•  Привет! Слушай, у меня тут свободные дни образовались. Похоже, нашего жополиза турнут. Выборы на носу, и, похоже, не один ты под мэра копал. Представляешь, он сделал самоотвод. Что-то случилось, наш ходит притихший, не орет, валокордин глотает. Ты же понимаешь, если к власти придет Зябликов, он все поменяет, а газета- это прежде всего для него символ власти, и он ее под себя подомнет.

•  Ну и чему тут радоваться? Зябликов - криминальный авторитет, об этом все знают.

•  Знают. Но он и не маскируется. Знаешь, какой лозунг у его избирательной компании? «Имеешь сам – делись с другими!»

•  Ни фига себе!

•  Вот так, просто и ясно. Так как, приехать к тебе можно, пока в редакции все утрясется?

•  Приезжай, если ветрянкой болел.

•  Чего?

•  Да у меня ветрянка, похоже, где-то заразился. Весь в волдырях, температура.

•  Ну, я-то ветрянкой болел, я ведь в детсад ходил, это ты у нас – домашний мальчик. Но ты уверен, что это ветрянка?

•  Доктор сказала.

•  А, ну тогда ладно. Я заскочу по пути к твоей маме. Тебе что-нибудь захватить?

•  Привези маминого компота, и бритвенный станок, я забыл.

•  Лады, жди, к вечеру буду.

На душе у меня полегчало. С Валькой мы быстрее со всем этим разберемся. Мой друг имел потрясающую способность видеть и подмечать то, что даже мне в голову не приходило. Он после службы в армии работал в милиции, затем перешел в участковые, но ему было скучно. Я позвал его к нам в редакцию, и он стал одним из лучших ее корреспондентов. Он заочно учился, умудрялся хорошо сдавать сессии, и мне было классно иметь рядом лучшего друга. Он был холост, но девушек менял с завидным постоянством. Говорил, что как только встретит такую, в которой бы сочеталось качества всех его возлюбленных, сразу женится. Валька – умный, не умеет долго обижаться, всегда выслушает, а еще – моя мама от него без ума и считает вторым сыном.

Я снова ужасно хотел пить. Сказал про мамин компот, и теперь рот наполнился слюной. Наверняка, в погребе есть тоже что-нибудь. Надо спуститься и посмотреть.

Я спустился в погреб. Банки стояли на полках ровными рядами. Все были надписаны: число, месяц, год консервирования. Я нашел банку с вишневым компотом и еще раз осмотрелся. Обычно клады прячут в погребах, в стенах. Дед говорил, что нашел драгоценности в кладке. Я хотел проверить свое предположение, но внезапно вновь ощутил головокружение. Боясь упасть в обморок прямо в погребе, я, осторожно прижав банку к боку, поднялся наверх. Поставил банку на стол в кухне, прошел в комнату и лег. Потолок надо мной совершал вращательные движения, к горлу подкатывала тошнота. Я закрыл глаза и попытался дышать глубоко. Наверно, это слабость после высокой температуры. Хотя раньше со мной никогда такого не было. Я перебаливал легко, в основном, на ногах, выпив лошадиную дозу аспирина, напившись чая с малиной и липовым цветом. Неужели ветрянка, детское безобидное заболевание, может давать подобные симптомы? Можно ли верить диагнозу Екатерины Михайловны? Я даже не знаю, каким доктором она была раньше. Хотя ведет она себя довольно профессионально, но все же… Мои раздумья прервал звонок. Я взял трубку. Звонила мама.

•  Гарик? Мне звонил Валя, он говорит, у тебя ветрянка. Но этого не может быть, ты в детстве уже болел, года в три, наверно. А кто поставил тебе диагноз?

•  Привет, мамуль. Да это местная докторша, говорит, симптомы похожи.

•  А что у тебя?

Моя мама – фармацевт, работает в аптеке, поэтому у нее есть медицинское образование. И почему я не позвонил ей сразу? Не хотел расстраивать. Подумаешь, простуда, или ветрянка, ничего страшного. Мама всегда очень беспокоилась, когда я болел. Пришлось отвечать:

•  Сначала была высокая температура, потом пошли волдыри по всему телу, они чесались. Но сегодня мне гораздо лучше, вот только тошнит и голова сильно кружится.

•  Странно. Знаешь что, приезжай-ка ты с Валькой домой, здесь разберемся, что к чему. Нужно сдать анализы.

•  Но, мам, я ведь здесь еще ничего не узнал и не сделал. Хотел найти покупателя на дом, да и вообще…

•  Потом вернешься.

•  Ладно,- я не стал спорить. Дождусь Вальку, за руль я сам все равно не сяду.

•  Вот и хорошо. Я буду вас ждать у себя. Люблю тебя!

•  А я тебя, пока.

Я отложил телефон и услышал звук отпираемой двери. Вернулась Нина Владимировна. Я сообщил ей, что вечером уеду. Пересказал разговор с мамой. Домработница была очень удивлена:

•  Странно,- сказала она,- Екатерина, вроде опытный врач. Говорила, что работала раньше в областной больнице.

•  А из какого она города?

•  Вроде, из Пикалева, это Ленинградская область.

•  А как они здесь оказались?

•  Купили дом. У нас в поселке многие дома пустуют, все в город рвутся.

•  Но почему именно здесь?

•  Вот этого я не знаю.

•  А мой дед с ними общался?

•  Да, Екатерина приходила, когда Алевтина попала в больницу. Это было уже почти перед его кончиной.

•  Странно, Вам не кажется? Все рвутся в город, а люди из города переезжают в глушь.

•  Катерина рассказывала, что они с мужем давно мечтали пожить на природе. Да и от города мы не так уж далеко, у кого есть машина – сорок минут езды.

•  А муж ее работает в городе?

•  Я его почти не знаю, вот дочь у них хорошая девочка, здоровается всегда. А муж – да, он в город ездит, но кем работает, не знаю.

•  А дочери сколько лет, она учится?

•  В одиннадцатом классе.

•  Понятно,- сказал я, хотя ничего мне понятно не было. Меня самого никогда не тянуло пожить в деревне, вдали от цивилизации. Приехать отдохнуть недельку-другую, с дорогой душой, но чтобы поселиться постоянно, нет, это не для меня.

•  Нина Владимировна,- перевел я тему,- налейте мне, пожалуйста, компот, во рту все пересохло.

•  Вы что, спускались в погреб?- удивилась женщина.

•  Да, и чуть не свалился там в обморок. Пришлось бы Вам меня оттуда доставать.

•  Господи, дождались бы меня. Подождите, я сейчас.

Домработница вышла, но очень быстро вернулась, держа в руках что-то белое.

•  Игорь Александрович, на кухне окно открыто, а это я нашла на подоконнике. Вы ничего не слышали?

•  Нет, а что это?

•  Да, вроде, листок бумаги,- Нина Владимировна протянула мне белый прямоугольник.

Я развернул листок. Крупным каллиграфическим почерком на нем было выведено: « Уезжайте как можно скорее».

•  Ну что? - задала мне вопрос женщина.

•  Чушь какая-то. По-моему, мне угрожают.

•  Что???

•  Вот, прочтите,- я вернул записку.

Нина Владимировна пробежала глазами текст и с испугом посмотрела на меня:

•  Да что же это? Кому это надо, и зачем?

•  Я бы тоже хотел это знать. Скажите, а у моего деда в поселке враги были?

•  Да Бог с Вами, какие враги?

•  Может, ему кто-то завидовал?

•  Нет, он со всеми поддерживал хорошие отношения. Церковь местную помог отреставрировать, сам нашел рабочих. Следил, чтобы все делали на совесть, с батюшкой дружил, хотя сам в церковь ходил редко. Батюшка у нас хороший, он деда Вашего навещал, когда тот перестал вставать. А насчет врагов…. Конечно, чужая душа потемки, но хоронили Эриха Аристарховича всем поселком, многие плакали, ведь он никому в помощи не отказывал. И на поминках каждый старался хорошим словом помянуть, так что я уж и не знаю. Может, пошутил кто-то?

•  Да Вы не волнуйтесь, я все выясню. Вот только домой съезжу. А вы, знаете, что… Говорите всем, что меня срочно на работу вызвали.

•  Кому всем?

•  Да тому, кто спросит. А если и не спросит, то все равно говорите. И еще скажите, что дом я буду продавать. Может, найдется покупатель.

•  Вы это серьезно?

•  Нина Владимировна, я серьезен, как никогда. Мне не нужны неприятности, даже если со мной решили пошутить. Я, конечно, не из пугливых, но здесь я всегда буду чужаком. Может, именно это мне и хотели сказать.

Женщина расстроилась. Видимо, ей было жаль терять работу.

•  Да Вы не расстраивайтесь, я еще ничего не решил окончательно,- сказал я. А Вы, если что-то узнаете, звоните мне в любое время. Я вернусь, как только поправлюсь.

После обеда приехал Валька. В доме сразу стало шумно, и у меня поднялось настроение. Мой друг совал везде свой нос, и только присвистывал от удивления:

•  Ну ни фига себе,- вынес он окончательный вердикт от увиденного. А вот выглядишь ты и впрямь неважно, в гроб краше кладут.

•  Спасибо на добром слове,- усмехнулся я, - но мне уже легче. Так что, как говорится, не дождетесь.

•  Но мама твоя права, тебе лучше показаться специалисту и сдать анализы.

•  Ладно, сдам. Смотри, что мне сегодня подбросили,- я показал Вальке записку.

•  Вот это да! Слушай, а может, тебя решили отравить? Ты что ел в последние дни?

•  Да так, ничего особенного. А разве это похоже на отравление?

•  Кто его знает? Помнишь, у меня статья была про мужика, который жен своих травил из-за жилплощади?

Я мотнул головой, а друг продолжал:

•  Так вот. Он женился на одиноких, чтобы родственников не было, и подсыпал им в чай или в супчик химическое вещество, название сейчас не вспомню. У первых двух ничего не обнаружили при вскрытии, обычная вирусная инфекция с осложнениями. А вот после смерти третьей насторожились: уж больно симптомы были похожи. Как потом выяснилось, этот субъект раньше работал в каком-то закрытом НИИ, они там новую вакцину от гриппа разрабатывали. Но препарат не прошел апробацию, вызывал слишком много побочных эффектов. А этот химик взял себе несколько ампул при уничтожении и заражал потом своих женушек. У одной было больное сердце, у второй аллергия, у третьей – диабет. У всех троих имелись противопоказания к прививкам. Они заболевали обычной простудой, как казалось, а потом она переходила в бронхит и пневмонию. Но у него крыша, похоже, совсем сдвинута была. Он вырос в детдоме, а когда стал совершеннолетним, его государство жилплощади лишило. Выделили ему какую-то хибару. Но он целеустремленным оказался. Поступил в институт, потом в аспирантуру, получил-таки нормальную « однушку». А потом встретил женщину, та недавно овдовела, от мужа ей трехкомнатная квартира досталась, всю жизнь она была обеспечена, вот мужика и переклинило. За что, мол, ей все просто так? Ну и отравил ее. До этого они успели сходить в ЗАГС, продать его однокомнатную квартиру и прописать в « трешке» жены.