Разглядываю его худое лицо, я смотрел на него большую часть своей жизни, а сейчас кажется, что вижу его впервые, словно передо мной другой Арчи. Наверное, потому, что в постели мы раскрываемся иначе. Становимся более честными, ведь наши истинные желания всегда возвращают нас в первозданный вид.

Теперь, когда я смотрю на него, то не вижу теплых глаз и яркого, живого лица, думая о нем, просто как о друге. Или, по крайней мере, вижу вовсе не это.

Вместо этого я отмечаю полноту губ Арчи, зная, каково ощущать их вкус на своем языке. Глядя в его глаза, вспоминаю, как он закрывает их, когда кончает, как они зажмурены, а рот приоткрыт в бессвязном крике. Однако он по-прежнему мой лучший друг, и внезапно я понимаю, как же охренительно мне повезло.

— Спасибо, — хрипло говорю я. Арчи недоуменно моргает.

— За что?

— За ожидание. За то, что был моим, даже когда я не знал этого. Арчи выдыхает с облегчением и счастьем на лице.

— Мик, — шепчет он. — Иди сюда, любовь моя.

Я все еще не двигаюсь по направлению к кровати.

— Ты всегда называл меня так.

— Потому что это правда, — уверенно произносит он. — Вот кем ты для меня являешься. Ты мой, Мик. Я люблю тебя.

Простая истина в его словах поражает меня. Я чувствую, как мои губы дрожат, а глаза щиплет от слез, и выражение его лица смягчается.

— Иди сюда, — зовет он и тут же смеется, когда я с размаху прыгаю на кровать, отчего он слегка подпрыгивает на матрасе. Я попадаю прямо в его объятия, прижимаясь ближе и утыкаясь лицом в его грудь.

— Все в порядке, — тихо говорит он. — Я с тобой, любовь моя. Мой Мик.

— Я принадлежу тебе, — уверенно отвечаю я. — Теперь я это знаю.

— И не забудешь об этом? — настойчиво спрашивает он, его лицо тут же проясняется, когда я яростно трясу головой.

— Никогда, — со всей страстью обещаю я. — Я тоже люблю тебя, Арчи. Так сильно.

Ликование отражается в чертах Арчи, и он крепко обнимает меня. Мы долго лежим, нежась под беспорядочно натянутыми на нас одеялами.

В конце концов я отстраняюсь, посмеиваясь над его протестами, и обтираю его тело, чувствуя мощный прилив нежности, пронзающий меня от того, как он доверчиво мне улыбается. Я одарен столь замечательным человеком. И вдруг понимаю, что перемена, которую я искал в своей внешности, произошла внутри меня. В моей душе открылся этот неиссякаемый колодец любви и нежности.

— О чем думаешь? — тихо спрашивает Арчи.

Я сажусь на пятки и провожу пальцами по его лицу.

— Что все, через что прошел в детстве, стоило того. Потому что теперь, когда ты смотришь на меня, я знаю, как выглядит настоящая любовь. И знаю я это, потому что видел много ужасного, и способен отличить настоящее от подделки. Как будто ты мой приз за все то дерьмо, что мне довелось пережить.

— Иди ко мне, — приказывает он, и я прижимаюсь к нему. — Это слово никогда не будет использоваться касаемо нашей совместной жизни. Потому что нас ждет только счастье.

— Ты уверен в этом, да? — спрашиваю я, и толика страха все еще сковывает меня, как отголоски ночного кошмара, который не покидает нас мгновенно.

— Да, — твердо отвечает он. — Мы будем жить вместе, будем любить друг друга и весело проводить время. И ты никогда от этого не устанешь, Мик. Ты будешь наслаждаться каждой гребаной секундой.

Я расплываюсь в расслабленной улыбке.

— Ты же здесь босс.

— И не забывай об этом, — говорит он, пока мы крепче прижимаемся друг к другу.

Спустя какое-то время Арчи шевелится. Наступившая ночь успевает окутать номер темнотой.

— Это лучшее третье свидание в моей жизни, но каков был первоначальный план?

Я морщу нос.

— О, я собирался пригласить тебя на трапезу вслепую.

— Что? Я киваю.

— Поесть в темноте.

— В темноте? Я ухмыляюсь.

— Звучит очень весело. В ресторане кромешная тьма.

— И за это платят деньги? Да я ужинал так на прошлой неделе, когда у нас отключили электричество. Я и не подозревал, что это были изыски для гурманов.

— Ты побыл неандертальцем.

— Я хочу побыть в постели, — хрипло говорит он и проводит пальцами по моим голеням, заставляя дергаться и извиваться, потому что я невероятно боюсь щекотки, и маленький мерзавец это знает.

— Давай закажем еду в номер, — предлагает он. — Давай закажем столько еды, что не сможем всю ее съесть. Будем есть голышом, чего точно нельзя делать в обесточенном ресторане.

— Это не обесточивание, а намеренное отключение света, — поясняю я и тут же беспомощно ему улыбаюсь.

— Окей. Как скажешь. Мы едим голыми. И в темноте, так что ты получишь этот опыт. — Арчи смотрит на меня. — Я собираюсь есть свою еду с тебя.

Мой член тут же оживает.

— Да неужели? — прочищаю я горло. — Будешь есть с меня? Он кивает.

— Медленно и тщательно. Ты же знаешь, я люблю вылизывать свою тарелку дочиста.

— Нет, — заливаюсь я хохотом.

— Точно тебе говорю, — шепчет он, нежно сжимая мою мошонку своими тонкими пальцами.

— Обслуживание в номер, — кричу я, улыбаясь, и смех Арчи окутывает меня как мягкое, теплое одеяло.

Следующим утром я просыпаюсь все с той же улыбкой на лице. Однако она меркнет, когда я замечаю холодную кровать и пустую комнату.

— Арчи, — зову я, но мне не нужно ждать ответа, тишина дает понять, что его здесь нет. Он умеет заполнить пространство своей яркой индивидуальностью. Обычно где-то фоном играет музыка, слышится шорох его движений и монотонное бормотание, которое он издает, когда пытается на чем-то сконцентрироваться, хотя это может помешать концентрации всех остальных. Он как-то рассказывал, что хирург пригрозил воткнуть скальпель ему в одно место, когда Арчи надоел своим мычанием Take That «Could It Be Magic».

Отбрасываю простыни и оглядываю комнату диким взглядом, но его одежды нигде нет. Заглядываю в ванную, однако там тоже тихо и пусто, а использованные полотенца аккуратно висят на краю ванны. В остальной части номера так же ни следа, я падаю на кровать, хватаясь за голову руками с дикими, ужасными, паническими мыслями, мелькающими в мозгу.

Может, он передумал? Неужели я не оправдал его ожиданий? Может, он сейчас пытается придумать способ сказать мне, что это было ошибкой, и он хочет вернуться к тому, чтобы быть просто друзьями. Я знал, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Меня охватывает отчаяние и настигает реальность того, насколько Арчи важен для меня. Он значит все. Это простая, неопровержимая истина.

Но потом рассудок медленно возвращается, и я качаю головой. Он не ушел. Мы уснули в объятиях друг друга. После этого он бы ни за что не свалил. Только не мой Арчи.

— О чем, блядь, ты сейчас думаешь Мик? — бормочу я в пустоту комнаты. Он сказал, что любит меня, и я глубоко уверен в этом, никогда не чувствовал такого раньше. — Я ему позвоню, — мой голос звучит уверенно в тишине комнаты.

Поднимаюсь на ноги и наклоняюсь в поисках телефона, одновременно с тем, как щелкает замок и открывается дверь. Я даже не успеваю прикрыться простыней, когда она распахивается, так что первое, что видит Арчи — моя промежность. Он удивленно моргает с полными руками бумажных пакетов, от которых доносятся восхитительные ароматы.

— Тааак, — протягивает он. — Это, конечно, прекрасный способ поприветствовать меня, любовь моя, но может, в следующий раз стоит сначала проверить, кто входит. Я мог оказаться горничной.

Смотрю на него, чувствуя, как этот невероятный водоворот эмоций проносится сквозь меня. Небывалое облегчение от того, что он здесь, и огромная любовь к нему, которая, переполняет меня изнутри. Должно быть, Арчи чувствует мое эмоциональное состояние, потому что улыбка исчезает с его лица, он бросает пакеты на стол и тянется ко мне. Осознаю, что все это время не дышал, лишь когда, наклоняясь к нему и зарываясь лицом в волосы, выдыхаю.

— В чем дело? — спрашивает Арчи, все его тело натянуто как струна и я растираю руками его спину.

— Я думал, ты ушел, — говорю я, смущаясь. — Просто запаниковал.

— Я пошел купить твоих любимых шоколадных круассанов на завтрак. — Арчи напрягается. — Ты подумал, что я тебя бросил? — удивленно спрашивает он.

Я хватаю его за руки.

— Всего на секунду, а потом понял, что ты этого не сделаешь, и стал искать телефон.

— Собирался побегать за мной?

Он, кажется, слишком доволен этим, и я прищуриваюсь.

— Возможно, — пытаюсь я быть небрежным. Его бровь изгибается, и я сдаюсь.

— Однозначно.

Арчи счастливо улыбается мне своей белозубой улыбкой.

— Класс. Никто никогда не бегал за мной.

— Это не так, — тихо говорю я, притягивая Арчи в свои объятия и от ощущения тепла его тела меня прошивает дрожь счастья. — Ты просто никогда этого не замечал.

Арчи обнимает меня в ответ.

— Это потому, что я был полностью поглощен кем-то другим. — Он делает паузу. — Приятно знать, что теперь это не игра в одни ворота.

Я отстраняюсь.

— Честно говоря, думаю, это всегда было обоюдно. Я ненавидел каждого твоего бойфренда, хотел все твое время лишь для себя. Я счастлив рядом с тобой, и скучаю по тебе, когда тебя нет. На что это похоже?

— На бойфренда? — неуверенно спрашивает он, и я улыбаюсь.

— Держу пари, так и есть, — крепко его обнимаю. — Мы бойфренды, партнеры, любовники и лучшие друзья. — Я откидываю челку с его лица. — Прости, что сомневался в тебе.

—Думаю, тебе это было нужно, — замечает Арчи как ни в чем не бывало.

— Зачем?

— Потому что ты должен понять, что даже сейчас, когда мы вместе, мы все те же люди. Я все еще Арчи, твой лучший друг, который безумно любит тебя и никогда не оставит. Арчи, который думает, что солнце светит из твоей задницы и который будет заботиться о тебе до самого конца. А ты все еще Мик. Серьезный, глупый и странный. Умный и нежный, который всегда позаботится обо мне. То, что мы теперь вместе, делает нашу дружбу в миллиард раз лучше, но в глубине души мы по-прежнему лучшие друзья.

Я улыбаюсь.

— Три свидания, — удивленно говорю я. — Три простых свидания изменили для меня все. Помогли мне прозреть. Подарили тебя.