Глава 5

РИГАН

«Глупая, глупая Риган, — ругала я себя. — «Иногда жизнь бросает тебе крученый?»»

Почему я не сказала просто: «Сожалею о конце твоей бейсбольной карьеры и том полном разрушении, которое она вызвала в твоей жизни, и, кстати, как твое плечо?»

Я должна была помочь Джошу, а не заставлять его чувствовать себя хуже. Уфф. Мне необходимо выпить. Добравшись до бара, я увидела — единственное, что там осталось, — это шампанское и вино. Нужно что-то покрепче, чтобы немного заглушить смущение. К счастью, в кабинете у Джоанны, в столе, всегда была бутылка виски.

Всю дорогу до вестибюля я ругала себя. Мы так хорошо проводили время. Мне так, по крайней мере, показалось. Джош даже вроде бы немного расслабился, и кажется, я смогла одной из своих шуток вызвать у него легкую улыбку. Но нет, вот надо было мне ляпнуть, не подумав!

Это заставляло меня чувствовать себя точно так же, как когда я ходила на вечеринки, устраиваемые моими родителями. У меня никогда ничего не получалось сделать правильно. После каждой из них я выслушивала:

— Риган, почему ты прячешься в углу, как незваный гость? Тебе нужно общаться.

Или:

— Риган, ты можешь разговаривать, как нормальный человек? Никому не интересно говорить о том, должен ли Шекспир исполняться с точным акцентом.

Только после знакомства с Джоанной я начала задумываться о том, что, возможно, проблема не во мне. То, что друзья моих родителей не ценили мой разговор, не значило, что я неинтересная или не умею общаться. На самом деле, большинство людей, которых я встречала в последнее время, казалось, действительно наслаждались моим обществом, и у меня не было особых проблем с вовлечением людей в дискуссии. Джош, очевидно, был исключением.

Вечеринка, кажется, подходила к концу, но я планировала остаться, чтобы убраться. Поэтому сказала себе, что выпью немного виски в кабинете, а затем, как только все разойдутся, вернусь в театр. Достав бутылку, я уселась за стол Джоанны и сталась пытаться понять, как все это можно исправить. В конце концов, Элли рассчитывала, что я помогу ее брату избавиться от его нынешних страхов.

Явно не на пользу было и то, что он был чертовски милым. Возможно, именно поэтому я так быстро и сморозила глупость. Я довольно долго ощущала неловкость, когда дело касалось противоположного пола. И после нескольких невероятно катастрофичных инцидентов я изо всех сил старалась избегать мужчин — по крайней мере, тех, которые казались мне привлекательными — любой ценой. Что было не так сложно, ведь эти люди никогда не обращали на меня особого внимания. Вот почему очень долгое время у меня не было секса.

И это не изменится, если учесть, что все мое внимание должно быть сосредоточено на театре и нашей следующей постановке. И мой деловой партнер, вероятно, не одобрил бы того, что я впустую трачу свое время на какого-то парня. Особенно того, который, кажется, едва выносит меня даже на уровне общения. О романтическом, очевидно, не может быть и речи. Я могла бы быть кем угодно, но точно не жаждала наказаний. Больше нет. Не тогда, когда дело касалось мужчин и отношений.

Джоанна продолжала настаивать на том, что женщины сильнее и сосредоточеннее, когда у них нет секса, и, хотя это в ее случае определенно работало, я явно зудела. И теперь это сыграло злую шутку с моим обещанием Элли. Если я хочу помочь Джошу, то должна найти способ преодолеть свою врожденную неловкость, каким бы сексуальным он ни был. Мне нужно сохранять спокойствие и не говорить невпопад.

Я допила свой маленький стакан виски и, чувствуя себя немного расслабленной, но не пьяной, схватила один из блокнотов, которые Джоанна держала в своем столе. Элли была большим сторонником составления списков и выявления проблем. Она говорила, что иногда это необходимый шаг для их исправления. Если ты будешь видеть их перед собой, то найдешь решение. Меня не подкупала эта техника — я предпочитала решать проблемы более инстинктивным способом.

Поэтому, вместо того, чтобы составлять список, я написала в центре листа бумаги имя Джош, закрыла глаза и позволила подсознанию вести меня.

Очевидно, у моего подсознания был очень романтичный настрой, потому что, открыв глаза, я увидела, что имя Джоша окружает миллиард крошечных сердечек. Хотя кроме меня тут никого не было, мое лицо вспыхнуло. Я сказала себе, что мое подсознание, очевидно, продолжает думать о свадьбе и что мне, вероятно, следует заняться чем-то другим. Я отодвинула бумагу на другой край стола. Джош едва ли был единственной проблемой, с которой мне предстояло иметь дело.

Джоан должна была знать о нашем следующем шоу. И мне нужно было определиться с одним. Я взяла бутылку виски, наблюдая за тем, как внутри кружится янтарная жидкость. Подобные шалости для меня были редкостью, как и то, что я выпила больше, чем привыкла. Но выпивка была частью творческого процесса, разве нет? Разве не было рассказов обо всех удивительных вещах, которые совершались, пока творческая личность была пьяна? Этой традицией в театре гордились. Черт, Шекспир, вероятно, пил больше пива, чем воды.

Я налила себе еще стакан, на этот раз огромный. Этот метод ведь работает? Ну, может быть, это была форма режиссуры. Приобщение к великим сценам через выпивку.

И поскольку до сих пор ничего не получалось, почему бы не попробовать?

ДЖОШ

Я не гордился собой, но сделал все возможное, чтобы спрятаться в тени до конца празднества. Не то чтобы я видел слоняющуюся рядом Риган — на самом деле, она исчезла вскоре после нашего танца, что заставило меня чувствовать себя еще хуже из-за сказанного ей.

Вот почему я предпочитал проводить время в одиночестве. Чем меньше я контактировал с другими людьми, тем меньше было шансов заразить их своим плохим отношением. Наблюдения за тем, как мой комментарий приглушил счастливый блеск в глазах Риган, было достаточно, чтобы захотеть запереться в своей квартире на всю следующую неделю или около того.

Но прежде чем я смог это сделать, после того, как церемония закончилась, меня заставили помочь Шейну загрузить свадебные подарки в такси. Пока он ждал снаружи, я пошел в театр за сестрой, которая стояла в вестибюле в свадебном платье, уперев руки в бока.

— Ты видел Риган? — спросила она у меня.

С моей нынешней позиции казалось, что мы единственные люди в театре. Все быстро убрались, положив конец тому, что, как я надеялся, было успешным свадебным приемом.

— Я ей не сторож, — сказал я сестре. — Тебе нужно перестать терять ее.

Элли показала мне язык.

— Я просто не видела, чтобы она уходила. Я была уверена, что она попрощается, если соберется домой.

— Наверно ты была слишком занята, — предположил я, хотя ожидал того же. Элли посмотрела на меня, и я вздохнул. — Хорошо, пойду поищу ее.

— Она в моем кабинете, — сказала Джоанна, проплывая мимо нас. Как она могла так спокойно ходить на таких высоких и острых каблуках, было выше моего понимания. — Устроила частную вечеринку с бутылкой виски. Она может спать на диване, а утром я за ней заеду. Спокойной ночи, — сказала она, помахав нам.

Я знал, что должен делать, еще до того, как сестра посмотрела на меня умоляющими глазами.

— Я позабочусь об этом, — сказала я, проведя рукой по губам.

Сомнений не было — это моя очаровательная личность отправила ее прямиком за бутылкой. Фан-черт-возьми-тастика. Потребовался действительно особенный парень, чтобы довести подружку невесты до того, что она напилась в ночь свадьбы ее подруги. Особенно когда обычно эта подружка невесты состояла из сахара, специй и всего хорошего. Сейчас же она была полна виски.

— Уже не впервые одна из нас остается ночевать в театре, но я бы чувствовала себя лучше, если бы она вернулась домой сегодня вечером, — пробормотала Элли.

— Нет проблем, — ответил я. Я был измучен, но насколько трудно будет засунуть пьяную подружку невесты в такси?

— Спасибо, — улыбнулась она, поцеловав меня в щеку. — Увидимся после медового месяца. Мы купим мебель для твоей квартиры. Я покажу тебе город.

— Звучит неплохо, — кивнул я, обнимая ее.

Мне отчаянно хотелось, чтобы это было правдой, но если честно, единственное, что звучало хорошо в тот момент, — это быть в одиночестве. Неважно, какой город и сколько мебели было в моей квартире. Счастье, которое смогла выжать из меня свадьба моей сестры, быстро угасало. По крайней мере, раньше было к чему стремиться, что-то хорошее. Теперь единственное, что было передо мной, — пустота.

— Я люблю тебя.

Элли сжала мою руку, вытаскивая меня из очередной проклятой вечеринки жалости, которую я так устал устраивать для себя.

— И я тебя.

Я помахал Шейну, который открыл дверь для Элли. Они были хорошей парой, и было приятно видеть сестру такой счастливой. Я прошелся по театру, проверяя гримерную, закулисье и все остальные места, где, как мне казалось, могли остаться гости, но никого не нашел. Никого, кроме пьяницы, отключившейся в кабинете Джоанны.

Когда я нашел ее, она не спала, но определенно была пьяна. Ноги ее были на столе, лодыжки скрещены, открывая великолепные ноги, теперь заканчивающиеся парой порочно сексуальных черных туфель на каблуках. Боже, какие красивые ноги. Платье задралось выше колен — обнажая не так много кожи, как я видел в театре, но все же достаточно, чтобы возбудить меня. Даже ее лодыжки вызывали прилив похоти — такими тонкими и нежными они были.

Она смотрела вдаль, задумчиво сдвинув брови. Одной рукой сжимала бутылку виски, а другой постукивала карандашом по столу.

С другой стороны лежал блокнот. Я взглянул на него, потом еще раз. В центре было мое имя. Окруженное маленькими сердечками. Это должно было вывести меня из себя. Но вместо этого я обнаружил, что улыбаюсь.

Потому что, если бы кто-то обошелся со мной так же, как я с ней — а именно повел себя как эгоистичный придурок, бросив ее на танцполе, — я бы быстро списал этого человека со счетов. Но Риган не такая, как я — это ясно.