Изменить стиль страницы

– Меня ищешь?

При звуке низкого угрожающего голоса Шак остановился… и надеялся, что его разум сыграл с ним злую шутку. Однако запах сандалового дерева опроверг эту возможность.

– Ты пропустил поворот в мои покои. – Шаги приблизились, и, когда он не стал смотреть через плечо, тон стал резче. – Разве ты не собираешься обернуться?

Задняя часть его шеи напряглась, а верхняя губа дернулась, когда клыки выступили из десен. В кармане рука сжала рукоять пистолета, пока он вычислял расстояние, звук и реакцию. Если он застрелит Надзирателя здесь, в коридоре, если он убьет садиста–ублюдка прямо у пункта охраны? Шум привлечет слишком много внимания, и он лишь предполагал, что там никого не было...

Как по команде, из рабочей зоны вошли двое охранников. Как только они увидели его и Надзирателя, то сразу остановились.

Когда тот, что справа, кивнул и продолжил идти, стало ясно, что Надзиратель отпустил их обоих, и они прошли мимо, даже не взглянув на него.

Лишь когда их шаги стихли, Шак встретился лицом к лицу с фигурой, закутанной в черное… и, сделав это, он очистил свой разум от всех мыслей, оставляя лишь ненависть к тому, что стояло перед ним.

Смех, исходивший из–под капюшона, напоминал шипение змеи.

– Мне нравится, как ты меня ненавидишь. – Задрапированная рука поднялась и указала на запертую стальную дверь. – Мои покои там, тебе это прекрасно известно. Сейчас мы идем туда. Я хочу то, что можешь дать мне только ты.

Шак оглянулся через плечо в том направлении, куда его направили.

Минутой раньше он бы избежал этого перекрестка. Тридцать секунд тоже могли помочь.

– Позвать для тебя помощь? – послышалось низкое рычание.

Крепче сжимая пистолет, он молился, чтобы Никс сделала то, что обещала. Он молился, чтобы она спасла себя.

Потому что он, вполне возможно, достиг конца своего пути.