Глава 8

Ребекка

Я появляюсь в офисе в три часа, и Викки уже ждёт меня. Обычно я приезжаю к девяти, но сегодня в это время меня рвало в туалете.

— Я всю ночь об этом думала, — говорит она, следуя за мной.

Я захожу в редакцию, так и не сняв солнцезащитные очи. Я утихомирила свою головную боль с помощью пары обезболивающих таблеток, но яркий свет всё равно жутко слепит мои опухшие глаза — еще одна галочка против меня в книжке Марва.

Я киваю.

— Марв тот еще мерзавец. Он должен был бороться за тебя, — продолжает она. — Но если ты будешь исполнительным продюсером по выходным, то только подумай о том, какая власть будет у нас в руках: выбирать истории, гостей для интервью…

— Меня эта должность не интересует. Мой контракт репортёра действует до конца декабря.

— Скоро конец сентября. — Она смотрит на меня своими голубыми глазами. — Просто обдумай это, — говорит Викки и направляется дальше по коридору.

Она права. Если мы хотим добиться каких-либо изменений в этом городе, то лучшим способом будет поднять рейтинги канала до вершин. И я верила, что буду заниматься этим за дикторским столом.

Оглядев свою обтягивающую юбку, я задумываюсь о том, что этим утром не помешало бы отправиться на пробежку. При одной только мысли об этом к горлу подступает тошнота. Вздохнув, я выхожу в коридор и вижу Кейда, покидающего офис. Наши глаза встречаются. И без того напряжённый желудок сводит еще сильнее — я делаю шаг назад. Его идеальные губы сжаты в тонкую линию, и он отводит взгляд и заходит в офис Марва.

«О Боже…» — я заставляю себя дышать вновь.

Подойдя к своему столу, я шевелю мышкой, чтобы разбудить компьютер. Экран загорается, и я начинаю изучать своё расписание на сегодня. Продолжение репортажа о Маленьких Принцессах.

«О, нет, — качаю я головой, — я просто не смогу».

Достав телефон, набираю номер Викки. Она отвечает после первого же гудка.

— Ты пришла в себя? — По ее голосу чувствую, что она злится на меня.

— Думаю, у меня какой-то желудочный вирус. — Это правда. Я трусиха. — Мне надо домой. Саванна может взять на себя продолжение моего репортажа про принцесс.

— У Саванны уже есть работа на сегодня, она заменяет на репортаже об очистительных сооружениях.

— Она будет моим должником.

Я кладу трубку, думая о двенадцатилетней выскочке-репортёре, которую Марв взял на работу этим летом. Ладно, ей двадцать три. И все же, Викки то и дело подкидывает ей ужасные репортажи (в буквальном смысле), якобы таким образом выполняя свои обязанности. Но, по правде говоря, все дерьмо доставалось мне. К концу года получится так, что Саванна со своей талией нулевого размера и колом торчащей грудью займёт кресло рядом с Кейдом. Очередной приступ тошноты заставляет меня встать и направиться к выходу.

Когда я приезжаю домой, Чес уже там. Лёжа на диване и поедая попкорн, она смотрит шоу Венди Уильямс.

— Что ты делаешь дома? — Она разворачивается всем телом и смотрит на меня.

Я бросаю сумку на пол. Соседка переводит взгляд с моего серого лица, спрятанного за солнцезащитными очками, на брошенную сумку и обратно.

— Иди сюда, присядь рядом. Венди обсуждает пончо Джанет Джексон.

— Ох-х! — протягиваю я, направляясь на диван к своей подружке.

— Ты надевала мой чёрный халат от «Ким К»?

Я падаю на диван и зарываюсь лицом в подушку в наволочке из искусственной норки.

— Я не возражаю, — продолжает Чес — Но мне нужно знать, запачкан ли он спермой. Придётся ли отдавать в химчистку.

— Не-е-ет… — отвечаю я, не отрываясь от подушки.

— Что случилось, сладенькая? — спрашивает Чес, утешительно поглаживая меня. — Крис-астронавт не смог поднять малыша? Подруга, прошлой ночью вы опрокинули немало рюмок. Я удивлена, что ты вообще сегодня встала.

Я продолжаю содрогаться в рыданиях, уткнувшись в подушку.

— Если ты не начнёшь говорить человеческим языком, я продолжу смотреть Венди.

Я поднимаю лицо, чтобы сделать вдох и ответить:

— Он поднял своего малыша. Несколько раз.

— Ну конечно! — кричит она и хлопает в ладоши, будто выиграла гонку. — Вот это моя девочка! Так держать!

Я переворачиваюсь на спину, прихватив подушку.

— Пожалуйста, перестань кричать. Я сейчас умру.

— Знаешь, когда моя тётя Луверн работала на стекольном заводе в Литл-Рок, она однажды напилась так сильно, что переспала сразу с двумя боссами.

— Кейд мне не босс. Он спортивный репортёр и мерзавец.

— Он не показался мне мерзавцем! — Чес слишком взволнована всем этим. — В любом случае, по итогам той ночи тётушка залетела, так и не узнав, кто же отец ребёнка.

Признаюсь, меня это заинтересовало.

— Что случилось потом?

— Она послушалась моего совета и осталась с тем, кто не имел её в задницу. — Чес смеётся. — И они были женаты двадцать лет.

Я хмурюсь.

— Не могу поверить, что она рассказала это тебе. Сколько лет тебе было?

— Ох, детка, не делай такое лицо. С такой задницей Марв не станет брать тебя в продюсеры.

Ударив по подушке, я сажусь.

— Я не хочу быть продюсером! Я хочу своё собственное шоу!

— «Коронованные детки»! — кричит Чес, испуганно прикрывая рот рукой. — Кто-то пропускает свой репортаж!

— Прости, — вздыхаю я, устраиваясь поудобнее. — Сложно принять, что всем твоим мечтам пришёл конец.

В комнате воцаряется тишина. Венди красуется в пончо на экране нашего большого телевизора. Мне хочется пошутить, но я не в настроении смеяться. Чего я действительно хочу, так это хорошенько поплакать.

Когда Чес в очередной раз начинает говорить, её голос серьёзен, но мягок:

— Почему ты мне об этом раньше не рассказала?

— О чём? — спрашиваю я грустным голосом.

— Если твоя мечта — это вести собственное шоу, то нужно следовать за ней. Идти вперёд шаг за шагом к ее осуществлению.

— Слишком поздно. — Я не ною, просто констатирую факты. — Марв думает, что я слишком старая и толстая, а я не хочу уходить на другой канал.

Звонит телефон, и я поднимаю его. Это с канала. Я не хочу говорить ни с Викки, ни с Марвом, поэтому отправляю их на голосовую почту.

— Я пойду и прилягу, неважно себя чувствую.

— У меня сегодня шоу в «Тик-Ток», так что я снова буду поздно. Справишься одна?

— Думаю, да, — отвечаю я, встав с дивана.

Я плетусь в свою комнату, думая о выскочке Саванне, в надежде, что на фоне тех маленьких принцесс она будет выглядеть на все свои двадцать пять.

Чесси хмурится.

— Не грусти, пчёлка. Если ты сама себя не любишь, то как ты сможешь полюбить кого-то еще? Верно?

Я выдавливаю улыбку.

— Верно.

***

Когда я открываю глаза, стоит тишина. Моя голова признательна чудесам обезболивающих, но ощущение все же такое, словно я проглотила галлон песка. Выбравшись из-под одеяла, нащупываю на стуле накидку Чес, там же, где оставила её утром. Я не обращаю внимания на перья, щекотавшие мне нос. Ткань приятна к телу, которое, к слову сказать, ноет. Говоря о боли, с каждым шагом мои щеки горят от ощущений там внизу.

— Боже! — хнычу я, сгорая от стыда.

Я обхватываю голову руками. Я переспала с Кейдом прямо здесь, у себя дома… много раз… и мне было та-а-ак хорошо. Нахожу свой телефон и открываю приложение по доставке еды. Я даже представить не могу, как проживу без тако, оставшись одна в квартире.

Завтра начнётся революция Новой Ребекки. А сегодня будут тако от «Доритос Локос Такос»!

Я выбираю еду и добавляю в корзину. Задерживаю взгляд на тако с аппетитным названием «Сырная хрустящая гордита», но оформляю заказ прежде, чем вредная Ребекка успевает вырваться наружу. Полезно знать, что с испанского «гордита» переводится как «толстушка».

Может, новая Ребекка и начнётся завтра, но я не смогу насладиться «толстушкой-тако», думая о том, как Марв отдаёт работу моей мечты Саванне. А вот «доритос» на стадии прощания со старой Ребеккой позволены.

Моя любимая еда прибывает менее чем за пятнадцать минут. Мне нравится жить в наши дни. И даже не волнует, какой меня увидит парень из доставки еды, спасший мне жизнь, когда я предстану перед ним словно слабоумная Норма Десмонд² в атласном халате Чес с перьями. Забрав еду, я отправляюсь прямиком на диван и начинаю распаковывать свой небольшой, но райский ужин.

— Завтра, — заверяю я себя, — я заведу будильник на семь утра и перед работой отправлюсь на пробежку по району.

Похмелье и вредная пища делают мой живот хорошеньким и круглым. Я принимаю быстрый душ и отправляюсь спать в положенное время. Под струями воды я совсем не думаю о том, как еще совсем недавно наносила лавандовый гель на его идеальные кубики пресса.

«Я слишком много думаю».

И я определённо не обнимаю подушку, на которой спал Кейд, и не вдыхаю оставшийся на ней его запах.

«Еще как, и не раз».

Я ответственно завожу будильник на более раннее время, выключаю свет и закрываю глаза. Я вовсе не опускаю руку между бёдер, не поглаживаю себя, еще разок фантазируя о том, как он хватал мою задницу, или о том, как его член проникал внутрь меня самым эротичным образом, о вибрациях его низкого голоса, мягких губах, блуждающих по всему моему телу, и его бороде, царапающей кожу.

Мечтая о большем, я получаю лишь лёгкий оргазм, совсем не такой грандиозный, что накрывал меня вчера, когда рядом был сексуальный партнёр.

После этого я моментально погружаюсь в сон.

***

Общеизвестно, что мелодии на будильнике айфона звучат как адский звон колоколов.

— Почему? По-че-му? — хнычу я, пытаясь остановить этот ужасный звук.

Не открывая глаза, я выталкиваю новую Ребекку из постели и направляю к комоду, чтобы достать спортивную одежду. Если бы Бог хотел, чтобы мы бегали по утрам, он бы никогда не создал блинчики.

Спортивный лиф, очень удобные и утягивающие спортивные штаны, поддерживающие зад, и слишком плотный топ, в котором я выгляжу как сосиска — все надето. Мотивация для пробежки… Она осталась в постели и предположительно обнюхивает подушку в поисках остатков вкусного запаха Кейда.

Я заставляю себя вспомнить мотивирующие слова, которые всегда цитировала Нэнси, а не думать «Если видите, что я бегу, звоните 911».