– Я делаю это, потому что там легче притворяться.

– Что ты имеешь в виду, дорогой? – мой голос звучал так же сонно, как и его, но услышав такие слова, я широко распахнула глаза, и сердце мое бешено забилось.

– Оставаться в мамином доме. Ночью в тёмной комнате легко представляется, что я ребёнок, и мой отец ещё жив.

Я не знала, что ответить, поэтому просто прижалась грудью к мужской спине и обвила рукой талию, хотя и не до конца понимала, этого ли утешения он хотел. Под моими губами его плечо поднималось и опускалось, и слышались тихие вздохи. Всю свою жизнь я помогала людям скорбеть, но вряд ли мне доводилось встречаться со всеми видами горя. Грусть всегда разная, как и песня.

– Он никогда не был ни на одном из моих выступлений, – произнёс Сэм. – Он говорил, что если я отправлюсь в Нью-Йорк и попытаюсь заняться музыкой там, то потерплю неудачу. По этой причине мы поссорились, и я долго не возвращался домой к родителям, а когда всё-таки навестил их, он ни разу не спросил меня о моих успехах. Ни одного, чёрт возьми, раза, Грейс. Я посылал ему рецензии, которые получал в разных газетах. Но он ни разу ничего не ответил.

Мышцы его руки задеревенели от напряжения. Сэм подтянул ноги так, что моя рука оказалась зажатой между его коленями и животом. Он свернулся калачиком – большой человек, сделавшийся маленьким.

– А потом этот старый дурак умер, – буркнул Сэм ломающимся голосом, – а я оставался тем злым сыном, который никогда не навещал его. Но не потому, что я до сих пор зол на него, Грейс.

Иногда люди не нуждаются в нашем ответе: им просто нужно наше внимание, чтобы наконец-то высказаться.

– Тогда в чём же дело?

– Я не хотел, чтобы он считал меня неудачником. И не хотел, чтобы он так думал на момент своей смерти. Но знаешь что? Так или иначе, он так считал. Теперь он, чёрт возьми, умер, а я, чёрт возьми, снова появился. Теперь мама считает, что я последний осёл. Так же, как и мой брат. Так же, как и я. Вот дерьмо!

Тело Сэма содрогнулось, но голос приглушался подушкой. Его плечи ритмично вздрагивали, а моё горло сжималось от сострадания.

– Сэм.

Он избавил меня от необходимости подбирать нужные слова, повернувшись и спрятав лицо у меня на груди. Когда он вцепился в меня, горячие слёзы закапали на мою кожу. Я гладила его по волосам, а он, напрягшись всем телом, пытался подавить рыдания. Когда парень, наконец, расслабился, и его длинные конечности ослабли, а дыхание стало медленным и ровным, я поцеловала его в лоб.

– Ты преодолеешь это.

Мне показалось, что Сэм уснул, но он тут же ещё плотнее прижал меня к себе.

– Ты так думаешь?

– Да, Сэм, я так думаю.

Он сказал, что любит меня, но я ничего не ответила. Мне почему-то казалось, что моё признание всё изменит, хотя, на самом деле, это не так. Во всяком случае, внешне всё останется, как прежде. Я сама себе удивлялась, когда представляла нашу совместную жизнь. Перед глазами с лёгкостью возникали картины с седовласым Сэмом с морщинками вокруг глаз или картины с нашими детьми с тёмными волосами и синими глазами. Конечно, я никому об этом не рассказывала. В конце концов, я даже думать об этом не хотела, потому что повылезали старые страхи. Я тут же вспоминала о плачущих вдовах, жалующихся на одиночество. Мне же хотелось слышать от мужчин и женщин о радостных временах: о том, как любовь делала богаче их жизнь, а смерть не могла у них отнять воспоминания.

Шелли снова начала разговаривать со мной, но уже не в той непринужденной манере, как раньше. Она изменила причёску, стала одеваться по-другому и намного увереннее общалась с клиентами. Раньше она часто спрашивала, что и как делать, хотя сама всё прекрасно знала. Ей было необходимо убедиться, что она всё делает правильно. Сейчас она уже ни о чём не спрашивала, и ей больше не требовалась поддержка, что оказалось для меня облегчением. Благодаря этому я выиграла много времени. Но знала я и другое: она больше ни о чём не спрашивала не потому, что её посетило озарение, а потому, что не хотела со мной разговаривать. И я не могла по-настоящему наслаждаться переменой.

Но это ещё не всё. Время стажировки Джареда подходило к концу, и он получил предложение о работе от нескольких похоронных бюро в округе. Меня удивило, что он сам рассказал мне об этом. Мы решили, что он обдумает эти предложения. Конечно, хотелось, чтобы Джаред остался, но я не стала бы его упрекать, если бы он нашёл себе более выгодную работу. Осознание того, что Джаред скоро уедет, побудило меня ещё раз заняться своими финансами. Я бы ни за что не призналась, что скучала по финансовой грамотности моего отца. На счету оказалось довольно много денег, и я могла бы воспользоваться его советом, куда их лучше вложить. Я просмотрела отчёт за прошлый год и ужаснулась, сколько денег было потрачено на миссис Смит. Но... я не жалела ни одного потраченного цента.

Стук в дверь прервал дурацкие воспоминания о том, как за одну ночь с мужчиной, чья кожа имела цвет жидкого шоколада, я потратила пятьсот долларов.

– Шелли? – я подняла голову.

Она вошла в мой кабинет, не дожидаясь приглашения, и закрыла за собой дверь. Когда девушка села, я приподняла брови. На коленях у Шелли лежала папка, и у меня упало сердце: она хотела уволиться. Я знала.

– Хочу поговорить с тобой о Джареде, Грейс.

Я закрыла файл со счетами и обратила своё внимание на Шелли

– Что с ним?

Шелли закашлялась, а я перехватил взгляд той девушки, которая когда-то начала работать у меня.

– Я люблю его, – выдавила она.

– Очень рада за тебя. За вас обоих, – я не понимала, что Шелли хотела мне сказать.

– Мы хотим пожениться, – её объяснение на самом деле не являлось чем-то новым.

– Мои поздравления, – ответила я сдержанным тоном. – Хорошие новости.

Слабая улыбка вызвала трещину в неприступной броне Шелли.

– Я очень счастлива.

– Хм, а как Дуэйн справляется с этим?

На лице Шелли промелькнула болезненная гримаса.

– Он не хочет мне верить, – эта фраза на секунду лишила меня дара речи.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что он не хочет тебе верить?

– Он говорит, что не верит, что я не вернусь к нему, как только мне надоест Джаред.

– Фух, полагаю, он когда-нибудь это поймёт.

Честно говоря, не понимаю, что Дуэйн нашёл в Шелли такого замечательного и неповторимого. Почему он так сильно к ней привязался, если она его обманывала? Но моё мнение было предвзятым, особенно после той ненависти, которую Шелли испытывала ко мне в последнее время.

– Я тоже так думаю. Но это не то, о чём я хотела с тобой поговорить, – Шелли подняла папку. – Это предложения от других фирм, которые получил Джаред. Одно из «Рорбаха». Одно из «Киндт энд Спенсер».

Мои самые большие конкуренты, если можно так выразиться. Вместе со Стивом Рорбахом, перенявшим компанию у своего дяди, я училась на курсах подготовки похоронных агентов. Киндт выкупил бюро у братьев Спенсер пять лет назад, чтобы увеличить семейный бизнес. «Рорбах» и «Киндт энд Спенсер» имели свои корпоративные офисы в соседних городах.

– Джаред сказал, что получил несколько других предложений. Пора ему принимать решение. Особенно если он хочет жениться.

Джаред женится на Шелли. Несколько месяцев назад я бы посмеялась над этой идеей. Теперь эта мысль заставила немного позавидовать, и в то же время меня раздражало, что я так себя веду.

– Да, – кивнула Шелли. – Ну, я хочу, чтобы он остался здесь. С тобой.

– Ты этого хочешь? – я откинулась на спинку стула. – Я бы скорее подумала, что ты заставишь его пойти куда-нибудь в другое место.

Шелли выглядела немного пристыженной.

– Я тоже хочу остаться здесь. В другом месте он может заработать больше, но тебе он нужен. И вы будете очень успешной компанией, я знаю.

– Я думала, что уже добилась успеха.

Она покачала головой и поспешила оправдаться.

– Нет. Я имею в виду... ты станешь по-настоящему успешной. Люди любят тебя. Я слышу, как клиенты говорят о том, как здесь красиво. Особенно с тех пор, как стало казаться, что мисс Грейс Фраули скоро обзаведётся своей семьёй.

– О, это так? Кто это говорит? – я стремительно забарабанила пальцами по столешнице.

– Ты же знаешь людей. Им бы только поболтать, – Шелли пожала плечами и чуть ухмыльнулась.

– Неужели ты распространяешь обо мне эти слухи, Шелли? – спросила я, едва сдержавшись.

– Разве это слух, если это правда? – улыбка Шелли стала ещё шире.

– К чему ты, собственно, клонишь? Должна тебе сказать, я не в восторге от того, что ты обсуждаешь мои личные дела, – нахмурилась я.

Шелли поспешно закивала.

– «Фраули и сыновья» хорошо работают. Знаю, что бюро и дальше будет продолжать хорошо работать. Мне здесь нравится. Мне нравится, как ты управляешь компанией. Джареду это тоже нравится. Мы хотим остаться здесь.

– Я сказала Джареду, что могу ему платить. Он знает, что я хочу оставить его, Шелли. Но сейчас я не могу предложить ему большую зарплату.

– Знаю. Но я хочу предложить кое-что другое.

В висках у меня запульсировало.

– Не могла бы ты перейти к делу? Ты будешь кормить меня печеньем всю жизнь или что?

– Я думала, ты не любишь печенье.

– Шелли!

– Я хочу, чтобы ты сделала Джареда своим деловым партнёром.

– О, Шелли, – вздохнула я, – что же ты предлагаешь?

Согласно плану Шелли, Джаред вместо бонусов за свои достижения в фирме должен был стать моим партнёром.

– Сколько ему придётся заплатить, чтобы откупиться?

Я заломила огромную сумму, чтобы она от меня отстала, но Шелли даже глазом не моргнула.

– Ты будешь ежемесячно вычитать часть из нашей зарплаты?

– Ты с ума сошла! Я хочу, чтобы Джаред был сотрудником, а не партнёром. Эта компания находится в семейном владении уже много лет.

– Ты планируешь завести детей?

Эта фраза заставила меня съёжиться, потому что я только сегодня утром задумалась на эту тему.

– Не знаю. Какое это имеет отношение к делу?

– Если ты не планируешь иметь детей, то кто возьмёт на себя компанию, когда ты умрешь?