- Мы сомневаемся в том, что Инга убила мужа, - ответила Измайлова, - позавчера утром, за несколько часов до трагедии, она звонила Наташе Навицкой и спрашивала, не знает ли та хорошего специалиста по семейному праву для развода и раздела имущества. Поэтому мы и сомневаемся в том, что она убила Антона. Ты ведь тоже довольно долгое время знаком с Ингой и, наверное, знаешь ее характер. Она - человек педантичный, рассудительный и действует, не отступая от намеченного плана. Спонтанность ей чужда, в этом Инга - полный мой антипод. И она не могла сначала принять решение о разводе, а через пару часов схватить нож. Поэтому Наташа и наняла Ефима и меня, чтобы разобраться в этом деле.
- Вас могут вызвать к следователю, - "обрадовал" Станислава Коган, - или в связи с текущей обстановкой он сам к вам приедет. Помните, что от ваших показаний может зависеть судьба молодой женщины, которая вам, смею предполагать, не безразлична. Отрицать факт ваших отношений не получится - вас хорошо запомнили соседи моей подзащитной, и одна из них даже записала номер вашего автомобиля...
- Думаю, она не преминет и с оперативниками или следователем поделиться информацией о человеке в красной "бэшке", - добавила Белла и сдержала чих от воспоминания о душе из санитайзера, который ей устроила Евгения Михайловна. - Если ты начнешь от всего отказываться: мол, Ингу знаешь только по творческим мероприятиям и дома у нее никогда не бывал, эти гаврики, чего доброго, сговор вам припишут...
- Сто пятая, часть вторая, пункт "ж" и "з" - уточнил Коган, - до 20 лет. А если очень не повезет, могут и пожизненку влепить...
- Вот рыжая мочалка! - не сдержался Вяземский, - чтоб ей нос любопытный прищемило! Вечно она со своего восьмого этажа выглядывала, когда я из лифта выходил и во дворе караулила, якобы я им цветы колесами помял или у детской площадки запарковался. Это ведь она номер вам скинула? Ей уже о спасении души пора думать, а не в чужую личную жизнь нос совать, - схамил артист.
- Евгении Михайловне нет еще и семидесяти лет, - Белла снова ощутила щекотку в носу и задержала дыхание, - и по нынешним меркам она еще, как Карлссон с крыши, в самом расцвете сил!
- Карлссон, - криво усмехнулся Стас, - да она - вылитая фрекен Бок. Ты ведь ее уже видела, Измайлова?.. То есть мадам Коган?
- Эта фрекен Бок может создать вам определенные сложности, - Коган испепелял Станислава ревнивым взглядом, - подобные дамы очень говорливы и обожают делать слона из мухи, а следователь охотно ухватится за версию заговора между женой убитого и ее любовником и прицепит Макаровой и вам сии два пункта "убойной" статьи...
- Избитый прием, ребята, - снисходительно усмехнулся Стас, - я не только в театре в камзолах и со шпагой бегаю на сцене, но и в полицейских историях играю, и этот прием мне хорошо знаком, обрабатывать фигуранта с двух сторон, не давая ему опомниться. Но сыграли отлично, молодцы. Прямо как у Строгова. Думаю, вас похвалил бы даже великий Станиславский... Но я не собираюсь отмалчиваться или неуклюже изворачиваться потому, что у меня на кону - главная роль в фильме Строгова и спектакль у Лаврецкого, а они не захотят иметь дело с артистом, на которого упала такая неблаговидная тень. Поэтому я готов ответить на ваши вопросы даже без этой психологической обработки. И буду рад, если смогу тем самым облегчить участь Инги.
Ефим и Белла обратились в слух, а Вяземский стал рассказывать..
С Макаровой, журналисткой рубрики "Селебритис лайф" в журнале "Даззлинг", Стас познакомился прошлой осенью на премьере "Короля Лира" у Венцепольского. Он сыграл в спектакле Кента. "Редкий случай в моей карьере, - заметил артист, - дали роль беспримесного "хорошего парня", хотя обычно предлагают антигероев. Я-то думал, Эдмонда сыграю, или герцога Корнуэльского...". Инга подошла к нему после закрытого спектакля, чтобы взять короткое интервью. Вяземский не мог пропустить такую яркую блондинку и предложил ей продолжить беседу на следующий день у Вольфа и Беранже - "где еще великий Пушкин кофе пил!". Потом Инга была приглашена на "пати" в апартаментах Вяземского по случаю открытой премьеры "Короля Лира". После вечеринки Инга осталась у артиста. Так начался их роман. На тот момент Станислав только что пережил разрыв с предыдущей пассией. Цепкая молодая актриса целых две недели названивала ему и закатывала истерики, являлась в театр и киностудию, где Стас снимался в сериале по мотивам нового детектива Кокиной, распространяла о нем грязные слухи в соцсетях... Утихомирило обиженную старлетку только приглашение на съемки в клипе модного певца на Бора-Бора. Предвкушая перспективу романа с эстрадным кумиром, красавица радостно помчалась покупать купальник и лосьон для загара, а Вяземский перевел дыхание и мысленно пообещал при случае угостить певца хорошим "Хеннесси" - за спасение. И с головой ушел в новые отношения. "Это было, как в золотые времена юности, - мы скрывали отношения, как могли, как в песне у Леонтьева:
Свою любовь, от глаз людей
Мы укрывали, точно воры,
И в многолюдье площадей,
И в тишине ночных соборов..." Инга тогда еще дорожила своим браком и не хотела его разрушать, а я уважал волю своей дамы..."
О муже Инга говорила, что он - врач, человек, очень далекий от мира искусства, но ни одного плохого слова о нем не сказала.
- Я несколько насторожился, когда она сказала, где именно он работает, - потер переносицу под маской Стас, - об этом родильном доме ходят всяческие слухи...
- Какие именно? - поинтересовался Ефим.
- Ну, я не могу поручиться за их достоверность... Якобы этот родильный дом - последняя надежда для женщин, давно и безуспешно борющихся с бесплодием. Слышал даже, будто там кудесники работают, - иронически усмехнулся актер.
"Кажется, Наташа узнала от другой соседки Макаровых, будто Инга в ссоре упоминала о каких-то подсудных делах на месте работы Антона... И Стас говорит о каких-то слухах.
Пару раз Инга пожаловалась, что Антон слишком часто одобрительно отзывается о главном враче родильного дома. Эта дама лет сорока пяти несколько лет назад не то развелась, не то овдовела и находится в активном поиске нового мужа. А еще Инга сетовала, что иногда своеобразный юмор Антона не приводит ее в восторг. "Я понимаю, - сказала молодая женщина, - медицинский юмор, конечно, специфичен, но есть же всему границы!"
Неделю назад Стас улучил возможность прорваться к Макаровой на Васильевский остров, пока не закрутили гайки и ограничения не набрали такой силы, как сейчас. Инга уже, как о решенном деле, говорила о разводе. "Эти испытания стали лакмусовой бумажкой для нас и наших отношений, - говорила она, - я увидела настоящее лицо своего мужа и больше не могу с ним оставаться. Бог ему судья, конечно. Но у меня больше морально нет сил..."
Тогда, выйдя из парадного, Станислав столкнулся с пожилой соседкой Макаровых. Дама демонстративно подтянула повыше маску и нарочно громко заговорила с сухонькой старушкой, проходившей мимо с пакетом из булочной, о том, что не зря велят людям оставаться дома, вирус уже ходит по городу и, если люди будут совесть иметь и делать, что велят, проблему удастся быстро решить, а есть вот некоторые несознательные, которым никто не указ, расхаживают по гостям, раскатывают по городу, и вот из-за них-то, а вот в Индии давеча... Старушка согласно кивала и так же громко говорила о том, что вот не понимают люди по-хорошему, видно, ждут, когда будет по-плохому.
- Ну а потом ввели пропуска даже для автовладельцев, - развел руками Станислав, - я пока не удосужился себе выхлопотать, и мы с Ингой больше не виделись. Вот и все, что я вам могу сказать. Есть ли у вас еще какие-то вопросы? Не обессудьте за малость.
- Все понятно, спасибо, - кивнул Коган. - Я могу дать вам несколько советов, в какой тональности вести беседу со следователем...
*
Угостив Коко еще одной конфетой, Катя снова уселась за стол и воскликнула:
- Ужасная, возмутительная выходка, и все ради того, чтобы подчинить жену своей воле, заставить ее чувствовать себя беззащитной и соглашаться с ним. Ты помнишь "Укрощение строптивой"?
- Самая моя нелюбимая вещь в мировой классике, - поморщилась Наташа, - и негативное впечатление от сюжета не могут исправить ни самые лучшие постановки, ни выдающиеся актеры в главных ролях. Я не могу получить удовольствие от истории, где муж третирует, унижает и морит голодом молодую жену и кромсает на кусочки ее платья, добиваясь от нее рабской покорности, и другие им восхищаются: вот, мол, и мы так же будем со своими... Я даже на премьеру к Лаврецкому не пошла.
- Ну вот, а Макаровы ходили, и Антону постановка понравилась, - Катя поджала губы. - Он еще говорил: побольше бы сейчас таких Петруччио, а то нынешние Катарины-эмансипе совсем распоясались. Аж облизывался от удовольствия, родственную душу нашел!
Наташа была неприятно удивлена тем, что ей открывалось. Она была уверена, что хорошо знала Антона - приятный в общении человек, хороший семьянин и прекрасный врач и не предполагала, что за этим скрываются такие чувства и поступки...
- Сказал, - продолжала Катя, - что женщина должна помнить о своей первостепенной функции, и сейчас зря упрекают мужчин в инфантилизме и безответственности. Какими им еще быть, если женщины их повсюду агрессивно теснят, - покраснела от возмущения писательница, - в общем, резюмировал: чтобы мужчины оставались мужчинами, женщина должна оставаться женщиной и мы сами виноваты в том, что вокруг так много "маменькиных сынков, лузеров и нытиков". Каково, а?
Наташа промолчала, подавляя желание поторопить Катю. Такими темпами подруга и до ночи не доберется до "кошмарной, подсудной" выходке Антона. Ох уж эта страсть Катерины к развернутым репризам!