Если бы он только знал, что меня задержало…

Чувство исчезает, отодвинутое множеством мыслей о Дилане.

— Скажи это, Рэйчел.

— Сказать что?

— Что тебе нравится. — Он пульсировал во мне.

— Я обожаю это.

— Попроси.

— Пожалуйста, — я хныкала, ненавидя способ, которым он вырвал из меня признание.

Я должна чувствовать себя виноватой, предаваясь здесь таким воспоминаниям. И для чувства вины есть много причин.

Но не чувствую.

— Я сказал, проси, — прорычал он.

И я попросила повторно.

Он наполнял меня снова, медленно и глубоко.

— Тебе кажется это неправильным?

— Нет.

— Как это ощущается?

— Как будто я твоя.

— Эй. — Пол наклоняется ближе, убивая мои мечты о Дилане, говоря так тихо, чтобы только я могла его услышать.

— Хорошо, что ты успела. Мне было бы не по себе, если бы у тебя возникли неприятности в первую же неделю из-за того, что я пригласил тебя на поздний концерт, и ты опоздала. — Он поднимает брови.

Я улыбаюсь тому, что цель моей радости нечто менее изменчивое, чем Блэйн, и довольная тем, что мой отказ пойти на свидание с Полом не привнёс между нами неловкости.

Если бы он только знал причину моей задержки.

— Никто не поверил бы тебе. Пара скучных виолончелистов, идущих на рок-концерт?

Я притворяюсь, что сжимаю шею, и изображаю шокированный вид. Если я рассмеюсь, Блэйн взбесится. Но если бы он знал, какой нескучный вечер был у меня вчера, когда я умоляла Дилана быть внутри меня везде, насколько широко он распахнул бы глаза?

От этого мне хочется смеяться ещё больше. Поэтому я сцепляю пальцы.

— Скорее всего, нам бы и убийство с рук сошло.

Пол окидывает комнату с озорным огоньком в глазах.

— Интересно, как далеко мы могли зайти. Сделать пирсинг на лице?

— Поучаствовать в драг-рейсинге.

— Украсть драгоценности!

Он ухмыляется наряду со мной.

— Спасибо тем, кто не опоздал. — Блэйн вышагивает перед подиумом, и мы обращаем внимание на него, чтобы он не обратил свою ярость на нас.

— Сегодня, я хочу пробежаться по третьей части. Некоторые из вас могли не играть эту сложную партию прежде, но я хочу, чтобы вы копнули глубже. Речь о страсти. Я знаю, что у вас всех она есть, иначе вы бы тут не сидели. Найдите её в себе и вырвите эмоции из своих тел, мне это нужно. Пойдите мне навстречу и раскройтесь.

Я закрываю глаза на мгновение, слушая вводные такты перед тем, как обратить внимание на сигнал Блэйна. Каждая нота напоминает мне о Дилане. Скрип моего смычка от трения о поверхность струны. Каждый дрожащий звук от моей виолончели превращается в живое существо. Дилан принёс подобные ощущения в моё тело, заставляя его бурно реагировать. Тонкий танец звука, ярости и удовольствия, которое выгибает мою спину даже сейчас.

Я касаюсь струн так, как Дилан касался меня. Притворяюсь, что я — это он, прикасающийся ко мне, поднимающий меня выше, берущий глубже и сильнее, чем я могла себе представить. Моя виолончель становится мной. Я становлюсь Диланом. Играю так, словно занимаюсь с ним любовью.

Всё ещё ощущая вибрации от физической связи прошлой ночи, я играю лучше, чем когда-либо. Прошлая ночь открыла что-то страстное и глубокое во мне, предоставила доступ к навыкам, открытым лишь для живого огня.

Несколько человек вокруг меня кивают, когда мы заканчиваем. Мы все стремимся скорее уйти, но речь Блэйна длиной пятнадцать минут о пятничном мероприятии и ожиданиях от нас всех загоняет нас в ловушку, заставляя оставаться на местах. Мне трудно сосредоточиться, зная, что альфа-рок-звезда ждёт меня в великолепном гостиничном номере, поскольку Блэйн гундит с неприветливым выражением лица. Хотя одобрение, исходящее от других музыкантов, чрезвычайно приятно.

Я собираю свои ноты и встаю, разминая голени, что только напоминает мне о боли в каждой мышце и о её происхождении. А ещё о том, кто стал её причиной.

Что Дилан собирается сделать со мной сегодня? Я хочу играть для него — внезапно решаю я. Я видела, как он играет, но он никогда не слышал меня.

— Можно переговорить с тобой в моём кабинете?

Голос Блэйна звучит поразительно близко, и я поворачиваюсь к нему, отмечая, что вокруг больше никого не осталось.

Пол улыбнулся и вышел, оставив меня наедине с маэстро.

Я дарю ему то, что, надеюсь, не похоже на фальшивую улыбку.

— Конечно.

Идти недалеко, но виолончель замедляет мой шаг. Я иду позади него, поскольку уверена, что он этого и хочет. Блэйн не предлагает понести мой инструмент, но открывает для меня дверь и указывает на стул.

Опирается об угол своего стола, оказываясь близко ко мне. Если бы кто-то вошёл, ничего бы нас не скомпрометировало, но люди задались бы вопросом. Как он и планировал, я уверена. Маэстро не оставляет никакого шанса.

Он вздыхает и проводит пальцами по блестящим тёмным волосам.

— Что, по-твоему, ты творишь?

Боже. Он знает. Кто-то видел нас с Диланом вместе. Или, возможно, это — блеф?

Я хмурюсь.

— Что ты имеешь в виду?

— Мне известно, где ты была вчера вечером.

Земля уходит из-под моих ног даже при том, что я сижу, но Блэйн добавляет:

— Ты понимаешь, что Пол теперь подумает, что у него есть шанс быть с тобой?

Единственной вещью, мешающей мне засмеяться от облегчения, является понимание, что он знает часть того, что произошло вчера вечером. Как? Он никак не мог узнать, и все же я не удивлена. Вчера вечером я отбросила мысль о надвигающейся неприятности, но понимала, что ее не избежать.

Я сглатываю, даже не пытаясь отрицать. Если он знает, значит, так тому и быть. Ложь только взбесит его, поэтому я пожимаю одним плечом и стараюсь выглядеть как обычно.

— Это был просто поход на концерт с другом. Пол знает, что у него нет никакого шанса.

Его глаза не отрываются от моих, и он вздыхает.

— Значит, убедись в этом. В будущем ты не сможешь ходить на такие мероприятия как рок-концерты, — говорит он с презрением, — одна и с одним мужчиной. Даже если Пол оставит мысль о том, что он тебе интересен, другие могут сделать предположения.

Этого правда достаточно.

— Я понимаю.

— Ты не отступаешь от своих обязанностей в связи с нашим соглашением, Рэйчел? Поскольку я знаю несколько других людей, которые не отказались бы от чести сыграть в этой симфонии. Могу показать тебе список.

Страх и раздражение поднимаются во мне. Может, он и держит моё будущее в своих руках, но он не владеет мной. Стараюсь выдавить улыбку.

— Конечно, я не отступаю.

— Хорошо. Тогда до следующей пятницы.

— До следующей пятницы. — Я встаю и спешу к двери.

— Рэйчел. — Его голос поражает мою спину, стоит мне только коснуться дверной ручки.

Я оборачиваюсь с вежливой улыбкой.

— Да?

— Ты хорошо сыграла сегодня. Что бы ты ни делала, продолжай в том же духе. — Его улыбка выглядит искренне, но угроза, высказанная раньше, пресекает мою радость. Да, я собираюсь продолжить.

— Спасибо.

Покидаю его кабинет, и, когда он уже не видит меня, улыбаюсь его похвале и грязным, неправильным причинам, которые помогли мне получить её. О, Дилан плохой, но он так хорош в своём деле. Получается, это не так плохо и для меня.

Неся свою виолончель к выходу, я вызываю такси, чтобы поехать с ней сразу в отель к Дилану на свидание, на которое мне никоим образом нельзя, но которое я ни за что в жизни не пропущу.