Глава 31

«Срок был всего два месяца... это произошло внезапно, ты ничего не мог сделать, даже если бы был с ней... она не сказала тебе о беременности, потому что ты только вышел из комы... теперь она в порядке. Она сильная девушка, хотя на вид и похожа на пичужку». Эти слова закружились в голове Даниэля в спирали болезненного замешательства, способного его уничтожить. Лорен беременна. Лорен, потеряла ребёнка. Даниэль закрыл лицо руками, до крови кусая губы. Во рту появился сладковатый вкус, когда он думал о боли, которую, должно быть, почувствовала Лорен, поняв, что из чрева ускользает жизнь. Снова вспомнилось всё зло, которое он ей причинил. Его мучило видение тёмных, опустошённых болью глаз Лорен, в тот момент, когда изрыгал на неё собственное разочарование, со злобой, обострённой токсичным опьянением. Он не найдёт оправдания, чтобы снять с себя ответственность за то, что использовал её, причинил боль и уничтожил.

Лорен была чистым бриллиантом среди кучи стеклянных осколков; его задачей было защитить, но вместо этого он бросил её на съедение волкам, жаждущим разорвать.

Маленькая, стойкая Лорен. Пока унижал перед кучкой похожих на него извращенцев, она противостояла ему и несмотря на всё, умоляла бежать, в последней отчаянной попытке спасти его от самого себя.

— Почему ты не сказала, как только я вышел из реабилитации? Бл*дь, Бетт. Я до сих пор работаю над собой, и это...

— Это знание сбило бы с курса твой рехаб. — Бетт оказалась жесткой и непреклонной, как всегда, когда дело касалось его. — Джеймсон слишком долго откладывал начало съемок, только чтобы дождаться, когда великий Джо Кинг восстановится. Такой, как ты безумец, побежал бы к Лорен, чем разозлил бы босса.

Резко дёрнувшись от раздражения, Даниэль встал с дивана.

— Теперь она уже знает, что я вышел и снимаюсь в фильме. Что Лорен подумает, ведь я её ещё не искал? Вообразит, что мне наплевать на то, что она потеряла нашего малыша!

— Может, она не читает газеты...

— Иногда ты включаешь такую суку.

Бетт стояла перед ним, скрестив руки на груди и подняв подбородок.

— Я сука, которая спасла твою задницу, не забывай об этом. — Она смягчила взгляд, прежде чем продолжить. — Ты должен был вернуться на путь истинный, взять снова под контроль свою жизнь, но прежде всего испытать себя и свою выносливость.

Даниэль глубоко вздохнул, сжимая челюсти.

— Я усердно готовился, пока находился в рехаб и после него, чтобы быть достойным снова предстать перед Лорен; и если она захочет — вместе начать новую жизнь. Но в свете того, что ты рассказала мне о ребёнке, я не могу больше ждать, я должен встретиться с ней прямо сейчас.

Бетт скривила губы в быстрой полуулыбке, одной из тех, что предвещали приход неприятной новости.

— Ты всё ещё уверен, что хочешь вернуть её?

— Что это за вопрос? Конечно, я уверен. Все шесть месяцев я только и думал о ней.

— Быть может, она больше не та девушка, которую думал, что ты знаешь.

— Бетт, говори ясно, или, клянусь Богом, я вытащу из тебя слова способом, который ты не оценишь.

Женщина, нисколько не напуганная угрозой, села на диван, наливая себе апельсиновый сок.

— Я ездила в Чарльстон, чтобы передать ей твой подарок.

— В Западной Вирджинии?

— Верно. Теперь она живёт там. Она изменила статус, жизнь и друзей. Лорен уехала вместе с братом, нашла себе новый дом, новую работу. Она начала с нуля.

Последние слова Бетт подчеркнула, повысив тон.

— У неё уже есть парень? — спросил Даниэль дрожащим голосом.

— Понятия не имею. Я не спрашивала, но дело не в этом.

Даниэль хотел ей возразить. Мужчина между ними мог оказаться непреодолимым препятствием, и сама мысль о том, как Лорен счастлива с кем-то другим, вызывала в нём ревность и собственничество, каких он никогда не испытывал. Во время реабилитации психотерапевт неоднократно повторял, насколько эгоизм и стремление к собственному удовлетворению могут вызвать убийственные механизмы для такого алкоголика, как он.

Сейчас он почувствовал, что достиг нового уровня эгоизма: он хотел, чтобы Лорен была только его, хотел спрятаться с ней на территории Вайоминга и начать узнавать друг друга заново.

Однако за эти долгие месяцы изоляции он научился мириться с мыслью о возможности проиграть, справляться со страхом неудачи и соглашаться с тем, что он не всемогущ. Результат в этом матче был далеко не однозначным, но ставка была настолько жизненно важной, что приходилось рисковать всем.

В эти мысли проникли слова Бетт с типичным ей прагматизмом.

— Прошло много времени с тех пор, как вы расстались, и когда познакомились, вы были другими людьми. Не говоря уже о том, почему вы начали встречаться.

Даниэль почувствовал в глубине себя тонкое надоедливое раздражение.

— Встреча с ней была лучшим, что случилось со мной в жизни.

— Даже больше, чем твоя карьера?

Он ответил, без колебаний.

— Даже больше, чем моя карьера. Всё остальное не имеет значения, если рядом нет Лорен, и я не могу этим поделиться с ней.

Бетт стала серьёзной, приблизилась к Даниэлю и положила руку ему на плечо, легонько надавливая.

— Подумай хорошенько, прежде чем действовать. Ты можешь вернуться к старым привычкам, доктор сказал, эта опасность сохранится на всю твою жизнь. Даже если Лорен согласится вернуться к тебе (а это не обязательно), она должна вписаться в твою рутину. Ты всегда будешь окружён женщинами, которые без колебаний упадут в твои объятия. — Она поджала губы и с нежностью посмотрела на Даниэля. — Ты откажешься и от них? От беспорядочного секса, разнообразия ощущений?

Даниэль посмотрел на Бетт с уверенностью, которая разрушила стену сомнения, разделявшую их до этого момента.

— Что такое разнообразие по сравнению с настоящей любовью? Нельзя сравнивать пустоту, которая следует за удовольствием, полученным от незнакомки, с чувством тепла, которое способна мне подарить только Лорен. — Он тоскливо поморщился. — Я не жалею о пережитых мною переживаниях, даже самых уродливых. Я не могу пожалеть о том, что всякие Адамы или Аиды согревали мою постель, какой смысл? Прошлое невозможно стереть, но можно извлечь из него уроки.

Бетт чмокнула его в щеку.

— Ты стал мудрым.

— Нет, я влюблённый мужчина.

— Ну, если действительно уверен, ты знаешь, где её найти.

Когда Бетт оставила Даниэля одного, его начали атаковать сомнения. В своих чувствах к Лорен он был уверен, реабилитация не только вылечила его от зависимости, но и позволила полностью пересмотреть каждый аспект своей жизни. С присущей ей силой и сладостью Лорен заняла место в его сердце, и никакая женщина не могла её заменить. Но было ли правильно просить Лорен вернуться к нему после всего, через что он заставил её пройти?

Разве он мог гарантировать, что больше никогда не причинит ей вреда?

Угрызения совести за унижения и оскорбления, которые он ей нанёс, когда снова упал в пучину алкоголя и превратился в зверя, лишённого человечности, мучили Даниэля в течение нескольких месяцев. Полное страдания лицо Лорен не покидало его даже по ночам, наполняя кошмары мучительными воспоминаниями. Его излечение требовало, чтобы он признал перед ней свои ошибки и лично попросил прощения. В первую очередь именно для этого он искал бы её. Но как осмелиться и попросить Лорен дать ему ещё один шанс? И, прежде всего, насколько неправильным было бы использовать искусство убеждения, чтобы вернуть её к себе, учитывая, что он ничего не делал, кроме как манипулировал ею, с тех пор, как увидел в первый раз?

Если он действительно её уважал, если на самом деле любил, то должен был дать ей пространство, выслушать, сделать так, чтобы Лорен выбирала без принуждения, хочет ли ещё раз дать надежду их любви. Но если в глубине души Лорен не сможет найти достаточно веской причины, чтобы снова сойтись, если она не будет к этому готова… придётся её отпустить, и на этот раз навсегда.

* * *

— Лу, увидимся вечером. — Кларк поцеловал сестру в лоб и посмотрел на неё с серьёзностью, как смотрел при прощании уже много месяцев. — Ты будешь в порядке?

Лорен фыркнула, делая вид, что теряет терпение.

— Прекращай, ладно? И уходи, мы оба опаздываем.

Она посмотрела на Кларка с блеском веселья во взгляде, и ему стало спокойнее.

— Ухожу.

Он взъерошил ей волосы и направился к двери.

Лорен отодвинула чашку с кофе, которое пила, и расслабилась, благословляя этот момент одиночества. Затем ополоснула чашку в раковине и поставила на сушилку. Погода менялась, СМИ предсказывали надвигающуюся метель, но даже без помощи специалистов она могла это предвидеть из-за боли, усиливающейся в колене. Готовясь преодолеть новый день, Лорен надела тутор, ветровку, шерстяной шарф и взяла берет. Прежде чем уйти, она тоскливо уставилась на дверь спальни, поддавшись искушению после короткого армрестлинга со своей совестью.

Лорен приподняла матрас, достала предмет, что прятала пару недель, и который мог взорвать Кларку мозг, узнай он. Крепко держа журнал People, она осторожно погладила смятую обложку. Лорен чувствовала себя наркоманкой, пристрастившейся к ощущениям, вызываемым глянцевой бумагой под кончиками пальцев, а также мазохисткой, видя удовольствие, которое получала от боли, листая журнал до страницы с загнутым углом.

Она сделала долгий вдох, прежде чем опустить взгляд и в сотый раз перечитать статью о великом возвращении в кинематограф Джо Кинга, актёра, который, как феникс возродился из пепла. Подробно и красочно журналистка рассказала о месяцах, предшествовавших поступлению в рехаб, даже прикрепила фотографию, на которой Джей Кей нюхал кокаин в бассейне в окружении голых девушек. Затем тон статьи изменялся, и в ней хвалили то, как актёр отрезал свою старую жизнь, вплоть до своего возвращения в кино (фильм снимали по роману, получившему престижное литературное признание).