Глава 13
Портер
- А что, если они меня возненавидят? – спросила она.
Я взял ее руку в свою руку и переплел наши пальцы вместе. – О, моя мама точно так и сделает.
Она резко вскинула голову. – Портер!
Смеясь, я не отрывал взгляда от лобового стекла и ободряюще сжал ее руку. – Ты не дала мне закончить. Я имею в виду, что она будет ненавидеть тебя около десяти секунд, пока не увидит его, и тогда она полюбит тебя.
Шарлотта посмотрела на детей, сидевших на заднем сиденье. Ханна крепко спала в своем автомобильном кресле, как это часто бывало, когда мы сидели в машине. Трэвис сидел рядом с ней, глядя в окно, и его лицо расплылось в эпической улыбке.
Он уже целую неделю так улыбался.
И очень скоро он сможет так улыбаться постоянно.
Последние семь дней мы с Шарлоттой играли в опасную игру. До даты суда оставалась еще неделя, и мы могли надеяться, что охранный ордер будет отменен. Однако мы не позволяли этому остановить нас.
С того дня, как Шарлотта впервые позвала меня к себе, не было ни одной ночи, когда бы мы не заснули вместе. Половину этих ночей, когда она была уверена, что никто к ней не зайдет, мы проводили в ее квартире. Вторую половину мы провели в моем доме. Но это не имело значения, где мы оставались. Все, что имело значение – это то, что мы делали это вместе.
И, Боже, как же я был счастлив!
Каждый день она смеялась. Каждый день мои дети улыбались. И с каждым днем я все больше и больше влюблялся в жизнь, которую отчаянно хотел сохранить.
- Ты уверен, что нам следует это делать? – прошептала она. – Может быть, нам стоит подождать до окончания нашего судебного заседания?
Я ухмыльнулся. – Детка, моя семья празднует это событие. Это означает, что и вы празднуете.
- Я знаю, но полиция буквально три часа назад прекратила наше расследование. Может быть, нам не стоит сегодня испытывать судьбу с законом.
Я свернул на длинную, покрытую дубом подъездную дорожку Таннера. – В этом деле не было никакого везения. Перестань нервничать. Здесь мы в безопасности. Мои родители не собираются предупреждать власти.
- Я не знаю, - пробормотала она. – Это чувствуется…
- Хорошо. Это именно то слово, которое ты искала. – Я ухмыльнулся и подмигнул ей. – Но если ты думаешь, что мне сейчас хорошо, подожди, пока не увидишь меня в плавках.
Она начала нервничать с тех пор, как я сказал ей, что моя семья устраивает импровизированный пикник, чтобы отпраздновать мое освобождение из потенциального статуса заключенного. Я еще никому из них не рассказывал о том, что мы с Шарлоттой снова вместе. И поскольку я вообще не отходил от нее, то старался избегать их. За это время Трэвис не переставал расспрашивать меня о моих родителях и Таннере. Сегодня представилась отличная возможность убить двух зайцев одним неожиданным выстрелом. А сейчас, когда температура уже перевалила за девяносто, наступило самое подходящее время для того, чтобы открыть пляжный сезон у пруда Таннера.
Свирепо глядя на меня, она спросила. – Все так плохо, да?
- Плохо? – мой рот открылся в притворном ужасе. – Милая, я заполняю розовые плавки лучше, чем любой другой мужчина, которого ты когда-либо видела.
Она моргнула, ее красивое лицо совершенно ничего не выражало. – Пожалуйста, Господи, скажи мне, что ты шутишь.
Я шутил. И она это знала.
- Неа.
- Я такая счастливая девушка, - невозмутимо произнесла она.
Я поднес наши соединенные руки к губам и поцеловал костяшки ее пальцев. – И не забывай об этом.
- Ханни, проснись. Мы уже приехали! – воскликнул Трэвис, когда я припарковал машину.
- Ура, - прохрипела она еще до того, как ее веки открылись.
Я взглянул на Шарлотту, которая смотрела на высокий загородный дом, нервно морщась в уголках глаз.
- Все будет хорошо, - заверил я ее.
- Ты должен был предупредить их, что я приеду, - прошептала она, когда дети выбрались из машины.
- И испортить сюрприз? Ни за что.
Она облизнула губы и обратила свой полный паники взгляд на меня. – Я не хочу быть сюрпризом.
Я громко рассмеялся и распахнул дверь. – Хорошо, Маленькая Мисс Самовлюбленность, потому что не ты будешь сюрпризом. А он. Они, вероятно, даже не заметят, что ты здесь в течение первого часа.
- Хорошо, - прошептала она, но не сделала ни малейшего движения, чтобы выйти из машины.
Двумя пальцами я убрал ее длинные волосы с шеи. – Шарлотта, мои родители – хорошие люди. У них двое сыновей. Они знают, через что тебе пришлось пройти. Они не собираются судить тебя за то, как все развивалось в последнее время.
- Я знаю… я просто чувствую себя врагом в их глазах.
Трэвис постучал в ее окно. – Шарлотта, пойдем! Я собираюсь научить тебя ловить рыбу. – Он ухмыльнулся и поднял свою бело-голубую коробку для снастей.
Понизив голос, чтобы Трэвис не услышал меня, я сказала ей. – Ты не враг ни в моих глазах, ни в его, и в тот момент, когда моя семья увидит это, они станут единственными глазами, которые имеют значение.
Она сделала глубокий вдох и выдохнула с отработанным самообладанием. – Окей. Да, ты прав.
- Ммм, - промурлыкал я. – Перестань соблазнять меня такими сексуальными словами и давай познакомимся с моими родителями.
Она рассмеялась, и это было самое сладкое прикосновение на моей коже. Мне никогда не будет достаточно этого.
Распахнув дверцу, она вышла из машины. Трэвис тут же взял ее за руку и потащил за угол дома. Подхватив Ханну и посадив ее себе на бедро, я догнал их и обнял ее за плечи.
Вместе обошли вокруг дома.
Мы еще не успели сделать последний вираж, как запах бифштексов и звуки смеха мамы и Таннера наполнили воздух самым удивительным образом.
Это был дом и счастье в одном флаконе.
С тех пор как Таннер купил этот дом, мы часто устраивали пикники. Он всегда готовил еду. Моя мама заботилась о Ханне. Мой отец рыбачил вместе с Трэвисом. И я тупо наблюдала за ними, пытаясь изгнать из своего сердца всепоглощающую ненависть и гнев.
Моя жизнь за последние три года прошла в различных уровнях ада.
Но не в этот день. Только не с Шарлоттой рядом. Моими детьми. Ее сыном.
Нет. В этом дне не было ничего адского.
Он был чертовски прекрасным.
Когда мы направились к каменному патио, Таннер первым заметил нас.
- Черт. Возьми, - сказал он, стоя за гигантским грилем из нержавеющей стали, который обошелся ему в небольшое состояние.
- Что? – прощебетала мама, стоя у стола для пикника, помешивая то, что, как я молился, было ее макаронным салатом с беконом. Ее голова медленно поднялась к моему брату, но ее глаза нашли мои по пути наверх. Она начала улыбаться, но ее взгляд скользнул к Шарлотте, а затем вниз, к Трэвису.
- О, Спасибо, Господи, - воскликнула она, закрывая рот руками, и на глаза ее тотчас навернулись слезы.
Рука Шарлотты напряглась вокруг меня, но я крепко обнял ее и прошептал. – Расслабься. Она всегда так реагирует, когда видит меня.
Шарлотта вдруг резко остановилась. – Я не уверена насчет всего этого, Портер.
- Все в порядке. Клянусь тебе.
Мама закричала, зовя отца, когда они с Таннером бросили еду и помчались к нам.
Она направилась прямо к Трэвису, низко наклонившись, чтобы обнять его. – Ой, как же я по тебе соскучилась!
Таннер протянул мне руку. Я сжал ее, и он притянул меня к себе, чтобы быстро похлопать по спине, и прошептал. – Мне нужно знать, как ты это провернул?
Я усмехнулся. – Скорее всего, нет.
Отойдя, он взял Ханну из моих рук и пощекотал ей живот. – Что там у тебя, солнышко?
- Ничего, - небрежно ответила она, как будто это были не самые хаотичные две недели в ее жизни. – А где мои надувные нарукавники? Я готова к плаванию.
- Потрясающе. Хорошо поболтали. – Таннер рассмеялся и поставил ее на ноги. – Нана купила тебе совершенно новый комплект на этот год. Иди, посмотри на кухонном столе. И скажи дедушке, чтобы он выключил телевизор и вышел на улицу.
Я улыбнулась, глядя, как она бежит прочь в розово-фиолетовом полосатом купальнике и белой пачке.
Когда я снова взглянул на брата, он смотрел на Шарлотту с самодовольной улыбкой.
Я еще сильнее прижал ее к себе. – Ты ведь помнишь Шарлотту, верно?
Он кивнул. – Конечно, помню.
- Ленивец, - поприветствовала она его.
Брови Таннера взлетели вверх. – Мы все еще не покончили с этим?
- Истина не умирает, - возразила она.
Он усмехнулся и, глядя себе под ноги, покачал головой. – Ну, если не считать твое явно плохое зрение, я рад, что ты здесь.
Она тяжело сглотнула и посмотрела на меня снизу вверх. Ее карие глаза были наполнены беспокойством, но она прошептала. – Я тоже рада, что я здесь.
- Да ладно тебе, Нана. Прекрати. – Трэвис засмеялся, извиваясь в ее объятиях.
Она неохотно отпустила его. – Извини. Я не видела тебя уже две недели. Я действительно считаю, что мне нужно больше, чем одно объятие.
- У тебя же есть миллион, так что… - проворчал он.
- Миллион и еще одно объятие никогда никому не причинит вреда, - возразила она, улыбаясь.
- Мам? – позвал я.
Она резко вскинула голову, но сосредоточилась не на мне. Взгляд перешел к женщине в моих объятиях.
- Привет, - прошептала мама.
- Привет, - так же тихо ответила Шарлотта.
- Шарлотта, это моя мама, Линн Риз. Мама, это моя девушка, Шарлотта Миллс.
- Пап! – заворчал Трэвис. – Ты же знаешь, она терпеть не может, когда ты называешь ее своей девушкой.
Я поднял палец в воздух и поправил. – Нет. Она терпеть не может, когда я называю себя ее бойфрендом. Но обожает, когда я называю ее своей девушкой.
- Вообще-то… - начала Шарлотта.
- Неа! Сегодня я отвергаю ваши недовольства. Это праздник в мою честь.
Она закатила глаза и посмотрела на мою мать. – Мне очень жаль. Я относительно новичок в этих родительских делах, но если у вас есть какой-нибудь совет о том, как мы можем предотвратить превращение Трэвиса в такого же бестолкового, как Портер, я готова выслушать.
Моя мать была удивительной женщиной. Из тех, кто в жаркие летние дни раздают мороженое соседским ребятишкам. Она добровольно работала с пожилыми пациентами в различных домах престарелых по всему городу. И каждый год она готовила сотни гигиенических наборов для местного приюта для бездомных. Когда Кэтрин умерла, она сделала огромный шаг вперед, чтобы помочь мне. Ради моих детей она отложила всю свою жизнь. Она водила Трэвиса на прием к врачам, когда мне нужно было работать, и научила Ханну писать ее имя, когда ей было два года. Она была сердечной и заботливой. Великодушной и доброй.