Она знала, что они с Алви поссорились перед ее раной. Они были в натянутых отношениях теперь. Но, хоть она спрашивала о Сонали… он не рассказывал о природе исцеления. Она хотела, чтобы индреса в нем не было, но он постоянно уставал. Он похудел, побледнел и потерял юмор.

Кем был Алви без юмора?

Авока скрипнула зубами, обходя здание. Она была в тени, знала, что ее не могла увидеть. Но ее мышцы болели после тренировки с Сиреной, от нехватки сил. Это еще сильнее ее злило.

Она попробовала окно рядом, медленно его открыла. Комната была пустой, она знала, что так будет. Она видела, как мужчина открывал окно, чтобы зажечь гадко пахнущую сигару пару ночей назад, а потом выбросить. Наверное, никто не знал, что он курил.

Авока прошла в кабинет с книгами на двух стенах и большим столом перед камином. Было просторно. Ей не нужна была такая роскошь.

Она прошла по комнате и проверила дверь. Та открылась в пустой коридор. Она разведала заранее, где все дела в доме происходили. Там, скорее всего, был Алви.

Тихо, как призрак, она спустилась по лестнице. Она слышала музыку, доносящуюся с первого этажа. Хорошее отвлечение. До нее доносились и голоса. Она поспешила в ближайшую комнату и обнаружила пустую спальню. Голова остановились у ее двери, и она тихо выругалась.

Пара ворвалась в комнату. Они смеялись и целовались, не зная, что Авока стояла за дверью, не замечая, что дверь так и не закрылась за ними. Авока закатила глаза и поспешила из комнаты.

Она повернула за угол и врезалась в Сонали. Та была в синем вечернем платье с бусинами, ее волосы были заплетены по сторонам и изящно собраны.

— Что ты тут делаешь? — женщина уперла руки в бока.

Авока не могла ответить. Раньше ее так не ловили.

— Я пришла увидеть Алви.

— Почему не через входную дверь? — спросила Сонали. — Мы не держим его в плену.

— Знаю. Просто…

— Думала, сможешь пройти мимо охраны, и тебя не заметят? — Сонали рассмеялась и пошла по лестнице. — Тут с этим не везет, дорогая.

Авока с неохотой пошла за ней. Они добрались до первого этажа, и она пошла по коридору.

— Тут. — Сонали открыла дверь. — У тебя десять минут, Алви. И мы начнем снова.

— Ладно, — прорычал он.

Авока прошла, пораженная тем, что он принимал облик человека. Желтые глаза Алви пронзили ее. В них был голод. Это был голод человека или зверя?

— Авока? — удивился он. — Что такое? Ты в порядке?

— Да, — сразу сказала она. — Я в порядке, — она не сказала ему правду, что ее поймали при попытке шпионить. — Я хотела увидеть, что тут происходит. Ты ничего не говорил.

— Что мне сказать? — он прикрылся покрывалом и пошел к шкафу, где была бутылка янтарной жидкости. Он шагал грациознее обычного.

— Я хочу правду.

— Я — зверь, и они пытаются понять, почему.

— Ты знаешь, почему.

Он развернулся и бросил полный стакан в стену.

— Они хотят знать причину. У них тут нет индресов. Они хотят знать, что их создает. Хотят знать, можно ли это исправить. И мне приходится менять облик снова и снова. Менять облик по своей воле. По приказу. Менять его, пока я не перестаю понимать, я это или нет, Авока. Это ты хочешь услышать?

Авока похолодела от таких слов.

— Я пришла сюда не ссориться.

— Я делаю это ради тебя. И я сделаю это снова, лишь бы видеть, как ты стоишь тут.

— Почему?

Он фыркнул.

— Потому что ты жива. Это важно, Авока. Если они уберут индреса, будет даже лучше. Если нет, это все равно того стоило.

— Почему? — повторила она и сделала шаг вперед. Осторожный шаг. Она не хотела спугнуть его, но хотела быть рядом. Она не могла быть вдали. Она нуждалась в нем.

— Потому что тогда ты перестанешь смотреть на меня как на врага.

Авока протянула руку и нежно прижала ладонь к его щеке. Он вздрогнул, а потом прильнул к ее ладони.

— Я провела пять месяцев в плену своего разума. Я снова и снова видела свои воспоминания. Я видела Кесфа и наши отношения. Как мы постоянно грызлись. Бились за власть. Злились и горевали. Между нами всегда был барьер. Я хотела любви. Любви ко мне. И до встречи с тобой я не знала, возможно ли это.

Он посмотрел ей в глаза.

— О чем ты?

— Мне плевать, что ты — индрес, Алви. Я люблю тебя.

Он обвил руками ее талию, прижал ее к себе. Его губы прижались к ее рукам, и она прильнула к нему. Она наслаждалась моментом, освободилась от бремени.

— Я тоже тебя люблю, — выдохнул он в ее губы. — Навеки.

Она кивнула.

— Ты мой навеки.

33

Банкет

Тренировки с Авокой были тяжелее всего, что она делала на арене. Все ее тело болело, а магия была отточена. Она была готова к тому, что ее ждало.

Но нужно было сначала пережить банкет.

Сувинна посоветовала ей торговку, которая могла подыскать ей платье. Дина обрадовалась участнице турнира в ее магазине и превзошла ожидания Сирены. Наряд для участника точно шел на пользу бизнесу.

Ярко — красное платье было в кинкадийском стиле, который Сирена видела на многих женщинах в ложах на арене. Верхняя часть была в бусинах, без рукавов, но с высоким воротником, который застегивался за ее шеей, а спина оставалась открытой. Полоса кружева открывала дюйм кожи, а потом до пола ниспадала пышная красная юбка. У женщины была подруга, которая настояла сделать ей прическу и макияж. Сирена ощущала себя величественно с темными волосами, собранными в пучок, и макияжем с красными губами.

В ее жизни было достаточно балов, чтобы не нервничать, когда она прибыла к бальному залу. Она оставила остальные тревоги на завтра, на само испытание. А это было простой церемонией.

Сирена глубоко вдохнула и прошла в зал. Она была рада, что никто не объявлял о ее появлении.

Но она не успела пройти и пары шагов, как перед ней появились мастер Лориан, мастер Жеронд и госпожа Хелли.

— Сирена, мы можем поговорить? — спросила Хелли. Это были ее первые слова Сирене за всю неделю.

Она говорила, что они не должны показывать, что знакомы, после исцеления Авоки, но Сирена не ожидала, что она будет такой холодной. А она была.

— Конечно.

Они повели ее в сторону от остальных, в уединенный уголок. Она ловила их строгие взгляды и видела, что все было серьезно.

— В чем дело? — спросила она.

— Нам сообщили, что ты участвовала в розыгрыше на этой неделе, — сказала Хелли.

— Я…

— И, — продолжил Лориан, — что ты окатила другого участника мясом для драконов.

— Погодите, что? — охнула она.

— Сообщили, что это не первый случай, — сказал Жеронд, качая головой. — Что скажете в свое оправдание?

— Я этого не делала, — твердо сказала Сирена. — Тот, кто доложил на меня, явно пытается убрать меня с турнира. Это на меня обрушилось мясо для драконов. Там были кровь, жир, кишки, и это было отвратительно. Я отмывалась почти час, чтобы убрать это с себя и с волос.

— Это так? — спросил Лориан. — Почему тогда ты не доложила?

— Я думала, что это глупо. Меня уже все ненавидели за то, что я здесь, и я не хотела усугублять.

— И ты позволила этим шуткам продолжаться и не захотела обвинять тех, кто в ответе за это, хоть это и мешало тебе жить здесь? — спросила Хелли. Но ее внимание было приковано к Лориану.

— Да, — ответила Сирена. — Я была сосредоточена на тренировках. Шутки не вредили мне физически. Они просто раздражали. Я решила, что лучше выместить все раздражение потом на турнире, чем в тренировочном зале.

— Вот видишь, Лориан, — сказала Хелли.

— Это ничего не доказывает, — сказал Лориан.

— Я с Хелли, — сказал Жеронд.

Сирена смотрела на них со смятением на лице.

Хелли посмотрела на Сирену.

— Мы знаем, что шутки устраивала не ты, но нам нужно было услышать об этом событии дважды.

— Ох, — выдохнула Сирена.

— Отправляйся на банкет, Сирена, — сказала Хелли.

— Постойте… что будет с тем, кто это сделал?

— Думаю, ты знаешь, — сказал Хелли. — Ступай.

Сирене не нужно было говорить в третий раз. Она знала, что случилось. Возможно, поэтому Лориан так злился. Алура все — таки поплатится за свои плохие поступки?

Она остановилась у пустого стола, откуда можно было смотреть на комнату. Банкетный зал был как половина арены с высокими столиками по краям и длинным столом посередине. Напитки подавали на подносах официанты в коротких шортах и официантки, на которых было так мало одежды, что Сирена не могла описать это словом. Почти все было открыто — ягодицы из — за крохотных стрингов, грудь в декольте треугольных топов. Сирена заставляла себя отводить взгляд, когда они проходили. Она знала, что в Бьерне все были скромниками, но она думала, что избавилась от этого, побывав в разных местах. Видимо, не избавилась.

— Выпей, Сирена.

Сирена повернулась, перед ней оказалась Алура. Она протянула ей бокал шампанского.

— Тебе захочется выпить, когда тебя вышвырнут.

Ах. Алура ее обвинила. Проще всего было игнорировать ее, но Сирена не сдержалась.

— Тогда я выпью за тебя, — Сирена подняла бокал. Алура смотрела на него как на ловушку. — Что? Ты не будешь?

— Тебе здесь не место, — сказала Алура.

— Это не важно, — Сирена опустила бокал на стол и отвернулась от нее.

— Будет важно.

Хелли зазвенела вилкой о бокал в передней части комнаты.

— Простите. Участники, можете подойти сюда?

Сирена ухмыльнулась Алуре, и они обе подошли к Хелли. Без слов они пошли в разные концы шеренги, чтобы быть подальше друг от друга.

— Спасибо, что пришли, — начала Хелли. — Это традиционный банкет турнира, и я рада, что с нами так много членов Общества, помощников и важных гостей. И хотя это праздничный вечер, где вы можете пообщаться с прошлыми участниками, у нас есть плохие новости, — тяжелая пауза. — Конрой из Саяира был дисквалифицирован за нарушение правил турнира.

Все вокруг охнули и зашептались, некоторые даже возмущались — все из Саяира тут же стали ругаться из — за случившегося с их участником.

Сирена посмотрела на Алуру. Она не была рада, что Сирена осталась в турнире, а ее трюк не сработал. Но потом она поняла, что лидеры говорили, что о розыгрыше должны доложить дважды. Дин уже это сделал. Она увидела его в паре человек от себя, но он смотрел вперед. Он явно знал, что так будет.