Ну, по крайней мере, теперь у них есть подтверждение, что сестра не знает, где Чапман.

Меньше чем через полминуты она снова кому-то позвонила.

— Марти? Привет, это Мишель Чапман. Ты слышал, что-нибудь от Кита? — Она замолчала. — В этот раз он реально слетел с катушек. Кажется, он натворил глупостей, но что именно — не знаю. Перезвони, если он с тобой свяжется, ладно?

Далее у нее состоялся похожий разговор с парнем по имени Джим. А потом, судя по топоту, она покинула комнату, где установлен жучок, и запись оборвалась.

Доминик снова спрятал приемник в карман и вновь достал альбом и мобильный телефон. Оба имени казались знакомыми...

Леви вернулся с двумя стаканами кофе и вручил один Доминику — пенистую смесь со взбитыми сливками.

— Фундук, — с удивлением произнес Руссо, сделав глоток. Сладкий кофе, много молока — все, как он любит. — Спасибо.

— Не понимаю, как ты можешь пить эту гадость, — Леви передернуло. — Что-нибудь полезное выяснил?

— Ага. Мишель не удалось дозвониться до Чапмана, и она набрала двух парней — Марти и Джима. Я практически уверен, что это Мартин Тейт и Джеймс Боуман. — Он показал детективу в альбоме их снимки и страницу, где оба оставили напутствия Киту. — Это два лучших школьных друга Чапмана, и все состояли в одной бейсбольной команде.

— Думаешь, Кит подался к одному из них?

— Нет. — Доминик постучал по телефону. — Тейт сейчас живет в Мичигане, а Боуман — в Техасе. У обоих в переписках, а также в памятных заметках в выпускном альбоме, всплывает одно и то же слово — «Уэйлен» — место, где они часто зависали. «Не забывай крутые деньки в Уэйлене», «пьянки под трибуанми Уэйлена» и все в таком духе. Я загуглил. Оказалось, это бейсбольное поле в Боулдер-Сити.

— Бейсбольное поле? — с сомнением переспросил Леви и завел двигатель.

— Если Киту известно, что его ищет полиция, или, допустим, он действительно не в себе, то он мог вернуться туда, где ему было хорошо и безопасно. Думаю, начнем поиски оттуда, расспросим местных, может, кто-то его видел. Я встречал людей, у которых и такого угла не нашлось бы.

— Верю тебе, — сказал Леви. — Значит, едем в Боулдер-Сити.

***

Воскресным апрельским днем бейсбольное поле в Уэйлене предсказуемо было многолюдным. Шел четвертый иннинг школьной игры по софтболу, и трибуны были переполнены. Зрители наслаждались весенним солнцем. Крики и свист сотрясали воздух, вокруг с шумом носились дети, внося лепту во всеобщий хаос. В воздухе витал запах свежего попкорна.

Леви и Доминик разделились, чтобы обойти большую территорию. Доминик направился к киоску и купил три хот-дога, чтобы особо не выделяться, а заодно и перекусить. И только когда протягивал деньги, додумался спросить:

— Вы не знаете, сосиски из говядины или свинины? — Он знал, что Леви не слишком религиозный, потому что работал по субботам, в отличие от праведных иудеев. Но возможно, к еде он относился с большим пристрастием.

— Говяжьи, — ответил подросток-кассир. — Пару лет назад куча народа траванулась дрянью, которой мы тогда торговали. Так что теперь у нас только качественные продукты.

Что ж, хот-дог с говяжьей сосиской вполне безопасен. Доминик положил два в коробку, впился зубами в третий и, пользуясь случаем, стал небрежно расспрашивать продавцов о Чапмане. Большинству нечего было сказать, но одна женщина узнала его по фотографии.

— О, да, странный тип, — сказала она. — На этой неделе он тут ошивался пару раз. Какой-то дерганный, потный. Жутковатый парень.

Доминик поблагодарил ее и продолжил обходить поле, оглядывая толпу и доедая хот-дог. Он показал еще нескольким прохожим снимок Чапмана, но безрезультатно.

Руссо жевал уже вторую булку, когда встретился с Леви.

— Кит был здесь, — сказал Абрамс. — Несколько человек его опознали. Хотя сомневаюсь, что сегодня мы его найдем.

— У меня то же самое. Доминик предложил детективу оставшийся в коробке хот-дог.

— Голоден? Он не из свинины. Я не знал, насколько это для тебя важно.

— Важно. — Казалось, Леви был ошеломлен. — Спасибо, — сказал он, открывая коробку.

— И еще я не знал, какие добавки предпочитаешь, поэтому остановился только на кетчупе.

Леви взглянул на него из-под опущенных ресниц, и Доминик разглядел в его лице едва заметную уязвимость — черты смягчились, а в глазах появилось непривычное тепло. Доминика сразила мысль, что они могли бы оказаться здесь вместе при других обстоятельствах. Что, если бы они просто гуляли, поглощали вредную еду и болели за местную команду по софтболу? Что, если бы он мог притянуть Леви за талию, поцеловать в щеку, размять напряженную шею, чтобы он наконец расслабился?

Кто-то налетел на Доминика и вырвал из иллюзий, задев его больное плечо. Руссо зашипел от боли, но остановил Леви, бросившегося на помощь.

— Все нормально. Давай где-нибудь сядем и решим, что делать дальше.

Они нашли скамейку и, обсуждая план, закончили обед. Леви хотел еще расспросить торговцев: вдруг Чапман заходил в какие-нибудь ларьки. Доминик согласился.

— Но я все же не уверен, что он отыщется в такой большой толпе. — Доминик собрал мусор и выбросил в ближайшую урну. — Может, где потише, в более уединенном месте...

Он резко остановился, вспомнив о записях в альбоме про тайные свидания, нелегальные попойки, травку и потрахушки.

— Я не смотрел под трибунами, — сказал он. — А ты?

Леви заметно напрягся.

— Нет.

Они сорвались с места и бросились вокруг поля. Пространство под трибунами уходило вглубь значительно дальше, чем предполагал Доминик. Дальнюю стену образовывала пристройка, создавая большое, темное и гулкое помещение. Обилие окурков, разбитых бутылок и оберток от презервативов, разбросанных по земле, свидетельствовало о популярности места среди подростков.

В тени одиноко стоял человек.

Доминик имел представление о состоянии Чапмана со слов Леви и продавщицы, но ему казалось, что они преувеличивали. Теперь Руссо сам убедился в правдивости их наблюдений. Кита всего трясло, плечи судорожно двигались, а голова дергалась из стороны в сторону. Пробивавшиеся сквозь трибуны лучи света падали на его лицо и обнажали сероватую кожу. Глаза Кита казались выпученными, будто он получил пару хороших ударов по голове. Он расхаживал по кругу, что-то бормотал себе под нос, глубоко засунув руки в карманы куртки, слишком теплой для такого жаркого дня.

Пока Чапман их не заметил, Леви потащил Руссо за угол.

— Я должен связаться с полицией Боулдер-Сити, — сказал он, поднося телефон к уху. — Не хочу никого нервировать.

Несмотря на всю серьезность ситуации, Доминик не удержался:

— С каких это пор?

Леви вмазал ему по здоровому плечу.

Запросив подкрепление у местных, он задумчиво произнес:

— Не знаю, стоит ли дожидаться их приезда. Кит меня знает, может, удастся с ним договориться.

— Пожалуйста, будь осторожен. Я тебя прикрою.

Они снова ступили в темноту под трибунами.

— Кит, — тихо позвал Леви.

Чапман отреагировал так, словно его током ударили: подпрыгнул и резко развернулся, дико мотая головой из стороны в сторону в поисках источника шума.

— Это я. — Абрамс шагнул вперед и поднял руки, но Доминик не мог решить, показывал ли он, что безоружен, или принимал боевую стойку. Наверное, оба варианта.

— Леви? — удивился Чапман. — Что ты здесь делаешь?

— Тебя ищу. А что здесь делаешь ты?

Детектив медленно двинулся прямо на Чапмана, а Доминик остался на месте. Но руку с электрошокера не убирал.

— Я... — Лицо Кита скрывала темнота, но по голосу было слышно, насколько он растерян. — Не знаю. Не знаю, как сюда попал.

— Что ты помнишь?

— Мобильник звонил. — Тяжелое дыхание Чапмана участилось. — Когда он звонит, случается что-то плохое.

Доминик почувствовал тревогу. Одним из ключевых фактов во всех убийствах «Семерки пик» было то, что маньяк спокойно появлялся и исчезал с места преступления, не привлекая никакого внимания и, вероятно, не вызывая подозрений у своих жертв, пока не становилось слишком поздно. По крайней мере, он мог контролировать ситуацию, чтобы без лишних помех нанести смертельный удар жертвам.

Ни один человек, обладавший хоть каплей здравого смысла, не ощущал бы спокойствие рядом с Китом Чапманом. Такой дрожащий, потеющий, бредящий человек никогда не сможет застать кого-то врасплох. Разве что это все игра на публику, чтобы вызвать те самые сомнения, которые сейчас испытывал Доминик?

— Кит, пожалуйста, вынь руки из карманов, — попросил Леви. Он был всего в паре метров от мужчины.

Чапман удивленно посмотрел на свою одежду, как будто вообще не понимал, где находились его руки. Он достал их из карманов мешковатой куртки.

Доминик открыл рот, чтобы предупредить об опасности, но это оказалось лишним. Рука Леви мелькнула так быстро, что Руссо почти не заметил, как она дернулась, отбросив ладонь Чапмана. Нож вылетел из руки мужчины и приземлился в грязь в десяти метрах от него.

Кит закричал от шока и боли, но застыл на месте, не пытаясь ни нападать, ни защищаться. Леви расслабил ногу, готовую к удару. Доминик было двинулся к ним, но детектив покачал головой и жестом велел оставаться на месте.

— Господи, что это? — произнес Чапман, глядя на оружие. Изогнутый охотничий нож с неподвижным лезвием, длинным и острым. Тонкая сталь поблескивала в слабом луче света, пробившемся сквозь трибуны. — Что произошло?

Доминик видел одну жертву «Семерки пик» и мог с уверенностью сказать, что Мэтью Гудвина убили чем-то вроде этого ножа.

— Кит, зачем тебе нож?— спросил Леви.

Возбудившись еще сильнее, Чапман закричал:

— Я не знаю! Все как в тумане, разве ты не понимаешь? Я не помню, где был. — Он вцепился в волосы. — Голова постоянно болит, не могу сосредоточиться. С каждым днем все хуже и хуже!

— Я хочу проверить твои карманы. Не против?

Чапман не ответил. Просто стоял на месте, тяжело дыша, но сопротивления не оказал, когда Леви начал похлопывать по одежде.