Она отстранилась и поглядела на Ковалёва таким взглядом, как будто увидела первый раз.
- И ты не лезь, а то огребёшь!
- Да я ничего… - смутился Ковалёв.
- Некстати я родилась. Не в то время.
Вдруг Ковалёва пронзила смутная, но очень важная мысль.
- А в какое бы ты хотела? – спросил он.
- Что – в какое? – не поняла Мария.
- Если бы у тебя был выбор – в какое время ты бы хотела родиться? – продолжал настаивать Ковалёв.
- Какой ещё выбор? Нет ни у кого никакого выбора. Где родился – там и пригодился. Или не пригодился.
- А представь – у тебя такой выбор есть. Так когда?
- Вот пришёл добрый волшебник Лёша Ковалёв, и готов исполнить моё желание! – засмеялась Мария и уже более серьёзным тоном принялась рассуждать. – В средние века не хочу. Тогда ведьм сжигали. В 19 веке не хочу – тогда крепостное право было. В начале 20 века не хочу – на носу первая мировая и гражданские войны. В 30-е тоже не хочу – скоро Великая Отечественная начнётся. В войну родиться? Уже попробовала – не понравилось. Так что остаётся сейчас родиться, в 1968-м году.
Она мечтательно поглядела в тёмное весеннее небо, и, не удержав равновесие, шагнула с дорожки. Хрупкий весенний лёд хрустнул под её каблуком.
- Вот посмотри: осенью дорожки сделали – как хорошо стало! А то бы так и ходили по грязи. Ещё все ворчали – зачем этот субботник? А вот зачем – чтобы всем хорошо было!
Она снова выбралась на дорожку и потопала ногой, сбивая с сапога льдинки и капли воды.
- Да, я бы хотела родиться сейчас! Когда мне будет 25? Это уже будет 1993-й год. Представляешь, как тогда люди жить будут?! Не то, что сейчас. Никаких тебе очередей, никакого дефицита, у всех свои квартиры. А мне всего 25 лет, и вся жизнь впереди!
Она распахнула шинель, раскинула руки и побежала по дорожке, жадно ловя губами морозный воздух. Ковалёв поспешил за ней. Но когда он её нагнал, она уже застёгивала пуговицы, и взгляд у неё стал обычный, не такой восторженный.
- А чего ты это спросил? – поинтересовалась она.
- Да так, - уклончиво ответил Ковалёв.
- Военная тайна?
- Примерно, - ещё больше смутился Ковалёв. Неужели она тоже о чём-то догадывается?
- Ну всё, пришли уже, - она показала на своё общежитие. – Давай, пока!
Она по-мужски пожала ему руку и, не оборачиваясь, пошла к дверям.
Глава 2
1
Праздновали день рождения лейтенанта Сванидзе. Точнее, праздник был двойной – Гарик получил ещё одну звёздочку на погоны.
- До дна, до дна! – Вадим бдительно следил, чтобы именинник допил стакан водки. – Только звёздочки не проглоти, а то были прецеденты.
- Ну всё, закусывай! – Константинов придвинул тарелку. – А мы желаем тебе одной звёздочки на погон, но большой. И полосатые штаны.
Прожевав, Гарик ответил:
- Спасибо за пожелания! А вы знаете такой анекдот? Приходит внучок к полковнику: «Деда, а я стану майором?» «Станешь, внучок, станешь» «А полковником?» «И полковником станешь» «А генералом?» «А вот генералом не станешь, у генерала свой внук есть».
Над праздничным столом повисла неловкая тишина.
- Закусывай! – Константинов сунул в руку имениннику вилку с солёным огурцом. – Я тоже анекдот расскажу, из этой же серии. Едут два мужика в поезде. Один всё анекдоты рассказывает, другой молча слушает. Первый говорит: «А вы знаете, что Хрущёв запустил не только спутник, но и сельское хозяйство?» Второй ему отвечает: «А вы знаете, что у нас сажают не только кукурузу?»
Гарик перестал грызть огурец.
- Николай, это ты к чему?
- Просто анекдот, - пожал плечами Константинов. – А если тебе нужна мораль, то не забывай свои вещи где попало.
Он достал из тумбочки газетный свёрток и протянул Гарику. Тот надорвал бумагу и заметно побледнел.
- Ты где это взял?
- Там, где ты оставил – на лентопротяге.
- Ты смотрел, что там записано?
- Гарик, мы с тобой сколько знакомы? Поэтому не задавай дурацкие вопросы.
- А что там записано? – простодушно спросил Ковалёв.
- Давай сменим тему, - предложил Константинов. – А то всё про работу.
- Ну давайте тогда про баб, - ответил порозовевший Гарик, засовывая свёрток с магнитной лентой в свой портфель.
- Про Машку, что ли? – скривился Вадим.
- Ну почему обязательно про неё? Вот тут наладчицы с завода приехали, по бюллетеням аппаратуру модернизировать. В нашей гостинице живут.
- Чтобы Машка потом всю плешь проела – аморальное поведение, недостойное комсомольца! А я заявление в партию подал.
- Вот как раз с ней дружбу води, - посоветовал Константинов. – Тебе же рекомендация потребуется, а она, как комсорг отдела…
- Да она ненормальная! – перебил его Вадим. – То субботник придумает, то художественную самодеятельность, то ещё чего. Почему нельзя дать людям пожить спокойно?!
- А чего ты тогда в партию рвёшься, если любишь спокойную жизнь? – поинтересовался Константинов.
- Да потому, что партийных в первую очередь на должности выдвигают, - алкоголь вызвал у Вадима прилив откровения.
- А я думал, в партию в первую очередь вступают по идеологическим причинам, - вмешался в разговор Ковалёв. – Хотят коммунизм строить.
- Лёша, весь советский народ – строитель коммунизма, - криво усмехнулся Вадим. – Но лично мне было бы комфортнее строить коммунизм в звании старшего лейтенанта, как наш оболтус Гарик. И, соответственно, с окладом старшего лейтенанта.
- Я думал, коммунисты – они какие-то особенные, - наивно предположил Ковалёв. – Знают что-то такое, чего простые люди не знают.
- Законспектировали все первоисточники, - подсказал Вадим. – Вот почему, как ты думаешь, на полит.занятиях замполит следит, чтобы никто не спал? А это потому, чтобы ты важные знания не проспал.
Константинов печально вздохнул.
- Гляжу я на вас, ребята, и понимаю, что настоящие идейные коммунисты остались в прошлом, в эпоху гражданской войны.
- Не, почему? – запротестовал Ковалёв. – Вот у меня батя с войны пришёл, он в 43-м в партию вступил. Ты попробуй ему что-нибудь против советской власти скажи!
- Вот я об этом и говорю, - снова вздохнул Константинов. – Когда-нибудь поколение фронтовиков уйдёт, придут вот такие вот выходцы из комсомола, и все наши достижения похерят.
- Это какие выходцы из комсомола? – помотал тяжелой от выпитого головой Ковалёв. – Как Машка, что ли?
- Ребята, вот вы первоисточники конспектировали, а выводы не сделали! – казалось, что водка не действует на Гарика. – А марксизм-ленинизм говорит что?
- Ну и что он говорит? – недовольно переспросил Вадим.
- Карнаухов, не перебивай меня! – отмахнулся от него Гарик. – А говорит он вот что: если есть исторические предпосылки, то найдётся и личность, которая перевернёт историю. А если исторических предпосылок нет, то будь личность хоть семи пядей во лбу – ничего она поделать не сможет.
- Это ты к чему? – поинтересовался уже изрядно опьяневший Ковалёв.
- А это я, Лёша, к тому, что пока социалистическое общество, советская экономика бурно развиваются – наши руководители им успешно руководят. А если развитие прекратится, рост остановится – то тогда руководитель ничего сделать не сможет. Нет объективных предпосылок.
- Гарик, ты неправ, - возразил Константинов. – Вот в 41-м какие объективные предпосылки были? Немец пёр и пёр, и казалось – никогда не остановится. Только под руководством партии его смогли остановить. Потому что была идеология, вера в Сталина. А ещё Наполеон говорил – дух побеждает саблю!
Гарик свысока поглядел на него.
- Николай, то, что ты сейчас говоришь – это идеализм, а мы материалисты. Дух побеждает! А почему тогда Наполеон оказался на острове Святой Елены? А Сталина вынесли из мавзолея?
- Да я тебе за Сталина!... – опрокинув стакан, Константинов поднялся из-за стола и стал закатывать рукава.
- Ребята, прекратите! – Ковалёв бросился к Николаю, а Вадим схватил Гарика за руки.
Когда все немного отдышались, быстро протрезвевший от произошедшего Ковалёв попытался сформулировать причину спора.
- То есть у вас получился спор о роли личности в истории? Один говорит, что историю делают личности, другой – наоборот, исторические события делают востребованными определённых людей. Так?
- Что-то сложное загнул, - потряс головой Гарик. – Налей-ка мне водички. Нет, не водки, а простой воды.
- Ну, допустим, так, - недовольно проворчал Николай. – И что?
- А то! – Ковалёв сам поражался своей смелости. – Мы же можем это легко проверить.
- Как? – одновременно спросили Николай и Гарик.
- Вы знаете, что обсчитывает наша машина? – понизив голос, заговорщицки спросил Ковалёв. И, не дожидаясь ответа, сказал. – Наша машина считает перемещения во времени! Одним словом, наша ЭВМ – элемент действующей машины времени!
- Так, Лёхе больше не наливать, - Николай убрал со стола початую бутылку.
- Нет, я серьёзно! – попытался настаивать Ковалёв. – Как вы думаете, почему такая секретность? Большое потребление электричества? А самое главное – эти таинственные рапорты в ЦК?
- То есть ты думаешь, что наше начальство, когда говорит о будущем, не предполагает, а точно знает? – стал серьёзным Николай.
Гарик встрепенулся.
- А что я вам постоянно твердил? Командир части напрямую рапорт в ЦК везёт.
- Так что ты предлагаешь? – в лоб спросил Вадим.
- Я предлагаю научный эксперимент. Мы берём конкретного человека, и помещаем его в разные исторические обстоятельства. А потом смотрим, что больше изменилось – обстоятельства или этот человек.
- А куда мы человека совать будем? – засмеялся Николай. – В перфоратор, что ли?
- Нет, этим занимаются математики в другом блоке нашего подземелья. Надо с ними поговорить.
- Как ты себе это представляешь? Такие вопросы решает как минимум командир части.
- Значит, надо идти к командиру части, - решительно поднялся Ковалёв.
- Сейчас, допьём только, - Вадим достал бутылку, которую убирал Николай. – Нет, всё же забористая водка! Смотри, что с неё наш тихоня придумал. Машина времени! И кого мы пошлём изменять будущее? Кто у нас будет новым Наполеоном?