- Инсталляции, - поправила его Лиза. - Да, помню. Ну и свалка была у него в мастерской! А уж воняло!..

- Чего ищем-то? - деловито спросил Гена.

- А ищем-то белый, сильно испачканный носовой платок, - Лиза натянула перчатки. - Скорее всего, льняной.

- Льняной, шерстяной, - пропыхтел Вася, тоже распечатывая пакетик с перчатками, - для меня один шут, я в этом ни фига не понимаю.

- В общем, белый платок. Не десять же их тут валяется!

Полицейские принялись за поиски. Они досконально прочёсывали территорию, указанную майором Перовым и надеялись на то, что луг ещё не чистили и платок лежит там, где упал.

Вася тут же наткнулся на муравейник, развалил его и шарахнулся. Лиза и Гена смеялись, глядя, как он чертыхается и стряхивает с рукавов и брюк перепуганных муравьёв.

Лиза подобрала дорогой кожаный, но сильно потёртый бумажник. Естественно, он был пустым.

- Не могли кошелёк с деньгами потерять, - пошутила она, - было бы мне на лабутены и штаны!

Вася и Гена снова покатились от смеха, представив невысокую коренастую Лизу в обтягивающих джинсах и на высоких каблуках.

Гена заорал и отпрянул, наткнувшись, как ему показалось, на дохлую крысу. Но тут зверушка, лежащая в траве, в ответ так же громко заорала:

- Ничего на свете лучше нету,

Чем бродить друзьям по белу свету...

Гена со смехом поднял принятого поначалу за крысу плюшевого осла.

- Хорошо игрушки делают, - сказала Лиза, тоже смеясь, но ещё немного нервно. - На земле, в росе валялся, и поёт, как ни в чем не бывало!

- Ребята, - позвал Вася, раздвинув самую густую заросль одуванчиков, - смотрите, вот, кажись, он!

Лиза и Гена подошли.

Среди цветов притаился скомканный лоскут некогда белой, а теперь - сильно испачканной льняной материи. Сверху оказался уголок с вышитой монограммой "Д. Я.". Оперативники переглянулись.

- Подожди, - остановила Лиза Гену, уже потянувшегося за находкой, - надо зафиксироать обнаружение и изъятие по форме. Вася, дуй за понятыми и кем-нибудь из персонала. Я позвоню Валерычу.

- Ага, я же нашёл, я же и дуй, - проворчал ленивый толстяк Вася, но выполнил приказ. Лиза была старше по званию и командовала их опергруппой.

- Тебе полезно лишний раз пробежаться, - успокоила его девушка.

Это действительно оказался носовой платок, на котором черные пятна мешались с бурыми очень характерного цвета. Все трое полицейских хорошо знали, как выглядит засохшая кровь и улику очень бережно упаковали в пластиковый пакет на "молнии", поспешив к машине, где за рулём скучала водитель Олеся. Она вяло листала журнал с рассказами читателей о ярких и необычных событиях из их жизни. Видно, В этот раз подборка была неудачной, и Олеся все чаще тоскливо отрывалась от журнала, поглядывая в окно: не идут ли коллеги.

- Живо под сиреной в лабораторию, - велела Лиза, запрыгнув на переднее сиденье рядом с ней.

- Нашли? - Олеся отбросила журнал и завела мотор.

- Похоже на то, - плюхнулся на заднее сиденье Гена и цапнул журнал. - Что читаешь? Ну-у, жесть!

- Ага, им бы у нас поработать, вот были бы темы для рассказов, - уселся рядом с ним Вася.

"УАЗик" с воем помчался по дороге через лес, пугая белок и птиц.

Лиза доложила Перову о находке и позвонила в лабораторию. Старший эксперт Олег Михайлович уже прибыл и ждал их.

Художник снова установил на лугу мольберт, недовольно глядя на помятые цветы и истоптанную полицейскими ботинками обочину. "Грубые бестактные люди. Хотя теперь можно нарисовать картину другой направленности... Цветок, смятый тяжёлым ботинком, отброшенный в сторону игрушечный ослик и удаляющаяся мигалка... По-моему, это будет интереснее, чем просто цветущий луг!".

И художник снова азартно заработал кистями.

*

Социолог Дмитрий Янин не отказывался отвечать на вопросы, не выказывал агрессии или настороженности, но пока ничего путного из него выжать не удалось.

Да, приехал в Синеозерск, чтобы провести Страстную неделю возле знаменитого монастыря и в праздник сходить к источнику.

Да, совершенно случайно оказался в одной гостинице с Виктором Морским и его спутниками.

Да, поехал с ними в Залесское на пикник по приглашению Таисии Свиридовой и остальные в ее компании против этого не возражали.

Нет, ранее не был знаком ни с обеими Свиридовыми, ни с Морским, ни с Орловой, ни с Гершвиным, ни с Дольской. Вадима Ольминского тоже увидел на турбазе впервые.

Насчёт своего знакомства со Свиридовой-старшей ответил: он давно разведён, алименты на сына выплачивать уже закончил. Таисия тоже не связана брачными обязательствами. Два свободных человека познакомились на курорте, и что тут необычного?

Нет, - терпеливо повторил он, - с Ольминским раньше никаких контактов не имел, но на турбазе понял, что появление этого человека чем-то неприятно некоторым участникам пикника.

Зачем отлучился около 15 часов? Извините, это личное.

Корнееву пришлось настоятельно повторить вопрос: чем занимался Янин во время убийства Ольминского?

- Я же не знаю, когда оно произошло, - не попался на этот крючок социолог, - и затрудняюсь с ответом.

- Почему вы отсутствовали около десяти минут?

- Мне нужно было сделать один телефонный звонок, личный и очень неприятный, - нехотя признался Янин.

- Кому вы звонили и о чем разговаривали? Я настаиваю на ответе, Дмитрий Иванович, потому что ваше молчание выглядит подозрительным.

- Ну хорошо, - вздохнул Дмитрий, - раз так... Я звонил бывшей жене. Она пытается через суд обязать меня ещё пять лет выплачивать алименты, пока наш сын не окончит вуз. Она не может претендовать на это по закону потому, что сын учится заочно, но все равно считает, что я обязан уступить ей потому, что она родила мне сына, она мать и ей все должны. А я не горю желанием до бесконечности оплачивать ее парикмахеров и косметологов и содержать здоровенного балбеса, которому кроме рэперских баттлов, порносайтов и попоек с такими же "дружбанами" и подружками ничего больше не нужно. Тем более что в прошлом году жена снова вышла замуж за обеспеченного человека и ни в чем не нуждается. Но ее второй муж не жаждет посадить себе на шею двухметрового "ребёночка", который хочет иметь самые лучшие гаджеты, самый крутой прикид, самую "бомбовскую" технику, деньги на расходы, не ударяя пальцем о палец. Отчим хочет пристроить пасынка к делу в своей фирме, чтобы он сам зарабатывал на свои игрушки, а жена доказывает, что "малыш" перевёлся на заочное по причине слабого здоровья, работать не может, и я, как отец, обязан, и т.д. Однако слабое здоровье не мешает ему тусоваться так, что дым столбом, и аппетит у него - как у двух здоровых! Я считаю, что выполнил свой отцовский долг, добросовестно выплачивал алименты, пока "малышику" не исполнилось 18 лет и не считаю, что должен ещё несколько лет оплачивать развлечения этого Митрофана. Однако его мать с этим не согласна и неустанно давит, наезжает и прессует. Она звонит и пишет "телеги" мне на работу, выслеживает моих знакомых женщин и говорит им гадости, донимает судью и юристов, и меня это достало. В Синеозерске я узнал, что она готовит очередную массированную атаку, требуя защитить права матери и ребёнка, и судья заморочен уже настолько, что готов вынести решение в ее пользу, лишь бы только отвязаться.

- То есть вы отошли, чтобы позвонить своей бывшей жене, - уточнил Корнеев. - Вы не хотели, чтобы разговор услышали ваши новые знакомые, верно?

- Да.

- Тогда возникает ещё один вопрос. Кое-кто видел, как вы на обратном пути вытирали руки платком, а потом выбросили его в урну, - решил не говорить о видеозаписях следователь. - Что вы об этом скажете?

Он украдкой переглянулся с Перовым: "Если начнёт вилять, думая, что платок так и сгинул в помойке - можно брать голубчика для начала на трое суток... а там посмотрим, что покажет экспертиза!".

- Да, было такое, - кивнул Янин. - Я прохаживался у забора и споткнулся. Телефон выпал у меня из рук и угодил в какую-то ямку. Я полез за ним. Не хотелось его потерять: у меня на симке много важных номеров сохранено. Пока нашёл - испачкался; земля была влажная. И порезал палец об осколок бутылки, оказавшейся в той же ямке. Я вытер кровь платком и выбросил его, увидев, что он безнадёжно испачкан.

- Битое стекло - это серьёзно, и до столбняка недалеко, - покачал головой Перов, - тем более что оно на земле валялось. Надо было сразу же обработать порез.

- Я пошёл в медпункт, и там мне промыли палец.

- Но свидетели говорят, что, вернувшись после отлучки, вы не сразу пошли в медпункт, а сели покурить на скамейке у фонтана.

- Да. Мне нужно было успокоить нервы после разговора с женой.

На просьбу показать травмированный палец социолог положил левую руку на стол. Указательный палец действительно был заклеен широким бежевым пластырем почти по всей длине. На светлой поверхности кое-где просочились капельки крови. Видно, порез был глубоким.

В ожидании заключения из лаборатории Янина отпустили под подписку о невыезде.

- А теперь проверим Гершвина и Лапина, - взялся за телефон следователь.

*

Вернувшись из мэрии, Ника встретила во дворе гостиницы угрюмую Тасю, курящую на скамейке.

- Хоть к группе прибивайся, - сказала подруга, - решила сходить к Мещерскому и Грэю, тут на соседней улице, а не с кем. Олька со своим Дэном в органный зал усвистела. Прикинь, сегодня там аншлаг, и на неделю вперёд билетов нет, но он достал каким-то чудом две контрамарки. А Диму вызвал следователь. А я не люблю ходить одна по музеям.

- Тогда я составлю тебе компанию, - сказала Вероника. - В синеозерских домах Мещерского и Грэя я ещё не была.

Они купили билеты в вестибюле отеля и, увидев, что ближайшая экскурсия по дому-музею Константина Мещерского начинается уже через пятнадцать минут, поспешили на улицу.

- Прикинь, Димку срочно вызвали, чуть ли не под конвоем грозились привести, если замешкается, - на ходу рассказывала Тася. - Это что же такое получается? Они его, что ли, подозревают? Да скорее можно было меня заподозрить - все видели, как я этого, ну, Ольминского приложила.