— Обязательно, — пообещал Дрейк, склонив голову над головой Кабота.

— Это отвратительно, — выплюнул Дженнер. — Как ты можешь позволять этому извращенцу трогать моего мальчика?

— Я вижу двух влюбленных детей, ты, гомофобный придурок, — прорычал Ян. — А если не хочешь смотреть на них, иди на другую сторону хижины. Надеюсь, ты не замерзнешь насмерть.

— Я собираюсь взять тво...

— Миро, — внезапно сказал Ян, поворачиваясь ко мне. — Дорожные сигнальные ракеты у тебя в сумке?

— Думаю, да.

— Тащи их сюда, — приказал он. Он повернулся к шерифу Холли. — Мне нужна растопка, маленькие веточки с деревьев, как для Рождественского венка, нарвите.

— Понял, — сказал Холли, давая Яну понять, что он слушает.

— Будь начеку, — сказал мне Ян, затем спустился по лестнице и ушел.

Я нашел сигнальные ракеты в своей сумке и стал ждать, слушая хныканье Кабота, наблюдая, как Дженнер свирепо смотрит на двух молодых людей, и продолжал присматривать за ними.

Когда Ян вернулся, то зажег две из четырех ракет и сложил ветки и мелкие кусочки вместе с иголками поверх них. Казалось, что это заняло целую вечность, но на самом деле, вероятно, только тридцать минут, плюс-минус. Как только ветки снизу загорелись, и воспламенились мелкие, пламя становилось все сильнее и сильнее по мере того, как Ян добавлял все больше и больше дров.

— Дорожные сигнальные огни, — сказал я, хлопая его по спине.

— Я на секунду забыл о тренинге, — пророкотал он, и его голос дрогнул, когда наши глаза встретились.

— И это очень по-человечески. — Я вздохнул, прижавшись к Дойлу, тепло от огня было почти оргазмическим. — Черт возьми, у нас получилось.

Он тихо рассмеялся, когда Дрейк и Кабот подошли ближе, снова и снова благодаря Яна. Им удалось расстегнуть молнию на куртке, и Кабот сел между ног Дрейка лицом к огню. Ян встал, и они с Холли пошли за новыми ветками, на этот раз взяв топор, который Дрейк нес в своей сумке.

Я был удивлен тем, как быстро высохли мои джинсы, пока я сидел, скрестив ноги у огня, и, если учесть все обстоятельства, чувствовал себя хорошо. Голодный, но жить буду. Когда Ян вернулся, его перчатки были покрыты соком деревьев и пахли сосной, я снял с него шапку и положил ее на землю рядом с собой, затем снял свою и надел ему на голову.

— Что ты делаешь?

— Твоя мокрая и грязная. Носи мою, пока не согреешься. В следующий раз рубить ветки пойду я.

— Ты отрубишь себе руку.

Я предупреждающе выгнул бровь.

— Твоя вера в меня очень трогательна.

— Заткнись.

О, как мило. Огонь в камине давал очень хороший жар, и через некоторое время Кабот повернулся, свернувшись калачиком в объятиях Дрейка, и заснул, еще раз поблагодарив Яна за огонь. Дрейк не отставал от него. Дженнер заявил, что собирается только передохнуть, но через несколько минут тоже уснул.

— Я могу поддерживать огонь, — предложил я. — Почему бы тебе не попытаться немного поспать? Если понадобишься, я разбужу тебя.

— Хорошо, — согласился Ян, ложась головой мне на колени. И через несколько секунд уже спал.

— Итак, — сказал Холли, разбудив меня, что было хорошо, потому что я задремал. — Расскажи о том, что это такое — быть маршалом.

— Скажи мне, почему ты развелся?

Шериф снова улыбнулся.

— Думаю, ты сам можешь понять почему.

Я уставился на Холли.

— Я правда хотел пригласить тебя на ужин.

— Я очень польщен, шериф, спасибо.

Он хмыкнул.

— Я не стал бы даже думать об этом, если б знал, что ты увлечен своим напарником.

Мне и в голову не приходило отрицать это, отрицать Яна.

— Неужели это так очевидно?

— Я не сразу понял, — задумчиво произнес Холли, глядя на Яна, чья голова лежала на моих коленях, а моя рука на его плече. — Но как только мы приехали сюда... Я заметил, как он беспокоится о тебе, и как ты внимателен к нему, и все стало очевидно. И, — добавил он со смешком, — честно говоря, он чувствует себя комфортно в твоем личном пространстве.

Так было всегда.

— Вы подходите друг другу.

— Спасибо, — честно ответил я, потому что сам думал об этом весь день. — Тебе тоже надо постараться поспать.

— Спасибо, что спасли мне жизнь, маршал.

— Прости, что втянул тебя и твоих людей в нашу неразбериху.

— Неразбериха мистера Дженнера, маршал, и все узнают об этом завтра утром.

Когда Холли тоже заснул, я подбросил в костер еще дров, чтобы мы оставались в тепле в течение всей холодной темной ночи. Я старался не думать о том, что мой напарник спит на мне, но уже тогда зародилось смутное подозрение, что я пересек точку невозврата.