— Вам было слишком сложно вместе вести бизнес?

Он глянул на меня так, что меня снесло волной его горя. Моё дыхание остановилось, когда он произнес:

— У неё был роман с нашим шеф-поваром. Они сейчас женаты, — он отвернулся и сделался задумчивым и подавленным. — У них трое детей.

— О Боже, Эзра.

Его голова резко повернулась.

— Не надо меня жалеть. Я виноват не меньше. Со мной сложно. Раньше было ещё сложнее. Я... я могу быть закрытым, я слишком сосредоточен на работе и, как ты понимаешь, на всём том, что заставляет женщин убегать к другим мужчинам. Она... мы... Я стал лучше после того, что случилось. Благодаря Елене, я понял, что люблю ресторанный бизнес. Я нашёл в жизни то, чем горю. Это именно та цель, к которой я хочу стремиться всю жизнь. Сначала я был зол, но именно в это тёмное время родилась "Лилу". Я попросил Киллиана встать у руля, а всё остальное уже история. Это было десять лет назад. С тех пор я изменился, и теперь с тремя успешными и независимыми друг от друга ресторанами довольно сложно винить тот период времени, который принёс мне столько хорошего.

— То есть Елена всё ещё директор "Квинс"?

— Она совладелец, но она мало связана с бизнесом. Она управляющая в этом ресторане, и я разрешил ей выбирать меню и стиль. Но именно из-за меня он приносит деньги.

В его тоне звучала самоуверенность. Это была чистая правда.

И тут появилась армия официантов с нашей едой. Мы отстранились друг от друга, выпрямившись на стульях, затем отодвинули столовые приборы и стаканы, чтобы разместить всю еду.

Дэвид, тот же самый официант, что принимал у нас заказ, специально для меня рассказал про все блюда, и налил нам вина. Следующие десять минут мы пробовали еду и пили вино. Что-то как будто бы взорвалось у нас в головах.

Или, по крайней мере, в моей голове. Еда была такой же хорошей, как та великолепная еда, которую мы с Верой пробовали в "Лилу", или как то меню, которое Уайетт приготовил для помолвочной вечеринки, или те блюда, что готовила для меня Вера.

— Это невероятно, — простонала я и наколола на вилку кусочек стейка с кровью, который подали с тонкой картошкой фри и вкуснейшим соусом. — Я знаю, что у тебя проблемы с шеф-поваром, но я уверена, что твоя кухня не страдает от этого.

Он улыбнулся себе в тарелку. Когда он посмотрел на меня, его глаза потемнели и снова стали загадочными.

— Это старые рецепты, — объяснил он. — Повара могут приготовить их одной рукой. Но я не менял меню в течение нескольких месяцев. Мне надо, чтобы пришёл кто-то и взял всё в свои руки. Мне нужен лидер. Мне нужно вдохновение. Один я с этим не справлюсь.

Теперь я поняла.

— И что ты собираешься делать?

Он задержал на мне взгляд, его уверенность была непоколебима.

— Я собираюсь обновить свой веб-сайт, придумать обалденную стратегию для социальных сетей и нарисовать чертовски классную фреску на этой стене, — он указал на стену. — Я собираюсь сделать "Бьянку" неотразимой.

Кусок утки застрял у меня в горле, и я на секунду подумала, что мне может понадобиться приём Геймлиха. Случись это перед Эзрой и его модными клиентами, это было бы очень унизительно. Единственной альтернативой тому, чтобы Эзра извлёк кусок дичи из моей трахеи, была смерть.

Видимо, моя жизнь собиралась пойти по второму сценарию.

Я схватила стакан с водой и выставила себя на посмешище сделала все возможное, чтобы спасти себя от смерти.

Это не вполне сработало.

— С тобой всё в порядке.

Я подняла палец вверх, давая ему понять, что мне нужна минута и продолжила пить живительную влагу. Это был не самый грациозный момент, и мне, вероятно, пришлось бы вытереть рот салфеткой после всего этого, но зато я выжила.

Я была борцом.

— Я в порядке, — крякнула я. — Я просто не знала... что... это именно то, что я для тебя делаю.

Он приподнял одну бровь.

— Если бы ты знала, разве это поменяло бы что-то?

Что он имел в виду под этим? Что я не стала бы требовать от него не вмешиваться в проект? Наверняка. Но я не могла вынести такое количество диктаторов в своей жизни. Решив не озвучивать эту мысль, я решила, что сарказм — лучшая тактика.

— Ну, вероятно, я бы лучше старалась.

Один из уголков его губ приподнялся в удивлении.

— Серьёзно?

— Серьёзно. Но, я так полагаю, нам придётся довольствоваться тем, что есть. И, честно говоря, это совсем не здорово.

— Ты такое несёшь, Маверик.

Хорошо, что у меня во рту ничего не было. Его шутливый комментарий наверняка заставил бы меня снова подавиться.

— О да, и тебе это нравится, Батист. Тебе нужен кто-то, кто задаст тебе жару, а то ты так и будешь думать, что ты особенный.

Он опять наклонился вперёд и протянул руку, положив её по центру стола.

— О, так вот, что ты делаешь. Сводишь меня с ума, чтобы я вёл себя скромнее?

Я обнаружила, что тоже наклонилась вперёд.

— Конечно. И как, это работает?

— Ну, ты определённо сводишь меня с ума. Не уверен насчёт второй части.

— Вероятно, мне стоит лучше стараться.

Выражение его лица помрачнело, он понизил голос и снова стал неотразим.

— Пожалуйста.

О Боже. Пожалуйста. Одно простое, избитое слово, но что оно делало с моим беспокойным либидо. У меня мог случайно случиться оргазм.

Я отклонилась назад, так как боялась, что у меня потекут слюнки прямо на кок-о-вен.

— От тебя столько неприятностей, Эзра. Очень много неприятностей.

Он тоже отклонился назад, запустив вилку в горшочек с мидиями.

— Кто бы говорил, Молли Маверик. Это ты — ходячая неприятность. И это продолжается с того самого момента, как я тебя встретил. Я просто стараюсь не отставать.

Его обвинение заставило меня задуматься. Это не может быть правдой. То есть, да, мы начали ссориться уже с первого дня нашей встречи и делали это во всё остальное время, что нам приходилось взаимодействовать. Но никто никогда не называл меня ходячей неприятностью. Никогда.

В школе думали, что я буду воспитателем в детском саду. В колледже один из парней, с которым я встречалась, расстался со мной, потому что мы недостаточно часто ругались. Он сказал, что я скучная.

Я не была ходячей неприятностью, я не была сложной. Я была милой, и со мной было легко. Я была скромной. Я была тряпкой.

Я была создана для френд-зоны.

— Будем заказывать десерт? — спросил Эзра, хотя мы не съели и половины еды, которую заказали.

— Я бы хотела, — честно призналась я. — Но мне сегодня столько всего надо сделать.

Он посмотрел в сторону, и я не могла понять, был ли он разочарован или просто задумался.

— Вообще-то мне тоже.

— Спасибо за ужин, — сказала я искренне. — Это гораздо лучше полуфабрикатов, на которые я сегодня рассчитывала.

Он засмеялся, так как подумал, что я пошутила.

Я не шутила.

— Обращайся в любое время, Молли. Буду рад избавить тебя от полуфабрикатов.

Мои щёки уже болели от того, как много я сегодня улыбалась.

— Я приду в субботу. В девять подойдёт?

— Конечно. Я буду здесь и впущу тебя. Напиши мне на почту, что тебе нужно.

Так как я никогда не говорила, что думаю, я не понимала, что на меня нашло. Но я протянула к нему руку и сказала.

— Она идиотка.

Он резко взглянул на меня, его глаза вопросительно сверкнули.

— Елена, — пояснила я. — Я понимаю, что ты стал тем, кто ты есть, и получил весь этот опыт, который открыл для тебя столько возможностей в ресторанном бизнесе. Но, правда, она идиотка. С тобой сложно, но это не значит, что невозможно. Ты определённо трудоголик, но ты также внимательный, заботливый и один из самых достойных людей, что я когда-либо встречала. Ты не толкал её в объятия другого мужчины, Эзра. Она выбрала более дешёвый вариант, потому что она была не достаточно сильной для того, чтобы разглядеть удивительного человека перед собой.

Он замолчал на некоторое время, и я испугалась, что обидела его. Затем он резко встал и протянул мне руку. Я взяла её.

Конечно же, я взяла её.

— Я провожу тебя до твоей машины.

— Х-хорошо.

Мы вышли из-за столика, оставив на нём разрозненно стоящие тарелки с остатками еды и пустые бокалы. Он вывел меня на улицу. Я не была уверена, в курсе ли он, на какой машине я приехала, но оказалось, что он не был особенно заинтересован в моей безопасности или в том, чтобы отправить меня домой.

Мы вышли из "Бьянки", и он повёл меня на пустую веранду, которая была всё ещё закрыта на зиму. На стеблях плюща ещё не появились листья. Кирпичная кладка у нас под ногами была неровной. Воздух был всё ещё прохладный. Но это не имело значения.

Он подошёл ко мне, и я почувствовала тепло его тела. Ночное небо обрамляло его силуэт, над головой светили звёзды. По моему телу пробежала нервная дрожь, я уставилась себе на ноги, но потом подняла глаза наверх, пока от меня не осталось ничего кроме нервов, ожидания и надежды.

— Я хотел уберечь тебя от этого, Молли, — голос Эзры был нежным, хриплым. — Но я устал стараться.

И прежде чем я успела что-либо спросить, его губы прижались к моим. От его прикосновения у меня по телу прошёл ток. Меня удивило ощущение от прикосновения его губ, от того как его тело прижималось ко мне, и от осознания того, что Эзра Батист целовал меня. Я вероятно должна была ожидать этого, но, если честно, я никак не могла подготовиться к этому поцелую.

Он был всем тем, чего я никогда не чувствовала ранее, у меня никогда не было возможности насладиться чем-то подобным. Поскольку все мои плохие и очень плохие свидания были с мальчиками, которые притворялись мужчинами, одного этого опыта было достаточно, чтобы навсегда стереть воспоминания о них. Потому что Эзра не был мальчиком, который притворялся взрослым. Он был ничем иным как сексуальным, неотразимым, зрелым мужчиной.

Его губы умело двигались, лаская, пробуя на вкус, поглощая, пока я, наконец, не поцеловала его в ответ. Сначала его голод казался лёгким, но он становился тем сильнее, чем дольше мы стояли там. Его руки нашли мою талию и прижали меня к его телу. Мои руки с запозданием метнулись к его груди и крепко схватились за его футболку.