— Что, если есть еще?

— Тогда я найду их.

— Зачем?

Он запнулся.

— Прости?

— Зачем тебе это? Зачем ты помогаешь мне? Нам?

Дерьмо. Один из тех простых вопросов, который легко может обернуться против тебя самого и выстрелить прямо в грудь. Слава богу, стук в дверь вовремя спас его от ответа.

— Должно быть, Калеб, — пробормотал он, выскальзывая из-под ее руки и подавляя разочарование, когда тепло ее тела исчезло.

Что он мог сказать в ответ? Что его действия никак не связаны с ней? Что он хочет избавить ее от чудовищ, потому что не смог защитить от них Софию?

Так и есть. Ему хотелось помочь именно по этой причине.

Но правда еще и в том, что ему хотелось сделать это ради нее. Чтобы она чувствовала себя в безопасности и могла жить так, как пожелает. И это никак не было связано с другими.

***

Ника наблюдала сквозь дымку болезненного оцепенения, как Винсент легко пересек комнату и открыл дверь. В коридоре стоял старший брат. Ее бедный, явно снедаемый чувством вины старший брат, которого Ника так сильно старалась от всего оградить. Рыдания сдавили горло от той боли, что она увидела в его больших карих глазах. Татуировки в виде кинжалов на широком горле дрогнули, когда он сглотнул, явно борясь с такими же сильными эмоциями. Ника подняла отяжелевшие руки и нетерпеливо помахала.

— Иди сюда, — прошептала она.

Он через секунду опустился на край кровати и притянул Нику в свои объятия. Господи, поразилась она, каким нежным он был для такого крупного парня. Но каким бы осторожным он ни был, эти объятия все равно причиняли дикую боль.

Ника смутно отметила, как закрылась дверь, и поняла, что Винсент оставил их одних. Она ценила это. Больше из-за брата, чем из-за себя. Она была слишком не в себе, чтобы осознавать, что за ней наблюдают. Но какой парень захочет расплакаться на плече сестры перед знакомыми? Что и делал сейчас Калеб, его широкие плечи слегка подрагивали. Ника обнимала его, и из ее глаз тоже потекли слезы.

Через несколько минут он отстранился, вытирая пальцами слезы.

— Ник, мне так...

Она накрыла его рот ладонью. Мысли были такими вялыми.

— Пожалуйста, не надо. Это сделал Кевин. С нами обоими. И ты никак не мог остановить его. Я не виню тебя, Калеб, поэтому, пожалуйста, не извиняйся за то, чего ты не мог контролировать. Ладно? — Она вытерла мокрое лицо, надеясь, что говорила убедительно. Для нее все прозвучало какой-то бессмыслицей. Наверное, Винсенту показалось, что она сошла с ума.

Ее брат покачал головой, его глаза помрачнели.

— Ты не должна была этого делать. Почему? Почему, черт подери, ты сделала это ради меня? — Он сгорбился и снова покачал головой. — Конечно, я знаю, что ты так поступила, потому что любишь меня, как и я тебя. Но почему ты не рассказала мне, чтобы я помог?

Она устало повторила почти все, что сказала Винсенту, за исключением наиболее важных частей о Лас-Вегасе и Кевине. Ему не обязательно это слышать.

— Ник... Я не знаю, что сказать.

— Потому что тут нечего говорить. Все кончено. Лучше расскажи мне, зачем ты убил того парня?

Лицо Калеба потемнело.

— Помнишь Марка? Вице-президент отделения в Сиэтле?

Она кивнула, представив себе бритоголового толстяка с козлиной бородкой.

— Один ублюдок напал на одиннадцатилетнего мальчика Марка. Изнасиловал его. Копы сказали, что доказательств недостаточно, чтобы упрятать педофила за решетку, а Марк уже сидел за драку, поэтому я сам позаботился об этом.

— Я знала, что у тебя была веская причина. И если одобрение подобного поступка делает меня плохим человеком, то пусть так. — Она протянула ему флешку, вызвавшую столько проблем. — Прошу, уничтожь ее, — произнесла она и откинулась на подушки, зашипев от боли в затылке. — Что за?.. — Она нащупала под слипшимися волосами небольшую повязку.

— Когда ты упала, то разбила голову об шкаф. Теган сказала, что снимет шов через пару дней. Ты была в отключке. Слишком долго. Страшно напугала нас.

— Кого нас? — Воспоминания были размытыми после исчезновения Кевина на пожарной лестнице. Она смутно помнила, как с трудом разрезала чемодан, но на этом все.

— Меня и Винсента.

— Правда? Он что-то говорил? — Она плотно сжала губы. Дерьмо. Прозвучало слишком нетерпеливо. Щеки смущенно запылали.

Калеб нахмурился. Хмурый взгляд, который Ника называла «братским».

— Что между вами происходит?

— Ничего, — честно ответила она. — Что? Он говорил что-нибудь? — Опять нетерпение! Р-р-р.

— Нет. Но ему и необязательно. Его поведение говорит вместо тысячи слов. Он был напуган. Крайне сильно. Потерял свой пресловутый железный контроль. Был готов убить Кевина и любого, кто помешал бы ему привезти тебя сюда.

Не было смысла отрицать, что на это раз по телу разлилось удовольствие.

— Может, он просто хороший человек.

— Так и есть. Тоже прошел через круги ада.

— Как?

Калеб подвинулся и наклонился к ней, практически касаясь уха, так как она лежала на боку. Ника прижалась к его теплому телу, все еще замерзшая, и расслабилась от приятного присутствия брата.

— Киров говорил, что у него была сестра. Я так понял, что младшая. Какие-то парни, которые занимались организацией проституции, схватили ее на улице по дороге из школы. Они подсаживали девушек на метамфетамин и заставляли торговать телом за дозы наркотиков. Девочки попадали в замкнутый круг. Винсент обнаружил ее тело во время очередных поисков в морге. Передозировка через год после пропажи.

Ника едва дышала, не в силах даже представить, каково было Винсенту.

— Господи, Калеб. Лучше бы ты не рассказывал мне, — выдавила она, горло сдавило. — Бедный Винсент.

Калеб порывисто сжал Нику в объятиях.

— Прости, Ник. Я не подумал. Еще Макс сказал, что Ви так серьезно воспринял твою ситуацию, потому что сам не смог спасти собственную сестру. — Он хмыкнул, но без всякого юмора. — Поэтому готовься, что он будет постоянно рядом. Я, например, этому рад. Если кто-то может помочь найти эту тварь, то это Винсент и его парни. У тебя есть идеи, куда делся Кевин?

Ника покачала головой, почувствовав нечто похожее на поражение в своей избитой груди. Винсент не вел себя как ее сторожевой пес, потому что он в каком-то смысле заботился о ней. Он пытался спасти свою совесть. Она сильнее прижалась лбом к плечу брата и глубоко вздохнула, прикрывая глаза.

Если Винсенту станет легче от того, что он помогает ей, то Ника не против. Если он находил выход в том, чтобы решать ее проблемы, значит, она хоть немного могла помочь ему обрести душевный покой. Было бы хорошо.

Еще одна вещь, ради которой стоило пережить весь ад прошедшего года.

Она округлила глаза.

— Ева. О боже. Я испортила ее...

— Эй! — рявкнул Калеб, напугав ее. — Ты ничего не сделала. И даже не думай извиняться перед ней и Моретти, иначе услышишь много дерьма за то, что считала свадьбу важнее того, что сегодня закончилось.

Ника снова сникла и была уверена, что улыбалась, проваливаясь в глубокий сон.