Эпилог

Полгода спустя

– Милочка, ты нечто в этом платье, – промурлыкал Лоуренс, обходя Хлою по кругу, пристально изучая ее. Он наклонился и разгладил морщинку, которая была незаметна любому невооруженному глазу, кроме него самого. Наконец он выпрямился, вытер руки о узкие бедра и просиял. – Ты самая шикарная невеста, которую я только видел, – его южный растянутый акцент сделал в слове «шикарная» дополнительный слог.

– И это не имеет ничего общего с тем фактом, что он выбрал это платье, – протянул Терри. – Закрой глаза, – велел он и побрызгал ее волосы спреем с яблочным ароматом.

Сделав шаг назад, мужчина изучал ее, а его волосы в каре длиной до подбородка били по его челюстям. Карие глаза, все еще похожие на кошачьи, сузились, прежде чем он кивнул, довольный своим творением.

– Конечно, нет, – выглянула Риз из примерочной, где укладывала свой набор для макияжа.

– Ого! Эта комната пропитана плохой энергией, – сетовал Лоуренс, будто кто-то хотел распять младенца. – Ну и ладно, – он быстро повернулся к ней лицом, и девушка не смогла удержать смешок из-за его выходок. – Хлоя, ты готова увидеть себя?

– Абсолютно. Как будто я ждала этого всю жизнь.

– Ну что же, дорогуша, – он взял ее за руку и провел через комнату к большому зеркалу в углу. – Смотри, – прошептал он, отходя в сторону.

Как и в ту ночь полгода назад, когда Лоуренс, Риз и Терри впервые преобразили ее, Хлоя пораженно смотрела на свое отражение, не в силах вымолвить и слова.

Невеста.

Свадебное платье без бретелек с сердцеобразным вырезом облегало ее тело, а обод выреза был усыпан маленькими кристалликами розочек, поток которых уходил вниз по платью, будто их развеяло летним ветерком. Белый сатин обвивал ее тело и бедра, ниспадая в широкой юбке, украшенной кружевами и россыпями роз. Это было не платье, а просто чудесная, красивая фантазия. Шелковые цветы в ее распущенных кудрях дополняли платье, а свежий элегантный макияж завершал образ неприлично счастливой невесты.

Вернее, платье, волосы, макияж и малютка, спящий в ее животе. Хлоя погладила свой пока еще плоский живот. Они узнали всего неделю назад. А в начале декабря у них с Найлом появится сын или дочь.

Раздался стук в дверь.

– Входите, – позвала Хлоя, и спустя секунду в комнату зашла ее мать. – Привет, мам.

Глаза Розалинды слегка расширились, узрев ее гламурную команду. Но, к ее чести, удивление никак не отразилось на ее походке через комнату. Прогресс. За те полгода с момента, когда Найл ворвался на их рождественскую вечеринку, ее родители немного смягчились в своем отношении к нему. Возможно, то, что их дочь жила в другой стране, пробудило в них осознание, что три человека в их семье – это все, что у них, собственно и было. Найл следил, чтобы она раз в пару месяцев летала в Бостон к родителям, но ее место было в Дублине рядом с ним. Отношения между ней и ее родителям не были идеальными, но они были... лучше.

Ее мать встала рядом с ней, глядя на отражение в зеркале. Слезы не застлали глаза Розалинды, но слышались в ее голосе.

– Ты выглядишь прекрасно, Хлоя.

– Спасибо, мама.

Прочистив горло, Розалинда протянула руку.

– Я принесла тебе кое-что. Что принадлежит тебе, – в ее ладони сверкнули бриллианты, и глаза Хлои застлали слезы, которые не одобряла ее мать. – Они принадлежали твоей бабушке. Я надевала их на свою свадьбу.

– Мама, – прошептала она, вынимая сережки из ушей и заменяя их на крупные гвоздики, которые вручила ей мать. Повертев головой в разные стороны, Хлоя восхитились их простым изяществом. – Они прекрасны. Спасибо тебе большое. Я...

– Не смей разрушать мой макияж своими рыданиями, – заорала Риз, выпрыгивая вперед с салфеткой. Хлоя смеялась, пока визажист промакивала уголки ее глаз, звук вышел хлюпающим.

– Что ж, оставлю вас для последних штрихов, – сказала Розалинда, сомневаясь, но все же беря руку Хлои и пожимая ее. – Увидимся позже.

Когда ее мать выскользнула из комнаты, Хлоя улыбнулась.

Менее, чем через полчаса, она увидит мужчину, которого любила, чтобы объединить себя с ним узами брака перед ее семьей и друзьями.

Сегодняшний день был совершенством.

Солнечный свет проникал сквозь большие окна зала, где в полном разгаре проходил прием. Хлоя рассмеялась, когда мимо прошла Морган под руку с одним из шаферов Найла. Ранее подруга сообщила Хлое, что могла бы переехать в Ирландию и стать помощницей Хлои в ее внештатной компании по разработке программного обеспечения, если там все мужчины такие «аппетитные».

– Что смешного?

Она улыбнулась Найлу.

– Морган. Я думаю, она раздумывает о смене места жительства благодаря твоим шаферам.

Рассмеявшись, он откинулся в кресле, обвивая ее плечи длинной рукой.

– Я предупредил их о ней, – ответил он. – Сказал, что она кусается.

– Это ужасно.

Притворившись обиженной, она ударила его в грудь. Но испортила эффект, захихикав.

– Не то, чтобы кого-нибудь из них это отпугнуло. Проклятье, мне кажется...

– Прошу прощения, Найл?

Они подняли глаза вверх и улыбнулись Дэвиду Киту, главе юридического отдела «Duir Music».

– Привет, Дэвид, – поприветствовал его Найл. – Спасибо, что пришел.

– Я бы ни за что не пропустил это. Поздравляю, Хлоя, – кивнул он ей, слегка озабоченно изгибая бровь. Это очень отличалось от его обычно приятного выражения лица. – Хм, это немного неловко, но... – он потянулся к внутреннему карману костюма и достал конверт. – Я не знаю, как сказать, но это от Майкла.

Ее лицо опалил шок, дыхание прервалось. Девушка подняла глаза на Найла, и с его лица сошли все эмоции. Его рот сжался в твердую линию, а скулы натянули кожу как бритвы. Но его глаза блестели.

– Я не понимаю, – глухо проговорил он. Но он понимал.

Та «интуиция», которая побудила Майкла написать письмо, предупреждающая Найла держаться подальше от Хлои, возможно, побудила его написать и это письмо, которое Дэвид протягивал ему сейчас. Еще одно предупреждение? «Иди к черту» из могилы?

– Примерно четыре года назад, как раз после того, как ты и Майкл вернулись из поездки в Штаты, он дал мне это письмо и наказал передать его ему на вашей с Хлоей свадьбе. Но поскольку его здесь нет... – мужчина слегка изменился в лице. Кашлянул. – В любом случае, я его не открывал, поэтому не знаю, что там внутри.

– На нашей с Хлоей свадьбе, – пробормотал Найл, беря у адвоката письмо. Он взглянул на Хлою. – Как он мог...? – Найл осторожно открыл конверт и достал простой белый листок бумаги. Пока он изучал его, его рот смягчился, изгибаясь в широкой улыбке, впрочем, тронутой грустью.

Наконец, он опустил письмо, взглянул на нее.

– Что? – поинтересовалась Хлоя, переполняясь одновременно любопытством, возбуждением, печалью, радостью и дюжиной других эмоций. – О чем там?

Вместо ответа Найл поцеловал ее, нежно обнимая и притягивая к себе. Потом он поднялся со стула и подошел к микрофону на другом конце стола.

– Прошу прощения, народ, – его глубокий голос поплыл по комнате, мелодичный, но привлекающий внимание. Все взоры обратились к жениху. – Я понимаю, что еще не время для речей, но у меня есть тут одна, которую я бы хотел разделить со своей женой.

Он обернулся и одарил ее невероятно пронзительным взглядом. Взглядом, который говорил «ты мое все». Отведя глаза от нее, он вернул свое внимание к письму.

«Что ж, я всегда знал, что ты любящий побунтовать, упрямый ублюдок. Дай Бог, я сижу с тобой в этот прекрасный день, но на случай, если я уехал в свое следующее, интересное приключение, считай это письмо моей речью шафера – потому что я знаю, что я твой шафер. После того, с чем мне приходилось мириться с тобой с тринадцати лет, это самое меньшее, что ты можешь для меня сделать. Но будем серьезными. Найл, ты самый сильный, одаренный, верный и щедрый человек из всех, кого я знаю. И ты заслуживаешь женщину, которая будет любить тебя, вступаться за тебя, защищать и выступать против всего мира ради тебя.

Хлоя и есть такая женщина. Причина, по которой я пишу тебе это в письме – и даю его Дэвиду для сохранности и хранения – а не просто приберегаю для речи, заключается в том, что я хочу показать тебе, как долго я знал, что вы предназначены друг для друга. Возможно, твоя бабушка права, возможно, я действительно могу «видеть». Или, возможно, это очевидно для всех, кто знает вас обоих так же хорошо, как знаю я.

На ее дне рождения я видел, как она следит за тобой. Нет, ты не замечал этого, а она, вероятно, закричала бы на меня и побила, если бы я это сказал, но ты ее супергерой. Хлоя верит, что ты смог бы перепрыгнуть здание одним прыжком, отклонить любую пулю, но все равно понимает, что ты не идеален. И любит тебя еще больше из-за этого. Тебе это нужно, Найл. Ты этого заслуживаешь.

Но так как ты тугодум, я понял, что единственный способ открыть тебе глаза и свести вас двоих – это наказать тебе держаться от Хлои подальше. Только так я смогу открыть пошире двери, чтобы обрели друг друга два человека, которых я люблю больше всего на свете. Я надеюсь, ты сможешь простить мою подлость и злорадство, когда я скажу с величайшим наслаждением: я же тебе говорил. Я желаю тебе и Хлое всего счастья мира. Наслаждайся каждым моментом, который вы проводите вместе. Любите друг друга. Так же сильно, как я люблю вас двоих.»

В зале повисла тишина. Хлоя на дрожащих коленях поднялась из-за стола и подошла к мужчине, которого обожала, ее партнеру по жизни, ее мужу. Он протянул ей руку, медленно притянул ближе, пока ее грудь не коснулась его. На мгновение, оторвав свой взгляд от него, она посмотрела на родителей.

А вот и они. Ее мать сидела, прислоняясь к отцу и прижав руки ко рту. По щекам Картера бежали слезы, а сам он притянул Розалинд ближе и прижался поцелуем к ее виску.

Майкл сделал ей лучший подарок. Ее подарок, самый лучший из всех.

Найл.

– За Майкла, – Найл высоко поднял бокал с шампанским. – Последнее слово все же оказалось за ним.