ГЛАВА 19

— Нам надо поговорить.

Я сразу же разозлилась. Во мне кипела тихая ярость, с зубов стекал яд, на руках выросли крючковатые когти, я готовилась к войне. Причиной всему был голос. И этот человек. И абсолютно всё, что с ним связано.

Я медленно подняла взгляд и обнаружила, что крошка-Такер навис надо мной. Я была в процессе создания графики, и он прервал меня на том самом моменте, когда я пыталась поместить эмблему в правильном месте, чтобы та могла изменить судьбу компании. Но его голос так напугал меня, что моя рука дёрнулась, переместив эмблему в совершенно другое место, в правый верхний угол. Он уничтожил тридцать минут моей работы.

Я подумала о том, чтобы проигнорировать его и снова с энтузиазмом схватилась за мышку. На прошлой неделе я отправила письмо Дорис из отдела кадров, объяснив, что случилось с Генри, и что я чувствовала, что меня домогаются почти каждый день. Я не ожидала получить быстрый ответ, так как она всё ещё была в круизе, но она ответила через два часа. В её письме говорилось, что всё это было похоже на громадное недопонимание, и что мне следовало бы вежливо поговорить с ним об этом, если я снова себя так почувствую. Она была уверена, что мы можем разобраться без неё, и что Генри никогда этого больше не сделает. И она хотела, чтобы я отстала от неё к чертям собачьим, чтобы она могла позагорать на палубе своего лайнера.

— О чём? — спросила я, продолжив смотреть в экран компьютера. Разработка графики на 10% состояла из навыка, на 20% из вкуса, на 30% из умения твёрдо держать руку и на 300% из умения мысленно собрать всё воедино.

С числами не поспоришь. Не задавайте вопросов.

— Я не получил твои обновления по "Блэк Соул", сладкие щёчки, — зарычал он. — Они были нужны мне три часа назад, и я их что-то не вижу.

Внутри меня зашевелилось нервное чувство. Я проигнорировала письмо Генри сегодня утром в пользу проекта Эзры, с которым я работала весь день. У меня намечался серьёзный шаг вперёд в работе над его сайтом, поэтому я была очень вдохновлена и хотела создать что-то, что можно было бы показать ему.

Поскольку я игнорировала Эзру с субботы, я пребывала в неведении относительно того, когда это случится. Когда-нибудь, в отдалённом будущем, которое пока ещё было очень неопределенно, я бы нашла в себе смелость и смогла бы встретиться с ним снова, и тогда он был бы сильно впечатлён.

Честно говоря, он тоже не предпринимал каких-то особенных попыток связаться со мной, поэтому я чувствовала себя реабилитированной. В неутешительном смысле.

Победа! Кричала я каждый вечер, уткнувшись в своё мороженое.

И я не шучу. Шучу.

Вместо того чтобы размышлять о своей способности разрушать всё хорошее, я полностью отдалась его проекту, чтобы потом впечатлить его своим гениальным дизайном. А потом я собиралась продолжить игнорировать его до скончания века.

Ну, хорошо, это именно я крадучись сбежала из "Бьянки" в субботу, не попрощавшись. И да, с того самого момента я не предприняла ни одной попытки связаться с ним — ни по электронной почте, ни через текстовые сообщения, ни как-либо ещё. Но сейчас была среда. Среда! Он сказал, что я ему нравлюсь и затем так легко отпустил меня до самой среды, не написав ни одного письма, даже по работе.

А ещё я ненавидела быть такой девушкой.

Мне хотелось каких-то достижений, и я ненавидела быть такой не определившейся, неустойчивой, сумасшедшей, напуганной женщиной, которая не знала, чего она хочет или кого она хочет, и когда она всё это хочет.

Но я, казалось, никак не могла уговорить себя слезть с этого парапета нездоровых мыслей.

Я даже не могла выплеснуть свои чувства в рисовании. И, поверьте, я пыталась.

Я едва ли удостоила Генри взглядом, когда объяснила:

— Я была очень занята с проектом "ЭФБ Энтерпрайсес". Извини. Я пришлю обновления через некоторое время.

— Они нужны мне сейчас, — проскрипел Генри сквозь сжатые зубы.

Следующая встреча по "Блэк Соул" была запланирована на следующую неделю, и всё, что я должна была сделать — это поменять цветовую схему, которая им не понравилась.

Я использовала чёрные и белые цвета с включением ярко красного. Эта винтажная цветовая схема напоминала о Guns and Roses. "Дельцы" хотели чего-то более нежного и с более мягкими цветами. Вообще-то, мне следовало выбрать серый и жёлтый в первую очередь.

Мне пришлось бы серьёзно потрудиться, чтобы вернуться назад и поменять цвета, но мне не надо было создавать ничего нового. Мне только надо было выбрать несколько центральных цветов для того, чтобы закончить с этой работой.

Я оставила свою графику, так как желала сделать так, чтобы Генри ушёл. Отъехав на стуле от своего стола, я постаралась сдержаться, чтобы не зарычать:

— Они сейчас не готовы, но если это так важно, я могу перестать делать то, над чем работала, и начать заниматься ими.

Генри сделал кислую мину, напомнив мне обидчивого ребёнка.

— У меня есть ощущение, что два крупных проекта это для тебя слишком. Ты не готова к руководящей роли, детка. Я сказал папе, что ему следовало разрешить мне руководить проектом для "ЭФБ".

Я едва сдержалась, чтобы не дать ему по шее. Он что серьёзно сейчас набросился на мою рабочую этику? Если я и не успевала где-то, то это был проект "Блэк Соул", и в том была его вина. И я была бы более чем рада поговорить с его отцом о том, почему я не испытывала энтузиазма, работая с его сыночком-извращенцем.

Я не подала Генри виду и осталась профессиональной, сдержанной и только немного стервозной.

— Это не слишком для меня, — сказала я прохладным тоном. — Я выкраиваю достаточное количество времени на каждый проект, и я планировала заняться доработкой проекта "Блэк Соул" чуть позже на неделе, потому что у проекта "ЭФБ" более сжатые сроки. Для чего тебе сейчас обновления?

Проигнорировав мой вопрос, моё объяснение и мой первоклассный отчёт о проделанной работе, он постучал пальцами по перегородке стола и сказал:

— Мне нужны эти обновления до того, как ты уйдёшь с работы. Поняла?

Сжав зубы, чтобы не задушить его сказать чего-нибудь, о чём я пожалею, я кивнула.

— Хорошо.

— Хорошая девочка, — он ухмыльнулся.

Я ожидала, что он уйдёт, но он остался и стоял так ещё минуту, уставившись прямо мне на грудь. Он даже не пытался скрыть это. На мне была надета самая скромная и неказистая одежда, которая только у меня была. Я была почти полностью скрыта под своей хлопчатобумажной рубашкой и юбкой-макси с ацтекским принтом, и всё равно Генри пустил слюну по всему моему столу, как будто бы он находился в центре стриптиз-клуба.

— Ты не против, если я начну? — спросила я его напрямую.

Он нехотя поднял на меня свой похотливый взгляд, подмигнул мне и затем, наконец, ушёл.

И вот тут меня стошнило прямо на компьютер. Хорошо, может быть не на компьютер, но, по крайней мере, немного в рот. Господи, он был таким ублюдком!

Мерзким, отвратительным ублюдком.

После того, как он исчез, я начала подумывать пойти в отдел кадров и потребовать, чтобы они занесли это в его дело. Я совершенно точно не придумала себе его мерзкое поведение.

Он переходил всякие границы.

По крайней мере, согласно моим личным стандартам, он очень-очень сильно переходил границы. Может, Дорис не поняла меня. Может, она не осознавала, что он совершенно вышел из-под контроля. Я понимала, что она хотела сохранить свою работу, а написание формальной жалобы на сына босса вряд ли было лучшим способом сделать это. Но она не могла больше игнорировать его поведение. Он мешал мне. И дико раздражал!

Я встала и пошла к её столу, но её всё ещё не было на месте, поэтому написание письменной жалобы вряд ли что-то поменяло бы, если она собиралась отсутствовать ещё несколько дней. Развернувшись, я осмотрела весь офис, пытаясь решить, что делать. Я увидела офис мистера Такера и подумывала пойти напрямую к нему. Что бы он сказал? Что бы он сделал? Была ли я готова обвинить его сына в сексуальных домогательствах, сказав это ему в лицо?

Нет, не была.

Когда я вернулась к своему столу, я открыла все свои файлы по проекту "Блэк Соул". Но мысленно я была не готова начать работать над ними. Последнее, что я хотела, это дать Генри то, что он хочет. Он прервал меня посреди рабочего дня. Плюс, весь мой план сломался. Он был хуже всех!

От злости я достала свой телефон.

Генри получит обновления, когда я закончу их. Может быть, это будет сегодня. А может быть завтра. А, может, я вообще не буду их делать, и он может заняться ими сам.

Не слишком ли сумасшедшая мысль?

Вера ответила после третьего гудка:

— Как дела, Моллс? Ты на работе?

Она была где-то на кухне, судя по звуку звенящей посуды, кастрюль и сковородок. Я сразу же почувствовала себя лучше, более расслабленно. Когда всё казалось безумием, перепутывалось и выходило из-под контроля, она была тем столпом, который заставлял меня оставаться в здравом уме.

— Да. Кстати, напомни, зачем мне это? — попросила я, в надежде скрыть настоящую эмоцию в своём голосе. — Я смутно припоминаю, что вроде выиграла в лотерею. Скажи мне, что это правда.

— Во-первых, прекрати покупать лотерейные билеты. Они не решат твоих проблем. Во-вторых, тебе нравится твоя медицинская страховка. Поэтому ты на работе, — её голос сделался мягче. — У тебя был плохой день?

— Супер плохой, — призналась я. — Если, конечно, мне не окупятся мои лотерейные билеты.

— Не окупятся, — засмеялась она. — Извини, что разбила твои мечты.

Я простонала:

— Я больше чем уверена, что они уже разбиты.

— Эй, у меня есть новость, которая поднимет тебе настроение.

— Рассказывай, — вздохнула я. — Подари мне новых сил, чтобы опять взяться за работу.

Смех Веры выдавал её желание поделиться со мной своей информацией, что тут же пробудило моё любопытство.

Я услышала, как открылась и закрылась дверь, когда она ушла в более тихое место. Она понизила голос и сказала: