6.

С непривычным для себя чувством внутреннего удивления, Егор вышел из дома, сел в свою, припаркованную на обочине машину — откуда-то он знал, что у него Хонда Цивик серого цвета. Так же, по заранее известному ему маршруту, Кочергин подъехал к офису фирмы «Стройресурс».

«Откуда я всё это знаю? — удивлялся Егор, — жена, своя машина, мне уже не двадцать…Что происходит?».

На работе оказалось, что у него отдельный кабинет и он начальник отдела. Он, а не Виталий Гребнев. Наоборот, как выяснилось, Гребнев менеджер в его отделе. В течение рабочего дня Егор несколько раз смотрел в сторону бывшего начальника. Тот сидел, ни разу не улыбнувшись, тяжело смотрел по сторонам исподлобья.

Егор хотел подойти к нему, поинтересоваться, как идет работы, но чувство внутренней неуверенности не давало это сделать. Еще живы были в памяти воспоминания, в которых Гребнев кричал на него и устраивал всякие пакости. Внутреннюю робость следовало еще преодолеть.

Отчего Виталия понизили в должности, Кочергину было неизвестно. Как же случилось, что через десять лет все изменилось, и Гребнев стал его подчиненным? Загадки, загадки…

Но не только эти загадки интересовали его, Егор надеялся найти на работе кое-что и о своей личной жизни. Самое простое, что можно было сделать – это посмотреть анкету, которую он заполнял при поступлении на работу. Такая простая мысль пришла ему в голову, во время езды к месту работы.

В офисе эйчаров Кочергин взял свое личное дело — тонкую папочку и открыл собственноручно заполненную анкету.

Жену его точно звали Светланой – значить он тогда не ошибся, когда дома прочитал её ээсмски. Его жену звали Светой, и она была беременна. Еще из анкеты он узнал, что её папа бывший военный, а мама врач. Есть и старший брат, проживавший с семьей в Германии.

Что ж, одно дело он сделал и теперь, появилась ясность хотя бы в этом вопросе. Но другие ответы, в том числе, почему он постарел на десять лет, Егор не получил и даже не знал к кому обратиться, чтобы их получить. Всё казалось ужасно запутанным.

Ближе к обеду Кочергин, отправившийся в комнату, специально отведенную для кофе-брейка, в которой был электрочайник, кулер, пару автоматов с шоколадками, услышал звонкий сигнал мобильника, лежащего у него на столе. Это была Света.

— Милый, мне тут позвонили из больницы, у меня не очень хорошие анализы. Предлагают лечь на сохранение.

— Так в чём дело, ложись, конечно!

— Я о тебе беспокоюсь. Как ты один будешь, тебе надо ужин готовить…

— Приготовлю как-нибудь, не умру. А что врачи говорят по срокам. Когда роды?

— Говорят, через две недели, примерно.

— Со мной всё будет в порядке, ложись. Я к тебе вечерком подъеду. Если не пустят в палату, подойдешь к окну?

— Конечно, милый!

Закончив разговор, Егор внезапно вспомнил свой сон — хранилище жизней, огромные залитые ярким светом залы с компьютерами и виртуальными мониторами, мегашар — купол с прозрачным полом. Если верить тому, что он видел, у всех – у него, у жены, у дочки, которая еще не родилась, история жизни уже записана, с началом и концом, с вполне конкретными датами. Компьютерная программа все рассчитала за них и все определила.

Он заходил по кабинету. Ему вдруг захотелось, чтобы дочь не попала в эту программу, ведь если она не попадет, то её жизнь никто не учтет, возможно, она будет жить тогда вечно? Эта мысль взволновала его. Бесконечная линия времени, вечность…Кто бы мог подумать, что она достижима. Наперекор всем законам физики, наперекор свойствам материи. Золотая мечта человечества!

В возбуждении Егор еще живее заходил по офису.

Как сделать так, чтобы дочь, не попала в эту программу или, вернее, как изменить её? Егор думал, что здесь должно быть техническое решение, ведь, если можно записать целую жизнь в один файл, значит, это файл можно откорректировать. Решение должно быть, он чувствовал, что такое решение есть.

«Если изменить файл, — думал он, — то дочь может избежать смерти в будущем. Но ведь бессмертия не бывает, и я сам не верю в него. Зачем же тогда думать о невозможном? – так может и крыша поехать. Но все-таки, что-то, наверное, можно сделать. Интересно, что бы сказала Светка на это? Что мне приснился бред? Или начала бы искать объяснение в соннике — она любит такие вещи, всякие там гороскопы, хиромантию. Надо сегодня вечером к ней съездить, куплю соков и фруктов, если разрешат, то передам».

Потом ему пришла мысль, что жизнь неродившейся дочери может быть вполне длинной и счастливой и в ней ничего менять не нужно. В любом случае, хорошо было бы найти её файл и просмотреть.

В это время раздался телефонный звонок, который отвлек его от мыслей о Свете и дочери. Это оказался Антон Карчевский.

— Как дела, Егор?

— Всё окей!

— Я тут в Бутово, на нашей площадке. Смотрю, отделочники так и сидят без плитки. Что за хрень, вы что там, не в теме??

Кочергин растерялся. Плитку отделочникам в Бутово должен был отправить он, давно, когда ему было двадцать три. И само Бутово за десять лет должно было быть отстроено.

— Чего молчишь? Твои косяки? — не отставал Антон.

— Я разберусь! — неуверенно произнес Егор. — Вообще я поручал это дело Гребневу, сейчас выясню, почему он не отправил.

— Гребневу? — в разговоре возникла минутная заминка. — Не надо, не выясняй, просто продублируй.

— Хорошо, понял! — согласился Егор и вдруг осознал, что нежелание Карчевского трогать Виталия, причины этого нежелания, ему, Егору откуда-то известны.

«У него что-то с женой Гребнева. Было или длится до сих пор, а Виталий знает и закрывает глаза. Но всё же, почему его тогда сняли с начальников отделов и заменили мной?».

— Ты как сегодня вечером? — прервал его размышления Антон. — Нас ждут в яхт-клубе.

«Я еще и в яхт-клуб хожу? — поразился Кочергин. — Хожу под парусами?»

— Ты куда пропал, не слышу!

— Здесь я. Думаю. Слушай, а в яхт-клуб обязательно? У меня жену положили на сохранение, хотел к ней заехать сегодня…

— На сохранение? Окей, пусть полежит, посохраняется, что ей там сделается? Начнет рожать — тебе позвонят по телефону, и мы подъедем. Она ведь не сегодня рожает?

— Нет, не сегодня.

— Тогда договорились, и учти — ненавижу ждать!

Антон Карчевский как всегда был безапелляционен и настойчив. В яхт-клуб он ездил не затем, чтобы плавать на яхте, а, чтобы встречаться с деловыми людьми, вести переговоры, знакомиться с богатыми бизнес-вумен или дочками богатых людей. Это был молодой человек, упорно разыскивающий себе спутницу жизни по ночным клубам Москвы. И однажды он такую нашел.

Девушка, выйдя за него замуж и пожив немного на Рублевке, возомнила себя крупной писательницей гламурного жанра, издала на средства отца Антона пару книг, а затем потребовала развода. Однако неудачный брачный опыт не остановил Карчевского, и он продолжил свои поиски второй половины в тех же местах и среди того же контингента, что и раньше.

Яхт-клуб предназначался для этих самых целей: потусоваться, отдохнуть, подцепить девчонку. А сама яхта у Антона была – подарок отца на день рождения. Только стояла она не здесь, в Москве, на причале Москва-реки, а в далеком Марселе, на Средиземном море.

Карчевский со своим предложением был абсолютно не вовремя. Егору не хотелось ехать. Во-первых, у него не было желания сегодня напиваться, а во-вторых, занятие съема девушек его тоже не прельщало. Но от Антона никак нельзя было отделаться, невозможно.

Расстроенный Егор взял в руки мобильник, и задумчиво начал крутить его, решая, звонит жене или нет.

Между тем, мысли неотступно возвращались к будущей дочери. Выходило так, если, конечно, верить сну, что её жизнь уже была известна, прожита от начала и до конца. Егору захотелось взглянуть на её файл. Если бы он только смог вернуться в тот сон назад. Но сны ведь не повторяются с точностью до детали.