Я умылась водой, затем взял немного в ладонь и жадно выпил. Это успокоило мое грубое горло.

Я проверила свои волосы и свитер на предмет остатков завтрака, но, к счастью, целилась прямо в унитаз. Однако я чувствовала только запах рвоты и отчаянно хотел, чтобы я взяла с собой сумочку. У меня почти остался запасной флакон духов на всякий случай.

Я положила руку себе на живот. "Тебе не нравится, когда тебя игнорируют?" Я спросила. «Меняешь тело, меня тошнит». Я улыбнулась. "Все нормально. В этом ты похожа на свою мать. Я тоже не люблю, когда меня игнорируют».

В дверь громко постучали. "Миссис Роккетти?" Оскуро позвал. "Вы в порядке?"

"Все хорошо!" Я крикнула в ответ и быстро проверила свою внешность. Я вымыла руки второй раз перед уходом.

Оскуро, хмурясь, ждал у двери. «О, тебе не нужно было приходить ко мне и проверять, Оскуро. Я как раз шла в туалет».

Он проверил ванную позади меня, когда я закрыла дверь, ища глазами.

«Там никого нет». Я засмеялась и похлопала его по плечу. «Вернись к своим друзьям-телохранителям. Я в порядке, правда».

«Я провожу вас обратно к Капо». Его тон не оставлял места для аргументов.

Оскуро и я вернулись в отсек. Он поймал взгляд Алессандро и сухо кивнул. Алессандро сидел рядом с дедом, но кивнул в ответ Оскуро.

Я только что пошла в ванную. О чем все это было?

Честно говоря, я чувствовала себя слишком измученной и больной, чтобы даже думать об этом. Все, что мне нужно было сделать, это переживать о том, как пережить день и не выбросить печенье снова.

Габриэль приветствовал меня. «Гонка скоро начнется». Он сказал мне. «Смотри, гоночный автомобиль отключен».

Пейс-кар установил скорость, когда машины вышли на трассу и приготовились к старту. Двадцать четыре из них вытянулись в две полосы, готовясь начать. Я слышала грохот двигателей и радостные возгласы толпы. В отсеке не я чувствовала себя так близко к гонке. Кэт и я привыкли сидеть как можно ближе и чувствовать дрожь земли, когда двигатели начинают рев.

«У тебя есть любимый?» Я спросила.

«Тот, который приносит больше всего денег». - задумался Габриэль.

Я смеялась. — Думаю, фаворит публики.

Пейс-кар съехал с трассы. Сразу же гоночные машины начали набирать скорость. Я слышала слабый звук их урчания, когда они разогревались на трассе.

Размахивал зеленый флаг. Гонка началась.

Большинство мужчин подошли к окнам, глядя вниз. Габриэль извинился и встал, чтобы присоединиться к остальным, глядя жадными глазами, пока они смотрели на след.

— София, — позвал Дон Пьеро. «Приди и составь мне компанию. Мои внуки начинают мне надоедать».

Я встала и присоединилась к маленькому столику. Алессандро и Сальваторе-младший сидели передо мной, по-своему устрашающие.

«Ты голодна, моя дорогая?» Он спросил.

"Нет, спасибо. Я только что поела».

Алессандро посмотрел на меня. Могу поклясться, что в его темном, диком взгляде промелькнуло веселье. Если выступление Капо перестанет работать, я действительно думаю, что у Алессандро будет шанс стать человеком на детекторе лжи.

«Алессандро сказал мне, что ты вступила в Историческое общество». - сказал дон Пьеро, ухмыляясь. Даже холодный Сальваторе-младший лукаво улыбнулся при упоминании моего нового покровительства. Честно говоря, я не нравился Сальваторе-младшему.

«Я уверен, что будет приятно смотреть на красивое лицо».

Я улыбнулась, скрывая гнев, поднявшийся в моем горле. — Не реагируй, — скандировала я. Не реагируй, София. Успокойся, будь красивой, будь глупой.

«Я слышала, вы тоже любите историю, сэр. Мэр Солсбери рассказал мне о баснословных пожертвованиях клубу. Что он снова сказал? " Я сделал вид, что думаю. «О, этот чудесный ресторанчик в Маленькой Италии».

Лицо дона Пьеро замерло. «Похоже, между тобой и мэром сложилась настоящая дружба». Его тон не был злым, но это было труднее всего, что я когда-либо слышала.

Я практически могла слышать, как рациональная часть моего мозга умоляет меня заткнуться. Я не могла, когда открыла рот.

Я поймала взгляд Алессандро, и он бросил на меня предупреждающий взгляд.

«Меня легко впечатлить, а мэр Солсбери любит производить впечатление». - сказала я, отступая. «Обидно, что нет Модного Общества. Я бы предпочла быть покровителем этого клуба, чем Исторического общества».

Выражение лица Дона Пьеро смягчилось, и он снова улыбнулся мне. «Я уверен, что ты бы стала. Возможно, тебе стоит начать одно. Он посмотрел на Алессандро.

Алессандро не смотрел на него. Он просто хмуро смотрел на меня.

Я сделала глоток своего лимонада, выглядя тупо, красиво и совершенно не содержательно.

«У вас есть любимая машина, сэр?» — спросила я, делая вид, что не замечаю их хитрых взглядов. «У Габриэля нет никаких пристрастий, — сказал он, — но я думаю, что спорт намного веселее, когда ты можешь болеть за кого-то»

"Я согласен." — сказал Дон.

Пока гонка продолжалась, мы говорили на простые темы. Дон Пьеро неоднократно пытался убедить своего внука присоединиться к нам в церкви, но Алессандро, похоже, не хотел. Сальваторе-младший также расплывчато извинялся, что недоступен каждое воскресное утро. Дон не отступил, но казался добродушным во всем этом фиаско.

— Во всяком случае, это мое время с Софией. — сказал дон Пьеро. «Ты должен быть рад, что я с ней, Алессандро. Всю проповедь я защищаю бедную Софию от мужского внимания».

Алессандро, нахмурившись, взглянула на Дона Пьеро. Ой, подумала я, услышу об этом позже.

Я выдавила смех. «Сэр, вы ошибаетесь. Я все время защищаю вас от дам. Я даже не могу оставить вас идти к исповедальне, чтобы вы не роились».

«Церковные женщины — это сила, с которой нужно считаться». Он задумался.

Судя по тому взгляду, который на меня одарил Алессандро, возможно, я смогу справиться с группой церковных женщин.

Как только мы ушли, Алессандро прижал меня к бетонной стене, заключив меня в клетку своим телом и руками.

«Ты с ума сошла?» Он потребовал.

— Сэр… — попытался Оскуро, но Алессандро посмотрел на него ослепляющим взглядом.

«Уходи, Оскуро». Оскуро и Беппе тихо ушли. «Предатели, — подумала я.

Алессандро снова перевел на меня взгляд темных глаз. Выражение его лица заставило мое сердце сжаться. «Я задал тебе вопрос, жена».

«Дон Пьеро лгал о мужском внимании…»

"Не то!" Он взорвался. «Какого черта ты накручивала Дона? Не ври мне нахуй. Все эти разговоры о Speakeasy? Что, черт возьми, ты знаешь? "

Я резко сглотнула. «Я просто…»

"Что именно?"

«Дай мне закончить фразу». - огрызнулась я. Мой гнев нарастал быстро и сильно, меня тошнило от того, что меня толкали и велели вести себя хорошо. «Солсбери упомянул об этом, когда я получала этот сертификат, и выглядел так, как будто он пожалел об этом. Я ничего об этом не знаю, кроме того, что Солсбери и ваш дед хотели сохранить это в секрете. Алессандро наклонился ближе ко мне смертельным голосом.

«Какого черта ты поднял это тогда?»

«Потому что я унижена!» Я попыталась скрыть истерию в голосе, но проделала ужасную работу. «Вы смеялись и хохотали — все вы — по поводу этого сертификата. Вы хорошо посмеялись над моей первой работой в Наряде, не так ли?

Он ничего не сказал.

«Я терплю многое». Я сказала ему. «Я терплю многое. Но единственное, с чем я не буду мириться, — это унижение».

Алессандро медленно улыбнулся. В этом не было ничего доброго. Это был взгляд хищника, когда он нашел в своих руках сопротивляющуюся добычу. «Все дело в имидже, не так ли?» — мрачно осведомил он.

"Это моя работа. Я была олицетворением богатства и статуса моего отца, а теперь я представляю твое богатство и статус». - прошипела я. «Чем красивее моя одежда, насколько я красива, все это приписывается тебе. Когда ты сядешь в тюрьму, мне не разрешат краситься. И когда ты наконец сдашься, я буду носить черное в течение многих лет, чтобы оплакивать твое отсутствие».

Я так тяжело дышала, что мое сердце стучало в ушах.

«Это твоя роль». Он сказал. «А ты знаете, в чем моя роль?»

Я не решилась ответить. Думаю, я просто снова начну кричать.

Алессандро наклонился ближе, касаясь губами моего уха. По мне пробежали мурашки по коже. «Моя работа — защищать тебя». Его тишина была хуже его крика. «И, взбудоражив самого влиятельного человека на Среднем Западе, ты очень усложнило мою работу».

Мое сердце колотилось. «Я единственная женщина в семье Роккетти. Твоя работа была сложной с самого начала».

«Поверь мне, София», — пробормотал он. «Дон Пьеро — существо намного худшее, чем все, что можно вообразить в твоих кошмарах».

"А что насчет тебя?"

"А что я?"

«Что ты за существо?»

Алессандро не выглядел довольным, когда сказал: «Если бы я сказал тебе, ты бы пошла по стопам своих предшественниц».

Я сглотнула.

Всем известны жестокие слухи, окружающие других женщин Роккетти. Некоторые должны были быть выдуманы… но по той же логике некоторые должны были быть правдой.

«Иди домой, София. У меня есть работа». Он отстранился, забирая с собой свое тепло. Через плечо он крикнул: «БЕППЕ!»

Беппе и Оскуро образовались из темноты. Сразу же их глаза метнулись ко мне.

"Она в порядке." — рявкнул Алессандро. «Оскуро, с Софией. Беппе, пошли.

"Да сэр." — сказал Беппе.

Перед тем как уйти, Алессандро посмотрел на меня своими темными глазами. Он ничего не сказал, просто бросил на меня голодный взгляд.

Мое сердце забилось быстрее. «Не думай о поцелуе», — сказала я себе. Не думай о поцелуе.

Я знала сегодня вечером, что мне снова приснится этот экземпляр. Если не считать моего пересказа, драться мы бы не стали. Что ж… может быть, немного побороться. Но вместо того, чтобы он ушел, все закончилось тем, что мы были голыми у стены. Поллюции были бы отличным изменением от обычных кошмаров, которые мучили меня.

Честно говоря, с тех пор, как я забеременела, мои мечты были все более яркие. Я не знала, были ли это витамины для беременных, которые я принимал, или то, что рост ребенка просто сводил твои мечты с ума. Я бы сделал пометку, чтобы спросить доктора Парлатора на моем следующем приеме. Она всегда очень терпеливо отвечала на мои глупые вопросы.