– Ну, тем что ты девочка меня точно не смутить. Я универсален.

– Что?..

– Всеяден. Иногда мне нравятся девочки, иногда мальчики. Одно другому не мешает. В жизни бывает много различных комбинаций.

– Поняла ход твоих мыслей. Постараюсь очень коротко донести до тебя свои. Видишь ли, – на мгновение запнулась она, подбирая слова, – я запала на тебя с первого взгляда, потому что ты красивый парень. Из тех, о ком иногда говорят – сложный. Но я, по наивности душевной, посчитала, что твоя сложность проявится…хм-м! – немного иначе.

Ирис подняла глаза и встретилась взглядом с чёрными глазами Энджела полных странного, пугающего, безумного блеска.

– Я весь внимание.

– Я не планирую долго его занимать. Короче говоря, ты для меня слишком сложен, Энджел, а я всегда тяготела к простым арифметическим решениям. Все сложные комбинации по типу «2+1» меня не занимают.

– Ты рассчитывала на свадьбу и белый кадиллак?

– Ну что ты? Какая там свадьба? Какой кадиллак? Какая там любовь-морковь-цветочки? Предел моих мечтаний, чтобы меня зажали где-нибудь в раздевалке и по быстренькому, между делом, дефлорировали! Можно даже в антисанитарных условиях! – вспылила Ирис.

Где-то сверху пробилась сквозь толщину бетона трель звонка.

– Вот чёрт! Пошли отсюда, – довольно грубо схватил её Энджел за руку.

Ирис упёрлась, как норовистая лошадка:

– Куда это ещё?!

– Куда подальше, – огрызнулся он. – Сейчас тут половина школы будет.

– И что? Мне они не мешают.

– Зато мне мешают. Не спорь со мной, меня это бесит! Бери одежду и пойдём.

– Да никуда я с тобой не пойду! – искренне возмутилась Ирис.

– В последний раз прошу по-хорошему…

– Нет!

Ирис собралась вопить, звать на помощь, брыкаться. Пусть только попробует приневолить её к чему-либо!

Энджел придвинулся ближе, цепко схватив её за руки. Почувствовав боль, Ирис хотела возмутиться, но, наткнувшись на его твёрдый взгляд, вдруг передумала бунтовать.

В голове словно туман поднялся. Туман из ваты. Мысли в этой вате гасли, словно огни во мраке. Ирис осознавала, кто и где она, но словно бы спросонок.

– Бери одежду, обувайся, иди за мной к выходу.

Ирис не хотела идти.

Она чувствовала смутное недовольство, почти страх, но туман был сильнее. И как только она сделала нечто вроде попытки сопротивляться сказанному, он обступал её плотнее и собственных мыслей оставалось всё меньше.

Переобуваясь, снимая с вешалки меховую безрукавку, Ирис не переставала чувствовать на себе взгляд белокурого юноши с чёрными глазами.

– Готова?

Она кивнула.

– Идём к твоей машине.

Она пошла. Не задавая вопросов и не возражая. Ощущала только, что с каждым новым шагом страх становится сильнее.

И сырость, забирающаяся под распахнутую верхнюю одежду, и вода, залившаяся в перекосившуюся молнию на сапоге словно бы и не имели к ней, к Ирис, никакого отношения.

Все так же сквозь туман, будто на автопилоте, она нажала кнопку разблокировки автомобильной дверцы.

– Отдай мне ключи.

Беспрекословно она так и сделала.

– Теперь садись.

Ирис села, покорная и тихая.

– Ну вот, так-то лучше. А теперь отомри, принцесса.

Туман рассеялся довольно быстро, оставив после себя чувство тяжести и головную боль.

– Что это было? – тяжело дыша, словно пробежала кросс на время, спросила Ирис.

– Один из моих маленьких трюков.

Повернув голову, Ирис широко распахнутыми глазами уставилась на Энджела с гневом и ужасом.

– Маленьких трюков? Это – маленький трюк? Этот… этот долбанный «Империус» местного разлива?!

Энджел засмеялся. На этот раз, для разнообразия, скорее весело, чем зло.

– Как ты это сделал?! – потребовала ответа Ирис.

– Откровенно говоря, сам не знаю механизма.

– Прекрасно! Просто зашибись!

– Рад, что ты осталась довольна.

– Я не довольна! Я в шоке и ужасе от всего. И от твоего общества в первую очередь!

Ирис протянула раскрытую ладонь:

– Отдай ключи. Убирайся из моей машины вон. Немедленно

– А иначе?

– Никаких «иначе». Вон! И всё. Слышишь?!

– Слышу. Но не уберусь. И ключей не отдам. И вообще, буду делать что захочу, а тебе придётся с этим мириться. Такова жестокая правда жизни, Фиалка. В этом мире грубость и сила всегда берут вверх над красотой и чувствами.

– Ты надо мной издеваешься?

– Посмотри-ка! Догадалась! Да, Фиалка, я над тобой издеваюсь. Нагло. А захочу, могу сделать кое-что и похуже. Изнасиловать. Или заставлю переспать с первым встречным. Или, например, раздеться и станцевать кан-кан на столике в семейной пиццерии. Ты будешь делать всё, что я захочу.

– Это отвратительно.

– Для тебя – несомненно.

– Ты ненормальный!

– Ну, я как бы предупреждал об этом.

– До меня дошло, что ты не обманывал. Я верю, что ты всесильный и омерзительный тип. Более того, я не сомневаюсь в этом ни секунды. Доволен? А теперь давай закончим на этом наше общение, и ты развлечёшься за чей-нибудь другой счёт?

– А тебе не стыдно сваливать на других неприятности?

– Не стыдно.

– Что так?

– А я вообще-то не такая уж и совестливая. Как раз наоборот, я бессовестная эгоистка, радеющая только за собственное благополучие.

– Ну, тогда ты должна понять меня, как эгоист – эгоиста. Меня не сильно волнуют твои желания, покуда у меня есть собственные. Но из нас двоих право голоса у меня, потому что я сильнее. Так что пристегнись и поехали.

– Не буду я пристёгиваться!

– Не хочешь, не пристёгивайся. В дорожном патруле пока не работаю, меня это особо не колышет. Да и штраф, если что, придёт на твою машину.

Машина, под управлением Энджела, резко сорвалась с места.

– Эй! Полегче!

Он только смеялся, перестраиваясь из одного ряда в другой таким образом, что со всех сторон визжали тормоза и неслись злые гудки.

– Какого черта ты творишь?! – кричала Ирис, хватаясь руками за переднюю панель. – Мы разобьёмся!

– Пристегнись, если боишься.

Его веселили опасность, риск, её страх.

А Ирис было нисколечко не весело.

– Сбавь скорость!

– Не люблю плестись, как беременная улитка. Для чего машине лошадиные силы, если не для того, чтобы их использовать?

На спидометре стрелка почти переползла за отметку 75 миль.

Ирис почти взмолилась:

– У моей машины лысая резина. На дороге гололедица. А я не кошка! У меня нет десяти жизней. Энджел, пожалуйста, сбавь скорость, я тебя прошу!

– Какая ты, оказывается, трусиха? – покачал он головой.

– Ты бы тоже трусил, если бы у тебя мозги не были затуманены алкоголем. Если нас остановит полиция, что я буду им говорить?

– Как вариант – помолчать, предоставив право голоса мне?

– Куда мы хоть едем?

– Сейчас увидишь.

Ирис смирилась с тем, что влиять на ситуацию не может и, откинувшись на спинку сиденья, постаралась немного расслабиться.

Сделать это было сложно. Потому что, хоть уходил от возможного столкновения Энджел виртуозно (реакция у него отменная), но пассажир рядом с таким водителем чувствовал себя смертником-камикадзе.

Со скоростью кометы пролетали за окном дома и мосты. Особенно жутко было в Офортском туннеле. С бешенной скоростью мелькали перед глазами бетонные перекрытия, мигающие лампочки, высокие бордюры.

Дорога вывела к ряду небоскрёбов. Ирис понятия не имела о том, что в Эллиндже вообще есть такие узкие высокие башни, с дерзким вызовом перстом упирающиеся прямо в небо.

Мотор стих.

– Ну что, принцесса? Как насчёт подняться повыше? Рискнёшь?

– У меня – что? Появился выбор?

– Ты можешь сделать это без моего маленького ментального воздействия, упростив нам обоим задачу.

– Зачем нам туда? Хочешь столкнуть меня вниз? Или сам спрыгнешь с моем присутствии?

Энджел рассмеялся, пожав плечами:

– Не решил ещё. Определюсь, пока будет подниматься. Пошли.

– Надеюсь, в твои садистские планы не входит подниматься на верхние этажи пешком?

– Такие подвиги даже мне не по плечу. Слишком лениво пятками ступеньки считать.

Ирис вздрогнула, ощутив прикосновение пальцев Энджела к своему локтю. Несколько секунд она смотрела на белое, прекрасное, как у ангела, лицо. И сердце падало вниз, как автомобиль, сорвавшийся с откоса.

Вниз – вниз – вниз

Безнадёжно вниз!

– Энджел, мне правда страшно.

Ирис обхватила себя руками.

 – И холодно.

– Чего ты боишься? Смерти? Действительно веришь, что смогу столкнуть тебя вниз?

– Не знаю, чего от тебя ждать. Это-то и пугает.

– Боишься? Тогда убеди меня не подниматься вверх.

– Как? – недоумённо поглядела на Энджела Ирис.

– Придумай что-нибудь.

Взгляд его выразительно скользнул по её полным губам.

– Думаешь, я кинусь тебя целовать?! После всего, что услышала сегодня?!

– Выбирай – поцелуй или бездна?

– Ты шантажируешь меня?

– Я – игрок. Мне нравится играть всем, что имею и иногда даже и тем, чего у меня нет. Ну так что? Целоваться будем? Или к чёрту на рога полезем?

– К чёрту на рога полезем.

– Вот правильный ответ истинно добродетельной девы! Ну что ж? Пошли. У черта на рогах бывает очень эротично.

Консьерж поднял голову, покосившись на распахнувшуюся настежь входную дверь, но тут же уткнулся обратно в журнал с кроссвордами, будто ничего, кроме сквозняка, не увидел.

Никто из людей, находящихся в этот момент в вестибюле коридора не глядел в их сторону.

С учётом завораживающей внешности обоих факт необъяснимой ничем, кроме очередного ментального трюка.

Ирис потянулась было к кому-то из людей, справедливо полагая, что её прикосновение развеет морок, но Энджел перехватил её руку, подтвердив правильность её догадки – его воздействие можно разрушить или нейтрализовать.

– Ай-яй-яй! Даже и не думай.

С этими словами он толкнул её в зеркальное нутро не вовремя подоспевшего лифта.

– Энджел, не надо! – рванулась Ирис, попав в капкан его безжалостных рук и безнадёжно насмешливых глаз.

– Да ладно тебе, Фиалка?

– Не надо, Кинг! Ты уже достаточно меня проучил! Я же сразу сказала, что готова принести извинения? К чему всё это?

– Да что ты заладила одно и тоже? Не пытаюсь я тебя проучить! Никогда не испытывал тяги к преподавательской деятельности.