятых. Некоторые говорят, что первый Дарклинг был ангелом, который упал с небес из-за любви к женщине и именно поэтому они настолько жестоки к девушкам.

— Жилли... я нашла их перья рядом с мамой в тот день, когда она умерла. Возможно ли... — я умолкла, испугавшись, как сильно помрачнело лицо Жилли.

Блоссом, почувствовав расстройство своего хозяина, резко наклонила голову и заухала.

— Наверное, они пришли за ней напоследок, бедная девочка. Я считаю, что один из них заметил её в лесу и увлёкся ею. Говорят, что как только один из их демонов зацикливается на девушке, он не остановится, пока не будет иметь её — или она не умрет. Когда в тот заключительный год она исчезла, все считали, что она исчезла навсегда, но я этого не принял. Я пошёл в лесную чащу, нашёл и вернул её.

— Ты нашел её? — спросила я. — Она рассказала тебе, где была?

Он покачал головой.

— Она не сказала бы. Но думаю, она была с Дарклингом. Она... — он подался ближе и прошептал, даже несмотря на то, что на крыше мы были одни, за исключением птиц. — У неё в волосах было чёрное перо. Полагаю, она покинула Блитвуд, чтобы сбежать от его созданий, но один, надо полагать, последовал за ней, — Жилли склонил голову в точно таком же движении, как и Блоссом. Казалось, что он даже ощетинился как прихорашивающаяся птица: — Похоже, монстры всё-таки заполучили её.