Она открыла рот, и все сдержанные эмоции обрушились на них. Она любила его так яростно когда — то, когда они были другими людьми. Теперь она не знала, что между ними было, и куда их заведут жизни. Только то, что завтра его не будет, и она могла его больше не увидеть.

Он отпрянул и поцеловал ее в нос.

— Я буду скучать по тебе каждый день.

Ее горло сдавило, и она кивнула.

— Я постараюсь все исправить, — пообещал он. — Я заслужу быть рядом с тобой.

Сирена тихо рассмеялась.

— Не прощайся.

— Ни за что, — согласился он. — Я всегда тебя найду.

Он поцеловал ее в губы еще раз и ушел. Она проводила его взглядом, пока он шел к коню. Она держала голову высоко. Сирена сморгнула слезы, собравшиеся на ресницах.

Его будущее было неопределенным. Ее — тем более.

Но в этот раз они хотя бы нормально расстались.

Нормально расстались со всеми.

Рив и Оброн оставались, Дин уезжал, и их снова оставалось пятеро. Может, было лучше идти меньшей командой, но проще от этого не становилось.

Сирена вытерла глаза и пошла за Цеффи. Она видела, как Авока говорит с Кесфом вдали. Она не знала, пойдет ли он с ними, или это было еще одно вымученное прощание.

Сирена услышала рыдания вдали и увидела мальчика, который протянул книгу матери. Она разрыдалась еще сильнее, прижала книгу к груди. Она пронзительно закричала его имя.

— Ее сын не вернулся домой, — Кэл появилась рядом с Сиреной.

— Ужасно.

— Ты хотела уйти, не попрощавшись со мной? — спросила Кэл. Ее обычно яркие глаза были печальными, словно она не могла смириться с расставанием с новыми друзьями.

— Конечно, нет. Я хотела приберечь лучшее.

Кэл быстро улыбнулась.

— Бабушка говорит, что будет учить меня магии.

— Это чудесно!

— Но они не хотят видеть меня в штанах, — Кэл дернула себя за хлопковое платье.

Сирена думала, что она выглядела хорошо, но штаны и рубашка больше ей подходили.

— И они не позволят мне учиться бою.

— Мой брат остается в городе. Рив — парень Оброна. Он — умелый воин, и он не против учить девушку. Меня это не интересовало, но он учил других девушек биться. Это встречается часто в столице.

— Думаешь, он меня обучит? — воодушевилась Кэл.

— Думаю, я побью его, если он этого не сделает.

Кэл обняла Сирену.

— Спасибо. Спасибо. Спасибо!

Сирена рассмеялась. Она будет скучать по Кэл.

— Ты это заслужила. Будь сильной. Не теряй этот огонь.

Кэл кивнула.

— Спасибо за веру в меня.

— Это просто делать.

— Вернись в Фэн, хорошо? Я хочу услышать о драконах.

Рот Сирены раскрылся.

— Как ты узнала об этом?

Кэл покраснела.

— Я не говорила, что подслушивание — мой конек?

— И умение сбегать?

— Ну, да, — она пожала плечами. — О, я бы хотела увидеть дракона!

— Не кричи об этом, ладно? Мы не хотим, чтобы кто — то узнал о драконах.

Кэл рассмеялась.

— Поняла. Рот на замке. Никаких драконов.

Сирена улыбнулась и обняла ее еще раз. А потом, когда отпустила, Сирена нахмурилась и побежала к маме и бабушке.

Авока пошла обратно решительным шагом, пока все остальные прощались. Авока запрыгнула на спину лошади и подъехала к Сирене.

— Все хорошо? — спросила Сирена.

Авока вздохнула.

— Он упрямый, как всегда.

— Так он остается тут?

— Да. Хоть я не вижу причины.

Сирена опустила ногу в стремя и забралась в седло.

— Уверена, быть рядом с тобой и Алви сложно.

Авока кивнула и оглянулась на Кесфа, стоящего у деревьев.

— Да, наверное. Я попросила его присмотреть за деревней. Мне тут нравится. Не хочется, чтобы они пострадали.

— Он согласился?

— Не хотел, но сделает это ради меня. Не ради них.

— Ясно.

— Он думает, что мы глупо ищем драконов, — сказала Авока. Ее глаза блестели от вопросов.

— Он всегда считает нас глупыми.

— Да, но если он прав? Если драконов не было в Эмпории две тысячи лет, может, зря мы испытываем судьбу?

— Да. В этом есть смысл, — Сирена потянулась к ее руке. — Во что бы ни верил Кесф, я верю, что Создательница благословила нашу миссию. И тебе нужно верить.

— Ты права. Я готова вернуться к миссии, — сказала Авока.

Сирена заметила, что она еще раз оглянулась на Кесфа.

— Он будет в порядке.

Авока покачала головой.

— Я в этом не уверена.

— Идемте, — позвала их Матильда. — Пора в путь.

Они помахали на прощание деревне, спасшей их. Сирена не знала, что бы случилось с ней, не окажись она тут. Но она была рада, что они хотя бы смогли помочь деревне.

Они выстроились в шеренгу по двое. Алви и Ордэн вели их, Матильда и Вера — следом. Сирена и Авока двигались в конце и старались не оглядываться на жизнь, что могла быть такой простой.

43

Подземелье

Рэя

Рэя не плакала.

Она не позволяла слезам литься из глаз. Хотя порой хотелось. Она хотела сломаться и сделать вид, что осталась той девушкой, которой нравилось работать у мастера Каро Барки. Которая не лезла дальше работы, которую он ей давал. Жизнь была простой. Интересной. Ей можно было гордиться.

Она не были убийцей.

Разрушителем.

Уничтожителем.

И прочими гадостями, выжженными на ее сердце. Это будило ее, и она кричала в ночи… если она вообще могла спать.

Она отдала королю и принцу все, что они просили. Они почти не давили. Ей было стыдно, что она вообще не смогла выдержать пытки.

Она знала о плане Сирены мало, так что не выдала ее. К счастью, принца Каэла Сирена интересовала не так сильно, и, раз шары огня были у него, это ее радовало. Он уже знал достаточно о ее работе, но выспросил все мелочи о бомбах. И она все рассказала. Это было проще, чем говорить о Сирене.

А потом до нее дошли новости.

Столица Элейзии была разбита. Сожжена, разбомблена.

Ее работа. Все, что она сделала, чтобы ее бомбы работали, привело к этому.

Стоило послушать мастера Барку. Он говорил, что ей хотел превращать Вспышки в оружие, думать, как обуздать их потенциал взрыва. Но она была настроена решительно. Теперь умерли люди.

То, что ты мог что — то сделать, не означало, что ты должен это делать.

Рэя ходила по кругу в маленькой камере. Еду давали дважды в день, и новости до нее доходили от болтающих стражей, и они вызывали только депрессию. Они не собирались говорить с ней.

Элея пропала, когда Рэя вернулась после ужасной пытки, и, несмотря на постоянные сплетни, она не слышала ничего о ней. Это пугало не меньше бомб.

И было одиноко.

Было сложно оставаться одной в темном подземелье больше двух месяцев. Она не могла это отрицать. Стены давили. Еда была затхлой. Она стала говорить с собой. Она бы все отдала за книгу. Но ничего не менялось, она оставалась одна.

Ей не нравилось, что она ждала появления еды. Ее хотя бы приносил человек. И это должно было произойти сейчас.

Рэя выпрямилась и пыталась выглядеть прилично, хоть это не имело значения. Лампа появилась в конце коридора, и ее сердце дрогнуло от радости. Лучшая часть дня.

Но лицо перед ней было не лицом одного из стражей, которые по очереди носили ей поднос с едой. Это был мастер Каро Барка!

— Мастер Барка! — охнула она. — Что вы тут делаете?

— Пришел забрать тебя, девочка, — он сунул ключ в скважину и повернул его.

— Зачем вы это делаете?

— Не важно. Важно то, что я не дам им держать тебя в плену. Плохо то, что они навредили Элейзии моими Вспышками. И я не дам им уничтожать тут такой красивый ум. Идем, — он приоткрыл дверь.

Рэя рухнула в его объятия.

— Спасибо.

Они поспешили по коридору. Рэя сжалась, когда увидела стража на посту, и застыла. Их поймали.

— Идем, — сказал мастер Барка.

Страж обернулся, и Рэя охнула.

— Эрен?

Член Высшего ордена, в которого она влюбилась, смотрел на нее с редкой улыбкой. Она не знала, что он тут делал. Он порвал их отношения. То, что у них было. Он следовал правилам. Он был благородным Высшим орденом, близким другом короля. В этом не было смысла.

— Рэя, — Эрен сжал ее руку, — рад тебя видеть.

— И я, — она сморгнула слезы, которые подавляла в плену.

— Путь еще чист, — сообщил Эрен. — Нужно спешить.

Эрен повернул не налево, к главной части замка, а направо, направляясь вглубь подземной части замка. Она и мастер Барка спешили за ним. Она не спрашивала, куда они шли. Ей было важно, что ее забрали из гадкой темницы.

Бьерн был не тем городом, который она знала и любила, пока росла. Что — то темное и зловещее поселилось в замке. Оно пропитывало стены, разрушало место, которым она когда — то восхищалась.

Эрен открыл дверь и впустил их внутрь. Они побежали вниз по лестнице, а потом по длинному коридору, поднялись до другому пролету. Рэя тяжело дышала наверху лестницы. Эрен толкнул дверь, и Рэя поняла, что они попали в конюшню.

Снаружи уже стемнело, солнце садилось все раньше в эти дни. Две лошади уже были готовы и ждали их. Эрен скрыл ее голову плащом путешественника, помог ей забраться на лошадь. Мастер Барка сел на вторую, и Эрен устроился за Рэей. Она не жаловалась, когда Эрен прижался грудью к ее спине и направил лошадь из конюшни.

Страж у ворот помахал им, не взглянув на ее лицо. Она выдохнула с облегчением, они направились вниз по холму, ведущему в город. Эрен вел их в обход, а потом мастер Барка направил их по переулку. Они оставили лошадей в заброшенном здании, на которое Рэя и не взглянула бы, проходя мимо.

Рэя молчала весь путь. Она боялась, ее сердце колотилось в груди. Это было как сон.

«Сколько раз я представляла, что меня унесет из замка? Как часто я представляла себя с той же силой, что у Сирены, не позволяющей запереть меня?».

— Г — где мы? — спросила она. — И как это возможно?

Эрен спешился и снял Рэю с лошади.

— Я не мог бросить тебя гнить там. Я пошел к Каро, а у него уже был план, как освободить тебя. Моя помощь пришлась кстати.

— Они неправильно поступили с тобой, — согласился мастер Барка.

Эрен отвел ее чуть в сторону.

— После произошедшего в Элейзии я не мог стоять в стороне. Они ужасно обошлись с тобой. Произошедшее в Элейзии — неправильно. Я не думал, что дойдет до такого.

— Ты передумал, — ее сердце пело.

— Да. Я знаю, что горжусь своей страной, но не могу терпеть, когда они так себя ведут. И я не мог оставить тебя позади.

— Но я думала… что у нас… ничего. Мы и не были вместе, но… — Рэя замолкла, поняв, что мямлит.