Глава 12

Когда я наконец перестала всхлипывать, то выпрямилась и прислонилась к фонарному столбу. Горло и глаза щипало из-за рыданий.

Эта ночь была близка к получению звания «Самой катастрофичной ночи за всю мою жизнь». А тот факт, что все вокруг просто излучали счастье, делал меня еще более жалкой.

Я посмотрела в небо, откуда подмигивали звезды. «Пожалуйста, — молча взмолилась я. — Пусть это окажется просто кошмарным сном».

Я все стояла и стояла, надеясь, что все происходящее нереально, пока кто-то не прикоснулся к моей руке.

— Майя, посмотри на меня, — попросил он.

Тут я поняла, что не проснусь. Потому что это был не сон, это была моя жизнь.

Я отдернула руку, глядя на отца опухшими от слез глазами. Хотя нет. Он больше не был моим отцом. Человек, которого я звала папой, не мог позволить себе поход в такой дорогой ресторан, как «Маса», да еще и с какой-то развратной шлюхой. Папа не лгал своей семье о командировках. И уж точно, черт побери, не изменял моей маме.

— Не прикасайся ко мне, — вскрикнула я, не замечая боль, появившуюся на его лице. — Ты теперь для меня незнакомец.

— Это… это не то, что ты думаешь, — оправдывался он. — Почему ты не дашь мне шанса все объяснить?

— Да что ты говоришь? А что же, по-твоему, это было? Может, мне только привиделось, как ты целуешь ту женщину? Определение «командировки» изменило свое значение на «поход в дорогущий ресторан в Нью-Йорке с проституткой»? Потому что если эти вышеописанные события не произошли, тогда это было именно то, что я подумала! — закричала я, не обращая внимания на взгляды прохожих.

— Я… Мы… Она… — Папа замолчал, очевидно, не в состоянии подобрать слова.

— Как ты мог так поступить с мамой? — Моя нижняя губа дрожала, и, к своему ужасу, я опять ощутила слезы в глазах.

Отец глубоко выдохнул, пробежал рукой по волосам. Хоть в них и не было седины, но его лицо стало таким уставшим, что он впервые стал выглядеть старше своих сорока трех лет.

— Наверное, лучше поговорить об этом дома, — тихо предложил он.

Я не могла в это поверить. Ему хватило наглости использовать слово «дом»?

— Ни фига, — выплюнула я. — Пусть все знают, какой ты кобель!

— Майя! Следи за языком! Я, знаешь ли, все еще твой отец.

— Нет, больше нет! Я ненавижу тебя! — После этих слов из моих глаз вновь хлынули слезы, так что я едва поняла, что кто-то обнял меня в защитном жесте.

— Ненавижу тебя, — повторила я, рыдая в чью-то грудь.

Мне было наплевать, чья она. Просто сейчас мне была необходима поддержка.

— Ребята, почему бы нам не вытащить Майю отсюда? — Я смутно слышала, как Адриана предложила это. — Мне жаль прерывать вас, мистер Линдберг, но думаю, будет лучше оставить Майю в покое на некоторое время.

Очевидно, она услышала отрывок моей напыщенной речи.

Сдавшись, отец согласился, и человек, чьи руки так бережно меня обнимали, повел меня к машине. Подняв голову, я поняла, кто это был.

Я удивленно моргнула. Даже сквозь слезы мне удалось рассмотреть лицо Романа.

* * *

— Как думаешь, Майя будет в порядке? — шепотом спросил Зак у Адрианы, наклоняясь, чтобы посмотреть на сиденье, где, свернувшись калачиком, спала брюнетка.

— Она должна быть в порядке. Ей просто нужно время, — вздохнув, ответила Адриана.

Бедная девочка. Она через многое прошла с начала учебного года, а ведь еще и половины семестра не минуло.

— Какая ирония. Из всех суши-баров в мире он выбрал именно наш, — шутливо сказал Паркер.

Адриана закатила глаза.

— Приятно слышать, что у тебя еще есть чувство юмора.

Паркер пожал плечами.

— Измены — неотъемлемая часть жизни Валески. Некоторые скрывают это лучше других. А некоторые воспринимают лучше других. — Он посмотрел на Романа, который сидел с отсутствующим выражением на лице. — Мы ничего не можем сделать, кроме как оказать поддержку.

Она не хотела акцентировать на этом внимание, но Паркер был прав. В их городе измены встречались чаще, чем модные машины — от строгих «мерседесов» до показушных «ламборгини».

— Кто-нибудь, разбудите ее. Мы почти на месте. — Паркер проверил время на своем «ролексе». — И она до сих пор ничего не ела.

— Я разбужу, — вызвался Карло. Он был на удивление тих после инцидента за ужином.

— Нет, лучше я, — неожиданно заявил Роман, удивив всех друзей.

На него уставились, как на пришельца. Игнорируя шокированные взгляды, Роман поднялся и отправился к мягкому креслу, где дремала Майя.

— Ого. Ему что, мозг пересадили? — вылупил глаза Зак.

Карло приподнял брови.

— А ты удивлен?

— Нет, наверное, — покивал Зак. — Мне кажется, он именно тот человек, с которым ей сейчас лучше поговорить.

Адриана предпочла промолчать. Она сосредоточила взгляд на Майе и Романе, на ее губах появилась крошечная улыбка.

Настало время сесть поудобнее и насладиться шоу.

* * *

— Майя, просыпайся! — Кто-то тряс меня за руку. Лучше бы ему уйти. — Проснись!

— Отста-ань, — пробормотала я, устраиваясь в кресле поглубже. Сладкая сонная дымка рассеивалась, что очень не радовало.

Кто бы меня ни будил, он вздохнул и отпустил мою руку. Чудесненько, может, теперь я снова могу поспа… Минуточку! Это что, паста?

Мои ноздри расширились, когда до них долетел бесподобный запах итальянской еды. Пришлось неохотно открыть один глаз, и рот тут же наполнился слюной при виде тарелки пасты.

— Вот что привлекло твое внимание, — ухмыльнулся Роман, присаживаясь напротив.

— Ой, нашелся самый умный, — проворчала я, сев прямо и схватив вилку, на которую жадно накрутила пасту.

Вкусно-то как! Сегодня просто день потрясающей еды.

У Романа слегка отвисла челюсть, когда я засунула еду себе в рот. Что ж, ела я далеко не как леди. К черту, я была голодна! Последним, что я ела, был ланч, поэтому…

Я перестала жевать, вспомнив, почему не поела. Аппетит как ветром сдуло.

— Что не так? Не вкусно? — спросил Роман, когда я оттолкнула тарелку. Я была слегка на взводе.

— Нет, все в порядке, я просто… не голодна, — буркнула я, глядя на свои колени. Поверить не могу: я снова готова была зареветь.

Сколько раз в день девушки могли плакать? Видимо, множество.

— Чушь. Ты же только что чуть на еду не набрасывалась. — Роман помолчал. — Ты снова думаешь о том, что произошло за ужином? — угадал он, продемонстрировав удивительную проницательность.

Я кивнула, решив попридержать язык.

— Ты собираешься рассказать своей маме?

Я посмотрела на него.

— Вау, а ты знаешь, как заставить человека почувствовать себя лучше, — всхлипнула я, хотя понятия не имела, что ему ответить.

Собиралась ли я рассказывать маме? Было бы неправильно скрывать это от нее, но в тоже время, правда могла ее уничтожить. Я не знала, что делать.

— Нет смысла отрицать это или убегать. — Тон Романа был горьким. — Лучше столкнуться с проблемой лицом к лицу и спасти то, что осталось.

Я подтянула колени к груди и посмотрела на него.

— Почему ты вдруг стал таким милым?

Роман поднял голову.

— В каком смысле?

Я невольно хихикнула, глядя на выражение его лица под названием «Перепуганный олененок Бэмби».

— Ну, ты всегда такой грубый со мной. А сейчас — наоборот. В чем дело?

Он поерзал в кресле.

— Мы заключили перемирие, помнишь? — пробормотал он.

— Да, но ранее это не помешало тебе обозвать меня дерьмовым произведением искусства.

Роман пожал плечами.

— Ну, ты и правда выглядела как дерьмовое произведение искусства. Думаю, я просто сделал тебе одолжение, сказав правду, чтобы ты не пошла на бал в таком виде и не стала посмешищем.

— Будто это когда-нибудь произойдет. Я встречаюсь с Паркером, помнишь? Они не посмеют. — Я шутила лишь наполовину.

— Ах. Точно. Как я мог забыть? — кисло ответил он.

Я странно на него посмотрела. Иногда он вел себя очень подозрительно.

— В любом случае, мне доводилось быть кем-то похуже, чем посмешищем в школе, — тихо добавила я.

Не знаю, почему я чувствовала себя такой уязвимой, тем более с Романом Фьори. Наверное, сегодняшний день отобрал все силы, и я не могла возвести свои защитные стены. Кроме того, он был добрым с тех пор, как мы покинули «Маса».

Или так, или причина в том, что я полнейшая идиотка.

Роман уставился на меня, и эмоции калейдоскопом пронеслись по его лицу, прежде чем остановиться на той, которую, не знай я его лучше, можно было бы определить как чувство вины.

Какое-то время мы смотрели друг другу в глаза. Странное чувство зародилось у меня в животе, но тут он разорвал зрительный контакт и указал на еду.

— Ты должна поесть. Не хочу, чтобы ты упала в обморок перед тем, как пойдешь домой.

— Я правда не голодна.

— Ну почему с тобой так сложно? Ешь, или я накормлю тебя силой, — скомандовал Роман своим обычным недовольным тоном.

— О, а вот и Роман, которого я знаю и ненавижу, — поддразнила его я, совсем не злясь. Я и вправду сходила с ума.

— Ешь, — приказал он.

Когда я не шевельнулась, он взял вилку с пастой и поднес к моему рту.

— Ты уверена, что хочешь дразнить меня?

— Ладно, ладно! — Я вырвала вилку у него из рук. — Ты такой вредный, — промямлила я, хотя вкусно было до невозможности.

Роман лишь усмехнулся, а в его великолепных фиолетовых глазах вспыхнуло самодовольство.

Секундочку. Что? С каких это пор я считала его глаза великолепными? И вообще, с каких пор я начала обращать внимание на его глаза в принципе?

Я покачала головой, надеясь очистить мысли, а затем засунула вилку в рот. Каким-то образом ко мне вернулся аппетит.

Странно.

* * *

Когда на следующий день я вернулась из школы, то была шокирована видом сидящих за столом родителей, пока бабуля ковыляла по кухне, делая чай с хризантемами и причитая о том, что люди пьют чересчур много кофе.

Странная она женщина, моя бабушка.

— Привет, Майя! — прощебетала мать, скривившись, когда сделала глоток чая. Ей явно не хватало кофе. — Как дела в школе?

— Хорошо. — Я крепче сжала лямки рюкзака и посмотрела на отца. — Что ты здесь делаешь?

— Я… раньше вернулся из командировки, — сказал он, откашливаясь и напряженно глядя на меня.