Протест поднялся у него в горле, движимый похотью и гневом, поднимающимися в его животе.

– Нет, – прорычал он, стремительно двигаясь к ней, в его груди вспыхнула нужда и призрачная горькая надежда. – Я был с тобой вопреки его воле. Вопреки тому, что я знал, что Майкл не хотел, чтобы я был с тобой. Он знал, что я был недостоин тебя. Что ты заслуживала – и заслуживаешь – лучшего.

– Подожди, что ты, черт побери, имеешь в виду, говоря, что не достоин? – нахмурилась она, тряся головой. – Майкл любил тебя. Для него ты был лучше всех. Как ты вообще можешь думать по-другому?

– Потому что он знал меня лучше всех. Понимал, что я гожусь только для секса на одну ночь, для чего-то временного. Не для любви, семьи, «и жили они долго и счастливо с двумя детьми и собакой». Майкл знал, что я не стал бы – не смог бы дать такое женщине. Да, он любил меня как брата, но он не позволил этой любви затмить все мои недостатки. А один из моих недостатков – это то, что я не был и не являюсь достаточно хорошим для его сестры.

– Что за ерунда, – фыркнула Хлоя, а ее глаза гневно заблестели, щеки раскраснелись. – Ты... Ты, – она запнулась, зажав лацканы его пиджака в кулаках, – ты мое все, – прошептала она.

Ее слова отозвались вибрацией на его коже, повергая его в состояние глубочайшего шока. А потом его паралич прошел с жадным глубоким стоном.

Схватив девушку за плечи, Найл протянул ее, прижимая к своей груди. Он впился ртом в ее губы, запуская язык между ее губ и пробуя их на вкус. Хлоя не ответила, но и не оттолкнула. Ухватившись за эту маленькую, но важную деталь, Найл наклонил голову, углубляя поцелуй. И спустя пару секунд она оттаяла, поддаваясь с тихим беспомощным стоном.

Девушка вступила с ним в бой, в этот танец языков. Удар за удар. Ее пальцы забрались в его волосы, ногти оцарапали кожу на голове. Наслаждаясь этим лёгким ощущением боли, он согнул колени, схватил ее под бедра и поднял в воздух. Ее ноги обернулись вокруг его талии, и из этой верхней поддержки она изменила позу и угол их поцелуя. Теперь она вела. Целовала. Вкушала его.

Сделав пару шагов, Найл прижал ее спиной к стене. Качнув бедрами, он потерся о ее заветное местечко. У Хлои перехватило дыхание, и она оторвалась от него, издавая длинный, низкий стон.

– Мне нравится, как это звучит, – прорычал мужчина, повторяя это движение. – Как чистый секс.

– Найл, – прошептала она, прижимаясь к нему и ерзая у его члена. – Пожалуйста.

– Мне и эти слова нравятся.

Опустив ее на ноги, мужчина отодвинулся ровно настолько, чтобы стянуть ее штаны с бельем и расстегнуть ширинку на своих брюках. Через мгновение ее бедра оседлали его, и ее влажная, горячая промежность поцеловала головку его эрекции. Находясь уже на грани безумия, он погрузился в ее тепло.

– Боже, – простонал он, – так чертовски хорошо, – Найл вышел и вошёл вновь. Задрожал. – Так чертовски узко. Так... черт побери, – застонал он.

Найл вышел, а ее узкая плоть сопротивлялась и требовала, чтобы он остался в ее пульсирующем теле.

– Презерватив, – прошептал он сквозь сжатые зубы. – У меня нету...

– Нет, – прошептала девушка, потираясь о его орган. – Я пью таблетки. Пожалуйста, – прошептала она. – Вернись обратно.

В нем разразилась битва – желание против разума. У него никогда не было секса без презерватива. Никогда. Но... Он выругался, низко и грубо, когда Хлоя, извиваясь в его руках, погрузила его в свой влажный жар.

– Ты уверена, малышка?

– Да, – прошептала она. – Еще, прошу.

Он не мог противиться голоду, который делал ее голос грубее. И притяжению ее плоти. Найл хотел этого. Нуждался в этом. И он сдался. Приблизившись ко входу в ее норку, он погрузился глубже. И почти кончил от одного этого движения.

– Я чист, – заверил он ее, устанавливая быстрый жёсткий ритм.

Мужчина сомневался, что она его слышит, учитывая громкие стоны, слетавшие с ее губ с каждым погружением. И все же он должен был сказать ей это. Дать ей знать, что она была для него особенной. Уникальной.

Прижавшись лицом к изгибу между ее головой и шеей, он торопился. Найл потерял остатки контроля от ощущения ее тела, зажатого между ним и стеной. Было бы что терять. Он толкался в нее без нежности, жадно. Но, насколько можно было судить по ее стонам, Хлоя ничуть не возражала.

И она испытала невероятное наслаждение от того, как ее плоть сомкнулась и запульсировала.

С низким рыком мужчина последовал за ней в темные объятия оргазма.

В это забвение.