— Не знаю, — отвечает Адам. — Есть имена. Которые ты перестаёшь называть, а когда я их вспоминаю — игнорируешь меня. Полагаю, тому есть причины. Я не знаю подробностей. Да и откуда мне? Почему ты их не знаешь?

Уилер молниеносно просчитывает логику. Само существование войны имеет смысл. Это подтверждает подозрения, которые у неё давно были. Война могла идти уже годы, но она этого не осознавала. Разумно даже то, что она могла сражаться на этой войне, одерживать верх и сама этого не знать, могла справляться со своими воспоминаниями или терять их в боях. Определённо это не первый случай, когда она открывает для себя эту войну. Разумно, что Адам с его природным даром, с его ментальной жировой прослойкой, мог находиться на краю этого боя и смутно осознавать его. А Отдел… в Отделе мучительно не хватало людей.

Вокруг неё пропадают люди.

— А что если… — начинает она и резко останавливается на середине мысли, словно эту мысль украли из её головы на ходу.

— А что если мы сойдёмся снова и… — вновь начинает она, и в этот раз крепко вбитый инстинкт хватает её за шиворот и отдёргивает от той мысли, которая — инстинкт в этом твёрдо уверен — её убьёт. Мэрион — как тот койот из мультфильма, уже забежал на воздух с края скалы, и подумать эту мысль значило бы посмотреть вниз.

Она чувствует шевеление SCP-4987 вокруг себя, абстрактно привязанную сущность, проблеск света у себя в глазу.

— Что-то не так.

— Ты это видишь? — спрашивает Адам, почёсывая глаз.

— А как ты это видишь?

— У меня умеренная невосприимчивость к антимеметическим воздействиям, — говорит Адам. Он знает, что это есть в его деле, и знает, что Уилер читала его дело, но похоже, что сейчас это нужно снова произнести вслух. — Я чувствую, что кто-то ковыряется в моей памяти, и могу сопротивляться. В каких-то пределах. Так что, Мэрион, я надеялся провести лёгкий разговор за кофе и гармонично подойти к этой теме, но сейчас перейду сразу к финалу. У меня такое впечатление, что SCP-4987 пытается меня убить.

— …Нет, — говорит Уилер. — У него иная модель поведения. Он не поддерживает свою жизнь, поедая людей. Он поедает воспоминания. И такого он никогда не делал. Ни со мной, ни с тобой, ни с кем-либо вообще. С самых ранних лет. Он ручной. Делает ровно то, что я говорю. Даже когда я жду, когда мне скучно и я разрешаю ему есть краткосрочную память, он сидит и ждёт, пока не дадут команду есть.

— Тогда что он с нами делает? — Адам начинает нервничать и не отнимает руки от глаза. Он встаёт и пятится в сторону от неё. — Очень хотелось бы разобраться с этим побыстрее. Мы не знаем, как усыпить SCP-4987.

В голове, но не в ушах Мэрион слышен звук, как будто далёкий лай стаи собак. Она поднимается на ноги и подходит ближе к Адаму, в середину камеры содержания.

— Он пытается тебя защитить, — говорит она.

— Я… Каким образом он меня защитит, если сотрёт твою память обо мне?

— Не могу объяснить, — говорит Уилер. — И не могу объяснить, почему не могу объяснить. Я не знаю себя полностью. Существует ███████████ ███████.

— Существует что?

— Ты не должен быть здесь, — говорит она. — Не должен быть в моей жизни. Либо ты уйдёшь, либо погибнешь.

— Я тебя не оставлю, — говорит Адам. — Господи, мы же именно поэтому так сделали. Поженились, в смысле. Нам с первых дней в глаза бросалось, что мы должны быть вместе навсегда. Но я хотел зафиксировать это официально. Я встал перед всеми, кого уважал, и принёс им клятву, что буду защищать тебя. Всегда.

SCP-4987 оживляется. Уилер чувствует, как он носится по комнате, неразборчиво пытаясь донести до неё что-то нужное ему.

В момент внезапного холодного озарения она произносит:

— Наверное, я принесла такую же клятву.

Адам складывается пополам, оба его глаза уже ничего не видят. Хоть закрывай глаза, хоть заслоняй их ладонью, ничего не помогает. Бело-золотой свет мерцает, переходя в фиолетовый. Адам впадает в панику.

— Помоги. Помоги мне. Я не вижу.

Нетвёрдой рукой он ищет ладонь Уилер. Она позволяет ему взять её руку и притянуть к себе. Свет не меркнет. Адам несколько секунд обнимает Уилер и она держит его в объятиях, пока ему не становится ясно, что SCP-4987 полностью ей подконтролен и всё это было сделано намеренно.

— Ты и вправду так поступишь? Это же ваш девиз Фонда, вот, значит, какая цена вашему «сохранить»? Ты и сама не понимаешь, что собираешься с собой сделать. Ты даже меня не знаешь.

— По-моему, знаю, — отвечает она.

— Ты будешь чувствовать это всю оставшуюся жизнь. Каждое утро будешь просыпаться с мерзким холодным ощущением в животе, на том месте, где когда-то была настоящая жизнь. И будешь гадать, почему так.

— Я выиграю эту войну, — отвечает ему Уилер. — Одолею вселенную. А потом вернусь и узнаю, почему.

Адам не отпускает её целую долгую, долгую секунду. Теперь и он слышит лай, и даже может смутно осознавать, что же это такое за горизонтом так всполошило SCP-4987. Та далёкая точка, переданный через вторые руки ускользающий образ её формы, — этого хватило, чтобы привести его в ужас.

Он не теряет веры. Он знает, как быстро Мэрион может сложить головоломку, сразиться с вселенной, которая лишена для неё смысла, вычленить истину. Он знает, что вселенная ей по зубам. Но внезапный укол дурного предчувствия под сердцем заставляет его произнести:

— А что если проиграешь?

Она целует его. Это поцелуй незнакомого человека, Адам совершенно его не узнаёт. В тревоге он разрывает поцелуй и произносит снова, на этот раз шёпотом:

— Что если проиграешь?

Уилер выходит из камеры содержания, одним движением захлопывает дверь и закрывает засов. От тяжкого удара металла о металл содрогается всё здание.

За дверью ждут люди. Гаусс, Джули Стилл и несколько других сверяют свои записи. На их лицах шокированный вид.

— Заполните ему легенду, — говорит она. — Он никогда не состоял в браке. Переселите его куда-нибудь, где я никогда его не найду, сожгите все улики, потом явитесь ко мне на хирургическое стирание памяти. Себя обработаю в последнюю очередь.

Гаусс выглядит так, словно готов возразить. Она утихомиривает его взглядом.

— Мой муж умер, — говорит она.