Глава 7

— Я совершенно точно должен перед тобой извиниться за то, что потащил тебя сегодня вечером с собой, — сказал Вон, открывая и придерживая передо мной дверь в свою квартиру. Зайдя с холода внутрь, я пожал плечами и потряс головой, стряхивая с себя снег.

— Ну, всё было не так уж и плохо.

— Конечно! Очень плохо. Даже удивительно, что ты не уснул в середине. Корпоративные мероприятия. Хуже не бывает. Особенно для не сотрудников.

Пройдя по коридору, который я теперь знал как свои пять пальцев, я направился прямо в гостиную. Вон шёл за мной и продолжал говорить:

— Тебе не знакомы люди, о которых они рассказывают...

— Как и медицинский жаргон, — добавил я, подойдя к выключателю и зажигая искусственный камин.

— Я же говорил? М-м, — сказал Вон, оставляя своё пальто на спинке дивана. — Я знал, что тебе будет скучно. Чёрт, даже мне было скучно.

Когда в камине затрещал огонь и мягкое пламя осветило комнату, я повернулся и увидел нахмурившегося Вона.

— Всё было не так уж и плохо, — сказал я, вставая перед ним. — Но даже если и так, я всё равно пошёл бы с тобой. Я люблю тебя.

Вырвавшиеся ненароком слова напряжённо повисли между нами в воздухе и мне отчаянно захотелось словить их и запихнуть обратно.

«Чёрт. Чёрт. Чёрт!» Да с чего ж я это брякнул? Да, мы были вместе немного дольше трех месяцев. И у меня не было и тени сомнения, что я любил Вона. Но я не был уверен, что пришло время об этом говорить. Ну и, если уж совсем честно, то я не был уверен, что хочу услышать ответ Вона.

Шокированный своей неспособностью фильтровать мысли до их озвучки, я терзал свою губу и, когда понял, что мне нужно, или сказать что-то и запутать всё ещё больше, или же притвориться, что ничего не было, Вон поднял указательный палец.

Что это значило? «Помолчи? Я не хочу ничего слышать? Ты сказал достаточно?»

Я не мог просто стоять и гадать и уже собирался было спросить, но тут Вон мягко приложил палец к моим губам.

Моё дыхание участилось, грудь вздымалась и опускалась, от ударившей в голову крови зазвенело в ушах. Вокруг нас воцарилась глубокая тишина. В комнате было слышно только потрескивание огня в камине.

Вон очень медленно провел подушечкой пальца по моей нижней губе, немного оттянув её вниз и давая возможность тихо выдохнуть, а потом взял большим и указательным пальцами за подбородок и поднял моё лицо.

Боясь нарушить волшебство этого момента, я продолжал молчать. Тогда Вон опустил голову и легонько коснулся ртом моей верхней губы. Я вдохнул его запах и по спине прокатилась волна дрожи. Мы стояли друг к другу очень близко, и я знал, что этот момент я буду помнить вечно. А потом Вон впечатался в мои губы глубоким и затяжным поцелуем.

Мне показалось, что по венам промчался шквал искр. Я обхватил руками его шею, а он притянул меня к себе, крепко сжав за талию. Я откинул голову немного назад и, погрузив свой язык в его рот, застонал.

Вон был сладкий и приятный на вкус. Он был тем, кого мне так страстно хотелось. Вон опустился на колени и увлёк меня за собой, а потом, взяв с дивана подушку и бросив её на ковёр перед камином, повернулся ко мне.

— Подними руки, — сказал он, и его голос был таким хриплым, таким чувственным, что моё сердце гулко забилось, накачивая кровью мгновенно твердеющий член.

Я поднял руки над головой и, видя мою уступчивость, Вон улыбнулся.

Боже, сейчас он был таким сексуальным.

Конечно, этот раз не был для нас первым. Но Вон смотрел на меня так, что у меня появилось стойкое ощущение, что именно сейчас всё будет впервые.

Вытянув мою рубашку из плотно облегающих брюк, Вон начал медленно поднимать её вверх, отчего моё дыхание сбилось. Потом наклонился вниз и, поднимая ткань миллиметр за миллиметром, стал покрывать поцелуями мои рёбра и грудь. А дойдя до шея, сдернул рубашку и отбросил её в сторону. Повернувшись ко мне снова, Вон взял моё лицо в ладони и поцеловал быстро и жадно, пока я судорожно пытался разобраться с его рубашкой.

Наконец я расстегнул все пуговицы и, осторожно оголив его широкие плечи и руки, снял с него рубашку. Бросив её на пол, я провёл кончиками пальцев по его груди, а потом по дорожке из волосков, ведущей вниз к поясу.

Зацепившись пальцами за пряжку его пояса, я глянул ему в глаза и, наклонившись, слегка куснул его за губу.

— У тебя красивое тело.

— Как и у тебя, — сказал он, схватив меня за руку и, опускаясь спиной на ковёр, потянул меня за собой.

Когда я устроился у него между бёдер, Вон захватил мои губы в жадном поцелуе, заставив меня елозить и тереться об его тело. И почувствовав, как его ладони сжали мои ягодицы, намекая, что можно было бы и пожёстче, я с удовольствием сделал то, что он так хотел.

Стон удовольствия, вырвавшийся из груди Вона, заставил мой пульс взлететь до небес. Он провёл рукой по моей спине вверх до затылка и перевернул нас. Я оказался внизу, а Вон навис надо мной сверху. Я вздохнул и обвил его ногами.

Опершись на локоть рядом с моей головой, Вон убрал у меня со лба волосы, а потом наклонился и нежно поцеловал. Оторвавшись от меня, он поднял голову и сказал:

— Повтори.

Я сжал его крепче и выгнулся под ним дугой, желая, чтобы он продолжил двигаться.

— Картер, — позвал он меня и тряхнул головой: — Скажи это снова.

Его глаза блестели. Я убрал руки с его затылка и потянулся вниз к поясу, но Вон их перехватил.

— Нет, — сказал он с ухмылкой. — Пока ты не скажешь мне эти слова снова, ты не ты ничего не получишь.

Я глянул на него и понял, что если приложить определённые усилия, то я смогу получить желаемое. Но сегодня... сегодня я хотел дать ему то, что хотел он, поэтому я сдался.

Я снова обнял его за шею и подумал: «Сейчас или никогда. Пора уже всё прояснить: отдать этому мужчине своё сердце и надеяться, что он никогда не захочет вернуть его обратно».

— Я люблю тебя, — повторил я свои слова, теперь уже громко и уверенно. — Мне кажется, я люблю тебя с того момента, когда ты расстроил моё свидание в кинотеатре с Дэниелем Дэй-Льюисом.

Вон пристально на меня посмотрел, и мне показалось, что, он просто обязан сейчас что-то сделать или сказать, иначе моё сердце остановится. Но тут Вон пригладил мои волосы и крепко прижал меня бёдрами к полу.

— Хорошо, — сказал он и при виде озорных огоньков, вспыхнувших в его глазах, внутри у меня всё завибрировало. — Я всё равно лучше его.

— Серьёзно? — спросил я, и уже не в состоянии дальше ждать, потянулся руками вниз к пряжке на его брюках. Я расстегнул её, потом и пуговицу на брюках, а потом замок.

— М-м-м.

— И с чего бы это? — спросил я, и, прикусив кожу на его подбородке, зацепил большим пальцем пояс его брюк и начал стаскивать их вниз.

Вон поднял голову и сказал мне на ухо:

— Потому что я тебя тоже люблю.

После этого слова нам были уже не нужны. Вон показывал мне снова и снова, как он меня любит...

Приложив ухо к груди Вона, я слушал ровное «тук-тук-тук» его сердца и радовался, что он — мой. Этот удивительный мужчина любил меня. Он выбрал меня. И той холодной февральской ночью он подарил мне воспоминание, которое останется со мной навечно.

В гостиной продолжала тихо играть музыка и мигали гирлянды. В доме пахло вкусной едой и хвоей. Я упёрся рукой Вону в грудь и улыбнулся. Увидев его улыбку в ответ, я сказал:

— Спасибо за лучшее в моей жизни Рождество в феврале.

— Лучшее в твоей жизни?

Я кивнул:

— Да, лучшее. Не думаю, что тебе удастся устроить мне праздник, лучше этого. Даже в декабре. Так что, милый, у тебя всё получилось.

Он тихо засмеялся, потом сел, быстро поцеловал меня и встал на ноги. Я поднял на него глаза, Вон нахмурился, а потом протянул мне руку:

— Ну, вообще-то праздник ещё не закончился.

— Что? Вон... не может быть...

— У-у, — сказал он и погрозил мне пальцем. — Пошли. Остался ещё один сюрприз.

Я подал ему руку и поднялся. Вон подвёл меня к вешалке и сказал:

— Но сначала тебе нужно одеться.