Глава 20

КЛАУДИЯ

Триада солдат сопровождает меня на крышу, а их оружие наведено мне в спину, словно они ожидают, что я вдруг возьму и сама обернусь в дракона. Словно я невероятно опасная. Это ж полный идиотизм, но они не на шутку напуганы. Мне это понятно. Проклятье, и мне страшно, а ведь я знаю Кэйла лучше, чем любой из них. Я чувствую, как его мысли забивают мое сознание, требуя неотложного внимания, словно пытаясь определить, что со мной твориться из-за моего молчания. Он нервничает. Я это точно знаю. И его спокойствие угасает с каждой проходящей минутой.

Я должна убедиться, что он в порядке. Последнее, чего бы мне хотелось, — чтобы он всех поджарил в тот самый момент, когда мы появимся на крыше, потому что я и представить не могу, что тогда они сделают с Эми.

‘Они ведут меня вверх по лестнице‘, — сообщаю я ему. — ‘Не причиняй никому вреда. Они меня отпускают‘.

‘Ты не пострадала?‘ — его мысли пронизывают нотки беспокойства и волнения, за которыми тут же следует резкая вспышка ярости. — ‘Хочешь, я убью их?‘

‘Нет-нет,‘ — отвечаю я, принуждая себя сохранять спокойствие. — ‘Никаких убийств! Они же отпускают меня к тебе‘.

‘В твоих мыслях я чувствую печаль. Почему это делает тебя такой грустной? Ты же моя пара. Я буду о тебе заботиться‘.

Я помалкиваю. Я злюсь на весь мир. Эми по-прежнему в плену. А меня по-прежнему в плену держит Кэйл. Я никак не могу повлиять на ситуацию, и это чертовски злит. Хуже всего то, что я совсем не уверена, в безопасности ли мои мысли. А что, если Кэйл, уловив, что я злюсь, придет в ярость и меня тоже убьет? Даже когда думаю про себя об этом, я знаю, что это не так. Он определенно может вырвать глотку у других соперничающих драконов и пригрозить сжечь дотла весь Форт-Даллас, только чтобы вернуть меня, и он хочет, чтобы я была в живой и здоровый.

Но это вовсе не значит, что я не могу из-за все этого злиться.

Мы поднимаемся на крышу по аварийной лестнице, а наверху лестницы перед тяжелой металлической дверью, которая ведет на крышу, останавливаемся. Как только она откроется, пути назад уже не будет. Лишь бегло взглянув на солдат, стоящих рядом со мной, я отмечаю животный ужас, застывший на лицах каждого из них. Мне очень их жаль. Дела обстоят совсем не так, как им бы того хотелось. Они жутко боятся, что идут прямо туда, где их явно пожарят. Им и следует быть в ужасе. С тех пор, как во Вселенной произошел разрыв, мы только это и ведали. Я не осуждаю их за то, что они обеспокоены.

Один из солдат подталкивает меня дулом своего оружия.

— Давай, иди. Взбирайся наверх на встречу со своим хахалем.

…но это вовсе не значит, что они не придурки.

Я окидываю его язвительным взглядом и кладу руку на ручку двери. Меня беспокоит возвращение к Кэйлу. А если он злится, что я его бросила? А если он еще раз меня укусит? А если это было только началом? Да этих «а если» тут миллион, и у меня нет ответов ни на один из них. Собираясь с духом, я делаю глубокий вдох, а потом открываю дверь.

Едва я приоткрываю дверь, через ее щель пялиться гигантский глаз, который внимательно все сканирует в поисках меня. В глазе кружит черно-золотой водоворот, и заметив меня, голова дракона двигается ко мне, и я вижу проблеск огромных обнаженных зубов.

‘Моя пара. Если они навредили тебе…‘ — даже с этой стороны двери я слышу его грохочущее рычание.

Мужчины поднимают оружие, направив их на его глаз.

— Не надо, все в порядке! — я поднимаю руки, останавливая их. — Я иду, Кэйл. Отодвинься назад.

‘Ты не ранена?‘ — он начинает рычать громче.

— Я в полном порядке. Никто меня и пальцем не тронул. Никто мне не угрожал, — я перехожу на успокаивающий, счастливый тон голоса, который полностью противоположен тому, как я себя чувствую в данный момент. — Но, если ты не отодвинешься от двери, я не смогу выйти.

Его огромная голова исчезает из виду, и здание сотрясается, когда он проделывает несколько шагов от двери. Оружие опускается на несколько дюймов.

— Вот черт! — молвит мужчина, стоящий позади меня. — Боюсь, я только что обоссался. Гребаная жуткая тварь.

— Проваливай отсюда, — велит мне другой солдат и подталкивает меня в спину своим ружьем. — Убери его подальше от этого города.

— Да, конечно. Уже иду, — глянув на солдат через плечо, я выхожу на крышу.

Кэйл ждет там в своей драконьей форме. В кои-то веки я рада, что он не в своей человеческой форме, поскольку так он более уязвим. Будь он был человеком, они не мешкая пристрелили бы его. Однако, будучи драконом, он дьявольски страшен. Выглядит, будто его огромное грузное тело поглощает большую часть крыши, а его хвост бешено стегается взад-вперед, со всей очевидностью свидетельствуя о том, что он явно нервничает и на взводе. Когда я подхожу к нему, он снова начинает тихо гортанно рычать.

‘От тебя воняет ими’.

‘Да ну…, но ты, приятель, и сам пахнешь нe oчeнь-тo’. — Это неправда, ибо его теплый пряный запах удивительно успокаивает. Но я уставшая, несчастная и вся испереживалась за Эми. А вот теперь дракон говорит мне, что я воняю. Мне… вроде как хочется заползти в какой-нибудь уголок и плакать. — ‘Может, уже полетим отсюда?’

Еще разок стеганув хвостом, Кэйл поднимается на ноги, а потом идет ко мне. Его огромное туловище полностью затмевает всю меня. Я терпеливо жду, пока крупная морда движется вверх-вниз по моему телу, проверяя меня на наличие ран.

‘Не ранена? Они не причиняли тебе зла?’

‘Нет, не причиняли’.

Поразительно, что я чувствую, как от осознания этого в его разуме вихрем проносится радость, и это приносит мне облегчение. И я чувствую себя немного виноватой за то, что я злюсь. Лишь чуточку, конечно же. Снова проводя по мне своей мордой, он останавливается на моей одежде.

‘А что это такое, что сейчас на тебе?’

‘Это одежда. Ты ведь раньше уже видел меня одетой’.

‘Не так, как сейчас’.

‘Да, не так. Эта одежда лучше’.

‘Зачем она тебе?’

Я заставляю себя быть терпеливой.

— ‘Она прикрывает меня, чтоб я выглядела прилично’.

‘Я не понимаю это твое «прилично»’, — он дергает за один рукав моей рубашки, словно пытаясь ее с меня стащить. — ‘Я этого не одобряю’.

‘Вообще-то люди не разгуливают голыми’, — заявляю ему, выдергивая рубашку из его пасти, прежде чем его огромные зубы ее не разорвали. — ‘И относительно этого вопроса у тебя нет права голоса’.

‘Ну ладно’. — Он продолжает проводить по мне мордой, отчасти обнюхивая, отчасти беспокоясь. — ‘Ты пахнешь усталостью. Несчастьем’.

Он что, может все это унюхать? Он не ошибается — я устала. Я несчастна. Мне просто хочется заползти куда-нибудь и плакать. Больше всего на свете я хочу свернуться калачиком возле него, и чтобы он меня гладил и утешал до тех пор, пока не перестану чувствовать себя такой одинокой, вдали от всех… но меня в дрожь бросает от страха, что меня снова укусят. Меня в дрожь бросает от страха, что он захочет секса. И меня аж бесит, что не могу доверять тому единственному, в чьих объятиях мне сейчас хочется оказаться.

‘Это был очень длинный день, и не самый лучший’.

‘Это был самый лучший день в моей жизни, ведь я утвердил мою Клаудию своей парой’, — обнюхивание определенно становится более шаловливым.

Я беспокойно оглядываюсь на дверь, находящаяся в двух шагах позади меня, где по-прежнему ждет стража. Из-за двери торчит дуло, по крайней мере, одного ружья, и я понятия не имею, направлено оно на меня или Кэйла. Я не забыла, что они в меня уже и раньше стреляли. Ну, если не эти солдаты, так другие, посчитавшие, что было бы неплохо прикончить меня, чтоб «спасти» меня от дракона.

Не верю я, что никто из этих солдат опять в меня не выстрелит.

И почему-то от этого мне становится печальнее и более одиноко, чем когда-либо в жизни. У меня больше нет места, которое могу назвать домом, и у меня больше нет никого, кому я могу доверять, кроме Эми с Сашей… а мне приходится их бросить.

‘Если мы собираемся улетать, тогда давай поторапливаться’, — говорю я ему, сдерживая слезы. — ‘Хочу убраться отсюда’.

‘Это ты только так говоришь, но имеешь в виду совсем не это. Мы остаемся здесь’, — заявляет он мне, словно проблема решена.

‘Нельзя’, — говорю я ему, категорически отказываясь. Ну и наглый этот дракон.

‘Моя Клавдия печальна. Почему?’

‘Они не хотят, чтобы ты был здесь, потому что ты дракон, а не человек. Да и меня они тоже здесь не хотят видеть’.

‘Это делает тебя печальной’.

‘Да. Это же мой дом. Или был, когда-то’.

‘Твой дом рядом со мной’.

‘Но ты же не человек’, — тут же приходит мне в голову, а потом я сожалею об этом. Мне не хочется его разгневать.

Но Кейл не злится, а всего лишь задумывается.

‘Челоо-век. Это та двуногая форма вместо боевой? Если ты того хочешь, я перекинусь, чтоб сменить облик’.

Мотая головой, я прижимаю ладони к его большой чешуйчатой груди.

‘Нет, не перекидывайся! Только не здесь’. — Что-то мне не совсем не по душе эти ружья. И при этом я не верю, что командир не пойдет легким путем и просто не пристрелит Кэйла, как только он перекинется в свою человеческую форму. — ‘Давай просто улетим отсюда, пожалуйста!’

‘Что моя пара желает, то я и сделаю’. — Он снова касается меня, огромная пасть, полная клыков, легонько трется о мои волосы. Затем когти оборачиваются вокруг моего туловища и ног, и Кэйл расправляет крылья.

Мгновение спустя мы взлетаем в воздух, и Кэйл начинает подниматься высоко в небо, яростно взмахивая крыльями, чтобы набрать высоту. Я неотрывно смотрю вниз, наблюдая, как исчезают маленькие огоньки Форт-Далласа, и у меня на глаза наворачиваются слезы. Такое ощущение, что относительно моей сестры надо мной хорошенько поизмывались. Где-то там в стенах казарм моя невинная, доверчивая сестренка удерживается в плену только потому, что я понравилась дракону. Это несправедливо.

«Я вернусь за тобой, Эми, — я безмолвно обращаюсь к ней. — Клянусь».