Глава 12

Я тут же отстранилась от Хейдена, поражаясь тому, что он внезапно заговорил, и радуясь, что он не умер.

― Ты цел! ― практически закричала я.

― Ну, мне пришлось терпеть стрелу, которая застряла в моем плече, чтобы ты смогла выполнить дурацкое задание, поэтому я бы не сказал, что цел, но я жив, ― ответил он, его голос звучал гораздо тверже, чем до того, как он потерял сознание. ― Хотя я довольно обеспокоен тем, что проснулся с практически разорванной рубашкой и с распластавшейся на моей груди женщиной.

― Насчет этого, ― начала я, понимая, насколько плохо, вероятно, для него выглядела ситуация. ― Не думаю, что когда-либо хотела признаваться тебе в этом, но я правда расстроилась, когда решила, что ты умер.

― И поэтому ты порвала мою футболку? ― спросил он, поднимая густую бровь в мою сторону и медленно поднимаясь, чтобы сесть.

― Я должна была очистить рану, ― объяснила я, указывая на его плечо, которое на данный момент было обернуто компрессом из растений.

― Я не могу доверять тебе ни в чем, ― пожаловался он.

Хейден стряхнул жижу прочь на землю и, к моему большому удивлению, его рана теперь смахивала лишь на краснеющий синяк на коже.

― Ладно, я знала, что я хороша, но не думала, что настолько, ― сказала я, на мгновение позволив своей гордости проявиться.

Может быть, теперь, когда я действительно сделала что-то правильное, Хейден перестанет думать, что я идиотка.

― Не будь такой самоуверенной. Это не твой рецепт деревенского растения так быстро меня исцелил. Ты поступила правильно, но задание состояло в том, чтобы найти то, что ускорит процесс.

Ему как всегда нужно было испортить мне всю малину.

Снаружи небо быстро начало темнеть, и я задалась вопросом, сколько у меня времени, пока не начнет падать снег. Я не ощущала, что провела много времени в цикле, но становилось ясно, что длина цикла основывалась на том, насколько быстро я выполняла задания, а не на фактически установленном периоде времени.

― Твое плечо все еще весьма красное, ― отметила я.

В комнате теперь было темнее, хотя окрашенное оранжевым небо все еще светило сквозь открытое окно, и огонь, который я не замечала ранее, потрескивал в каменном камине. В этом сумасшедшем месте вполне возможно, что огонь зажжется сам по себе, когда мы отвернемся. Я быстро осознала, что нормальные правила жизни не действуют, когда ты мертва.

― С ним все будет хорошо ― сказал он, неловко отмахнувшись от моей заботы.

Не дай бог кому-то быть с ним милым.

― Дай мне посмотреть, ― сказала я, сползая ближе к нему на пол и надавливая пальцами на блестящую кожу. ― Оно все еще горит! ― воскликнула я.

― Оно не горит, просто у тебя пальцы ледяные. У тебя ужаснейшее кровообращение, ― сделал вывод он, пытаясь изображать доктора.

― Как же с тобой трудно, ― сказала я, хватая его за плечо и притягивая еще ближе к себе.

― Что ты делаешь? ― настороженно спросил он.

Забавно слушать его, застигнутым врасплох. На самом деле было приятно поменяться ролями и поставить его в неудобное положение, поскольку он считал обязательным делать мою жизнь несчастной каждый день.

― Мама учила меня, что губы не меняют температуру, как руки, так что я смогу понять, действительно ли ты горишь или просто дело во мне, ― объяснила я, прижимая губы к его плечу.

― Ах да, я забыл, что это то, чему меня учили в медицинской школе. Поцелуйте плечо пациента, чтобы убедиться, что у него нет инфекции, ― издевался он, его голос немного дрожал.

Я чувствовала, как мурашки бегут по руке Хейдена, но игнорировала их, пытаясь не слишком гордиться своей победой. Не каждый день удается поставить самодовольного, чересчур уверенного в себе мужчину на место при помощи некоторых женских хитростей.

Ладно… женские хитрости были довольно банальными. Скорее всего он просто чувствовал себя неловко, когда кто-то прикасался к нему, но я все еще радовалась, что непоколебимого Хейдена можно так легко поставить в неловкое положение.

― Ты закончила? ― спросил он, глубоко вздыхая под моими губами.

Я отстранилась, удовлетворенная тем, что одновременно измерила его температуру и заставила его чувствовать себя не в своей тарелке.

― Да, закончила, большой ребенок. Думаю, ты будешь жить. У меня просто холодные руки.

― Я же говорил, ― самодовольно ответил он.

Я скорчила ему гримасу, но ничего не ответила, вставая с пола и теперь лучше осматривая маленькую комнату, не паникуя из-за смерти Хейдена.

Как и в предыдущих двух убежищах, убранство этой комнаты состояло из кресла-качалки, кровати, нескольких шкафчиков и камина. Должна быть причина, по которой все комнаты изнутри выглядели одинаково, несмотря на то, насколько разными выглядели внешне все убежища. Может быть, какое-то давно забытое воспоминание из моего прошлого заставляло меня чувствовать себя в безопасности в одной комнате.

Я была уверена, что Хейден мог сказать мне, какое именно воспоминание создало эти убежища, но я не собиралась спрашивать его и доставлять ему удовольствие, что он знает еще одну вещь, которую не знаю я.

― Ты похожа на убийцу, ― отметил он, кивнув на мое окровавленное белое платье.

Я ничего не ответила на его обвинение, просто уклончиво пожала плечами. Неважно, как выглядело мое платье, оно все равно чудесным образом очистится перед началом следующего цикла.

Хейден присоединился ко мне и встал с пола, однако быстро поднес руку к затылку.

― Что ты со мной сделала? ― спросил он, осторожно притрагиваясь к шишке, а затем прищуриваясь от ощущения.

― Я могла случайно уронить тебя раз или два, ― застенчиво призналась я.

― Раз или два? ― недоверчиво повторил он.

― Это не моя вина, ― возмутилась я. ― Если бы ты не весил так много, было бы не так трудно тащить тебя через дурацкое поле тюльпанов!

― Я думал, ты любишь тюльпаны, ― отметил он, извлекая еще одно воспоминание из моей памяти.

Нечестно, что он так много знал обо мне, когда я ничего не знала о нем.

― Я любила тюльпаны, ― поправила я. ― После того, как пришлось так долго тащить через них мужчину, потерявшего сознание, они вроде как потеряли свою привлекательность. Кроме того, у меня все еще шишка на голове от того ужасного зомби с первого задания, поэтому ты не имеешь права жаловаться на свою маленькую шишку.

― Постой, ― сказал Хейден, выглядя так, словно он на самом деле беспокоился. ― У тебя до сих пор шишка на голове?

Я была поражена его реакцией. Конечно, Хейдену все равно, есть ли у меня шишка на голове. Черт возьми, он почти нанес мне травмы и похуже, чем эта, просто ради удовольствия.

― Да… это важно? ― спросила я.

― Ты должна… как бы это сказать? Ты должна «перезагружаться» после каждого цикла, ― объяснил он.

― Поэтому мое платье никогда не бывает грязным, когда я просыпаюсь? ― спросила я.

― Только женщина будет больше заботиться о своем платье, чем о своем здоровье, ― засмеялся он, становясь позади меня. ― Дай посмотреть.

Хейден собрал мои длинные волосы вокруг шеи и переместил их через одно плечо, нежно проводя пальцами сквозь волнистые пряди на голове.

― Я уверен, что все не так уж плохо, ― тихо и поразительно близко сказал он, прижав грудь к моей спине.

Его пальцы прошлись по коже моей головы и нащупали шишку, из-за чего жгучая боль ударила мне в голову.

― Ай!

― Ну и кто теперь ребенок? ― поддразнил он.

Он надавил на шишку еще несколько раз, прежде чем вытащить руки из моих волос, провести ими по моей голове, вниз по шее, и, наконец, положить их на мои голые плечи. Я не понимала, какая холодная у меня кожа, пока теплые руки Хейдена не указали на разницу наших температур.

Я знаю, что говорила, что он ужасный, и грубый, и с характером, и я не могу терпеть его… но я бы солгала, если бы не сразу осознала тот факт, что Хейден и я стояли очень близко друг к другу, и он к тому же был чрезвычайно привлекательным (когда не открывал рот). Серьезно, кто мог бы обвинить меня в желании, чтобы он был парнем моей мечты, который любит шутить и делать мне комплименты?

Никто из нас не проронил ни слова, и мне было интересно, почему его руки все еще на моих плечах. Мне хотелось увидеть его лицо, чтобы прочитать его выражение, но я знала, что если повернусь сейчас, наше маленькое мгновение будет разрушено; и это первое приятное мгновение с момента нашей встречи. Я должна воспользоваться им в полной мере. Тем более в конце дня у меня почти не было времени, чтобы посидеть и подумать о своем опыте с ним.

Выпадал снег, и я засыпала.

Возможно, это и самое эффективное снотворное, но оно не оставляло мне времени для восстановления сил в конце каждого цикла.

Его большой палец на секунду пробежался по моей ключице, прежде чем он отстранился, прочистив горло и разрушив какие бы то ни было чары, окутавшие нас.

― Шишка не очень большая, ― сказал он, его голос звучал странно. ― Я не знаю, почему она не зажила, но если ты перестанешь ныть из-за нее, я уверен, она пройдет.

Я повернулась к нему лицом, все еще очень близко. Он посмотрел на меня взглядом, который должен был быть твердым и пугающим, но где-то среди его хмурого выражения, я увидела, что он прячется за своим сарказмом и оскорблениями.

― А ты что, теперь еще и врач? ― слегка усмехнувшись, спросила его я, разряжая обстановку.

― Личный вопрос, ― просто сказал он, отворачиваясь от меня и садясь в кресло-качалку ― его самопровозглашенное место.

Я направилась к кровати, чтобы лечь, как всегда готовясь к выпадению снега и окутывающему меня сну.

― Я почти забыла о твоей неприязни к тому, чтобы смешивать бизнес с настоящей жизнью, ― сказала я, расстроившись из-за отсутствия равенства в наших знаниях.

Несмотря на то, что он совершенно безумный и не контролирует вспышки ярости, я все же стала доверять Хейдену (насколько возможно доверять безумцу). Мне показалось несправедливым, что я должна построить это доверие, ничего не зная о нем, и все же он не доверял мне ни капли, и знал все, что можно знать обо мне. Ему нужно просто извлечь знание из моей памяти, к которой он имел полный доступ, без моего разрешения, кстати говоря.