Глава 15

— Но мне в суд только в следующем месяце, — протянула Эрика Прайс, крашеная блондинка с акриловыми ногтями, которыми можно выколоть глаз. Она стояла на пороге своей квартиры и с презрением смотрела на Доминика.

Руссо свел брови: такого оправдания он еще не слышал.

— Мисс Прайс, ваше судебное заседание прошло два дня назад.

— Не может быть. — Она надула пузырь из жвачки. — Вроде ж четырнадцатого мая.

— Точнее четырнадцатого апреля, — скептически поправил Доминик. Он достал предписание из кармана куртки и передал девице.

Сощурившись, она внимательно изучила соглашение о залоге и ордер, а потом с отвращением пихнула документы Доминику.

— Фу-у. А до завтра никак не подождет? Я сейчас очень занята.

— Вы же понимаете, что в данную минуту в прямом смысле нарушаете закон?

— Ой, да боже. — Она эффектно закатила глаза. — Дверь хоть можно закрыть? Не сомневаюсь, тебе так и хочется защелкнуть на мне наручники, извращенец проклятый.

— Не вижу в этом необходимости.

Доминик дождался, пока девчонка соберет сумочку и закроет квартиру, а затем проводил ее до своего пикапа. Прайс строчила сообщения всю дорогу до изолятора округа Кларк.

Доминик не искал беглецов с тех пор, как неделю назад нашел тело Гудвина, и начал подозревать, что у его подсознания на то есть причины. Поэтому Руссо решил, что простой ордер на мелкое преступление, связанное с наркотиками, без намека на насилие, станет лучшим способом вернуться в строй. Платили мало, но дело сделано всего за час, так что награда оказалась неплохой и соответствовала потраченному времени.

Передав Эрику сотрудникам изолятора, Доминик наблюдал, как ее уводят. Визгливое нытье разносилось по помещению, даже когда она скрылась из поля его видимости. Руссо ждал подтверждения от залоговой компании, поэтому решил проверить электронную почту с телефона. Спам, еще спам, ссылка на видео от его сестры Джины, еще больше спама, напоминание об оплате электричества... Уведомление о новостях с тэгом «Семерка пик».

Ладно, так он окончательно не выпадал из дела. Не существовало закона, который запрещал бы следить за событиями издалека. Миллионы людей, несомненно, занимаются тем же самым.

Доминик перешел по ссылке к новости. В ней сообщалось о совершенном прошлым вечером убийстве, которое приписывали новому нашумевшему серийному убийце. Руссо хмурился, пока читал.

Насильственная смерть от колотых ран? Вряд ли это «Семерка пик». Только если в его голове что-то радикально не изменилось. Представители полицейского управления Лас-Вегаса отказались от комментариев.

И это совсем не касается Доминика. Он спрятал телефон в карман, твердо решив ехать домой и выбрать более сложное дело по поиску.

Полчаса спустя он переступал порог управления, где работал Леви.

***

— Мистер Бартон, как вы считаете, почему «Семерка пик» выбрал жертвой вашу жену? — спросил Леви.

Они находились в допросной, но на Бартоне наручников не было — детективы, конечно, не сомневались, что именно он убил свою жену, но вещественных доказательств было недостаточно, чтобы предъявить обвинения. Пока.

— «Семерка пик» ведь мститель? — Бартон пожал плечами. Он не отличался высоким ростом, но обладал довольно развитой мускулатурой и мощной шеей. Маленькие глазки смотрели пренебрежительно. — Он убивает плохих людей. Пати была шлюхой.

— Прошу прощения? — Боже, с каким удовольствием Леви зарядил бы по ухмыляющейся роже Бартона.

— Она трахалась со всеми подряд. Все знают. Не удивлен, что следующей в списке маньяка оказалась именно она.

— «Семерка пик» выбирает в жертвы людей, избежавших наказание за преступление, — произнес Леви. — Неверность не попадает под этот критерий.

Бартон скрестил руки на груди.

— А вы специалист, что ли, какой-то? Откуда такая уверенность в его мотивах? Это все ваши догадки.

— Возможно. Но я присутствовал на местах трех преступлений, совершенных «Семеркой», они похожи на убийство вашей жены лишь одной деталью. Видите ли, некоторые подробности утаивались от прессы — о них подражатель знать не мог.

Взгляд Бартона метнулся в сторону, мужчина стиснул челюсть, затем снова уставился на Леви. Тот улыбнулся. «Семерка пик» был не дающей покоя добычей, но этот жалкий ублюдок ничем не отличался от всех убийц, сидевших перед Леви.

— Я ее не убивал, — заявил Бартон. — У меня алиби есть... Весь вечер я провел на деловом мероприятии. Меня видела куча народа. Пати была мертва уже несколько часов к моему возвращению.

Он прав. У него сильное алиби — не очень надежное, но представляющее серьезную проблему. К тому же все возможные следы на пальцах и ногтях Пати Бартон смыли отбеливателем, а орудие убийства до сих пор не найдено. Уверенность Бартона ничуть не удивляла, поскольку все улики против него были косвенными.

Леви собирался приуменьшить эту уверенность.

— Давайте я расскажу, как, по моему мнению, все случилось? — Абрамс подался вперед, сложив руки на столе и сцепив пальцы. — Думаю, вы незаметно покинули вечеринку и, оказавшись дома, обвинили жену в неверности. Во время ссоры потеряли самообладание настолько, что зарезали Пати. Затем вы запаниковали. Но вспомнили историю, которую слышали в новостях, и подкинули на тело жены карту, чтобы отвести подозрения. Далее избавились от улик и вернулись на вечеринку. Вы вели себя как обычно и, когда приехали домой, вызвали полицию, якобы обнаружив труп.

Бартон раздул ноздри, но не произнес ни слова.

— Убедительное представление, за исключением пары моментов, — продолжил Леви. — Во-первых, любой, кто присутствовал на настоящих местах преступления «Семерки пик», безошибочно определил бы, что это дело рук другого человека. Во-вторых, большинству убийц не удается надежно спрятать окровавленное оружие... Или, скажем, забрызганную кровью одежду. Сейчас этим занимаются оперативники. А еще я готов поспорить, что камеры видеонаблюдения записали ваше мистическое исчезновение с мероприятия, а затем и появление гораздо позже, но уже в другой одежде.

Именно это попало в точку. Бартона едва заметно передернуло.

— Впрочем, главное неопровержимое доказательство хранится сейчас в распечатке ваших телефонных звонков. Вы можете удалить сообщения и журнал вызовов, но у оператора они сохранятся. И если во время мероприятия звонок или сообщение супруги спровоцировали вас неожиданно покинуть вечеринку... Что ж, это не очень хороший расклад, согласны?

Сейчас Бартон был белее мела.

— Вы ничего не найдете. Я ее не убивал.

Ножки стула с визгом чиркнули по линолеуму, и Леви поднялся, опершись ладонями на стол. Это не загадочный, умный серийный убийца, оставляющий оригинальные сообщения и заключающий дьявольские сделки с полицией. Это подлый, злобный мужчина, убивший собственную жену и решивший избежать наказания. Леви с большим удовольствием развеет его иллюзии.

— Напишите чистосердечное сейчас, и дальше будет легче. Если откажетесь, у вас сутки, максимум сорок восемь часов — и вы вернетесь на это же место, но уже в наручниках. — Леви подался еще ближе. — Потому что, мистер Бартон, я знаю: это вы убили свою жену. И докажу это. Обещаю вам.

— Я ее не убивал. — Голос Бартона дрожал. И все же этот человек стоял на своем, с ненавистью глядя на Леви.

— Ни один присяжный в этом городе не поверит вашим словам, обещаю. — Леви оттолкнулся от стола и направился к двери. — Советую привести свои дела в порядок, — проговорил он напоследок и покинул допросную.

***

— Приветик. — Мартина повернулась к Доминику в своем кресле. — По душу Леви явился?

— Чего? — переспросил Руссо, остолбенев не от самих слов, а от неприкрытого намека в ее тоне. — Нет, я не... к нему. В смысле, да, то есть я хотел бы с ним встретиться, но это не...

Мартина озорно и ярко улыбалась. Ей определенно известно о поцелуе, и раз напарница Леви веселится, а ее пистолет не у виска Доминика, значит, она в курсе, что он не позволил этому зайти дальше.

Руссо тяжело вздохнул и признался:

— Слышал о вчерашнем убийстве, которое приписывают «Семерке пик», и мне стало любопытно. Я, может, вообще к тебе пришел.

— Может, — ответила она. — Но не ко мне.

Какой смысл отрицать? Доминик не был уверен, зачем пришел, ведь знал же, что встретиться с Леви сейчас будет безумно неловко. Но все равно не устоял и притащился в управление. Имел же он, в конце концов, право справиться о здоровье клиента, который наверняка пережил грандиозное похмелье.

Да, отличный предлог. Доминик решил держаться этого.

Что, в принципе, сейчас было бессмысленно, потому что стол Леви пустовал.

— Ну так что, подражатель? — спросил Руссо.

— О-о, стопроцентный, — без тени сомнения ответила Мартина. — Любой новобранец догадается, что это муж жертвы. У нас недостаточно улик, чтобы предъявить обвинения, но Леви сейчас с ним в допросной... Упс, кажется, я поторопилась.

Доминик оглянулся и заметил приближавшегося к ним Абрамса. Глаза детектива лишь слегка округлились от удивления, в остальном он проявил впечатляющую выдержку и спокойно подошел к своему рабочему месту.

— Доминик.

— Леви.

— Его сильно заинтересовал наш подражатель, — вмешалась Мартина.

— Мне казалось, у тебя отпало желание лезть в это дело, — сказал Леви.

— Все верно. Но это же не значит, что я не могу проявить здоровое любопытство, а?

Леви, похоже, счел этот довод приемлемым.

— Бартон не сознается, но я его заставил основательно понервничать. Если повезет, он совершит глупость, например, отправится прямиком к месту, где спрятал орудие убийства.

— Отлично, — одобрила Мартина. — Очередному мерзавцу, убившему жену, самое место за решеткой.

Доминик слушал, а его взгляд блуждал по столу Леви, не упуская ни одной детали, пока не натолкнулся на одну, совершенно неуместную вещь. Леви любил кофе, и на его столе всегда стояла термокружка или картонный стаканчик из ближайшей кофейни. Но сегодня утром кофе был куплен в отеле в центре города, далеко от его дома и совсем не по пути на работу.