Уральск, больница скорой медицинской помощи, 22 июня, 13.10
В середине июня солнце пригревало всё сильнее, уральская земля постепенно оттаивала, раскрывая недра благотворному теплу. Забелин распахнул форточку, и лёгкий воздух освежающими струями потёк в его прокуренный кабинет. Он узнал, что сегодня должны выписать из больницы Виккерс и предложил Цыганкову поехать, встретить её у входа. Однако Сашка заупрямился, ссылаясь на занятость, хотя две недели назад всё было наоборот, и Цыганков сам его уговаривал.
Забелин закурил, пустил струю дыма в форточку. Однако сизый дым, подгоняемый втекавшим навстречу воздухом, бесформенными клубами валил назад, распространялся по кабинету.
Он посмотрел на бумаги, лежавшие на столе небольшой стопкой. Ничего срочного: справки о встречах с источниками, текущие ШТ8. Острых мероприятий не было и пока не предвиделось, нечем было себя задержать и оправдаться за то, что не поехал в больницу.
С одной стороны, ему хотелось увидеть Риту, поговорить с ней, а с другой, он размышлял, будет ли это правильным, не вызовет ли негативной реакции — возможно, они были виноваты в её ранении в большей степени, чем думали сами.
Какое-то время он стоял и курил у окна, решая для себя, как быть. Вялая борьба мотивов была прервана появлением Цыганкова.
— Что, Серёга, не поехал? — деланно удивился тот, с размаху опускаясь в старое продавленное кресло, стоявшее у стены.
— Нет, тебя жду.
Цыганков скривился:
— А может, без меня? Не люблю я эти мероприятия, вздохи, слезы, сопли.
— Знаешь, как говорится, долг платежом красен. Кто с тобой две недели назад поехал к Виккерс? Кого ты упрашивал, причём не очень долго?
Цыганков пригладил иссиня чёрные, непокорные волосы, стоявшие ёршиком на голове:
— Тебе же всё равно делать было нечего, хоть развеялся немного. А теперь, ты никак запал на неё?
Александр явно подтрунивал над приятелем и Забелин парировал:
— Конечно, что ещё оставалось делать? У нас ведь только ты числишься спецом по женской части. Я как-то в этом замечен не был.
— А пора бы уже, сколько можно болтаться холостяком, как нечто в проруби?
Цыганков помолчал, потом тяжело вздохнул, словно предстояло взвалить на плечи тяжёлую ношу. — Лады, раз просишь, выкрою время для тебя.
— Он выкроит время! — с наигранным возмущением воскликнул Сергей. — Большой босс, однако! Собирайся давай, дамский угодник!
На машине отдела они отправились к больнице, но трогаясь, не заметили, как из проулка, примыкающего к зданию Управления, следом выскочила бежевая вазовская «восьмёрка».
Несмотря на загруженность городских улиц, Забелин с Цыганковым за короткий срок добрались до места. Там уже стоял огромный чёрный джип, поджидая хозяйку. Возле джипа нетерпеливо прохаживался водитель Виккерс, он же по совместительству её телохранитель. Парень был не из тех шкафоподобных качков, которые сидели в баре накануне покушения, он выглядел вполне спортивно, чувствовалась хватка десантника или спецназовца какой-нибудь силовой структуры.
Оперативники подошли к нему. Забелин показал удостоверение.
— Маргарита скоро выйдет? — поинтересовался он.
Водитель посмотрел на часы:
— Говорили, в час дня, но до сих пор нет.
Забелин тоже невольно глянул на часы. Было уже двадцать минут второго. Наверное, что-то пошло не по плану. Может, надо было сделать перевязку, может, какая-нибудь ещё процедура осталась.
Он поёжился, представив, какие раны на теле Маргариты могли вызвать пули. Это нежное женское тело. Оно вовсе не предназначено для боли, для того чтобы его избивали, стреляли, резали. Это ведь не мужское тело — грубое и бесчувственное, тело бойца или солдата.
Неожиданно белая массивная дверь больницы распахнулась, в окружении двух врачей появилась Маргарита. Водитель поспешил к ней, чтобы поддержать под руку. Виккерс неторопливо шла к машине и только тут заметила двух оперативников.
— Двое из ларца, одинаковых с лица! — весело заметила она. Было заметно, что у неё хорошее настроение.
— Рита, — подошёл первым Цыганков, — мы рады, что тебя выписали из больницы. Хорошо, что всё обошлось.
Он ещё говорил, но Маргарита его не слушала, она с любопытством смотрела на Забелина, словно ждала от него чего-то. Сергей тоже подошёл. Он внимательно, осторожно посмотрел в её карие глаза. Ему на миг показалось, что он увидел в них знак вопроса, что-то невысказанное, требовательное, и этот её прямой взгляд смутил Забелина, заставил сердце забиться сильнее. Он почувствовал, как вспыхнуло лицо, отвёл глаза в сторону.
— Мы беспокоились за вас, — сказал Сергей чужим, как ему показалось, голосом.
— Правда, что ли? — поддерживая шутливый тон, спросила Виккерс.
Она решила, что произвела должное впечатление на Забелина, и у неё возникло желание немного подразнить его, чтобы понять — хватит ли у этого привлекательного мужчины выдержки общаться с ней? Не сбежит ли он, как до этого поступало большинство кавалеров?
Её считали стервой. Может, и правильно! Без известной доли стервозности в этой жизни не выплыть. И всё же ей хотелось чего-то надёжного, настоящего. Ей хотелось отношений именно с таким спокойным, уравновешенным человеком, который стоит перед ней, точно скала посреди бушующего океана. Хватит тратить время на фантазёров, инфантильных юношей, циничных ловеласов!
— Волноваться за пациентов больницы тоже входит в ваши обязанности? — спросила она вроде обоих, но по всему было видно, что её интересует ответ Забелина.
— Нет, конечно! — ответил Сергей. — Но мы считаем себя отчасти виновными в том, что произошло. Я думаю, что человеческая забота о ближнем отличает нас от дикарей, делает нравственнее.
— Чекисты и нравственность. Забавно! — усмехнулась Маргарита. — Что же, господа, благодарю, что приехали. Когда я немного приду в себя, то приглашу отметить благополучное спасение.
Охранник помог Маргарите сесть в машину, заботливо поддерживая её, и машина, мягко тронувшись с места, поехала по улице. Забелин увидел, как за стеклом салона мелькнуло бледное лицо Виккерс. Ему показалось, что она помахала рукой, а Сергей, глядя вслед отъезжавшей машине, виновато сказал:
— Надо было цветы купить!